Младшим Сыновьям оказалось не так уж сложно войти в город, как боялся Тирион, наслушавшийся леденящих кровь баек про миэринскую клоаку и гигантских крыс. Он язвительно шутил, что, если совсем припрет, они могут привязать себя к катапультам и положиться на судьбу, но к счастью, столь решительные действия не понадобились. Младшие Сыновья просто прошлись по юнкайскому лагерю, обнаружили, что бледная кобылица сделала за них всю работу, и сняли головы с трупов тех мудрых господ, которые не настолько протухли, чтобы их нельзя было опознать. С жуткими трофеями в руках они пришли к городским воротам и попросили позволения войти. Сир Барристан Селми решительно воспротивился этому, и, поскольку он был десницей королевы, можно было ожидать, что к его мнению прислушаются. Хрена с два. Городом все еще правил Хиздар зо Лорак со своими прислужниками, а им крайне нужен был хоть кто-нибудь, у кого есть яйца и кто еще дышит, так что они согласились. «Под эти требования и я подхожу, - кисло подумал Тирион, - а про Пенни мы никому не скажем».
Итак, он оказался в этом долбаном Миэрине с толпой неуправляемых наемников и девочкой-карлицей. Жалко, что Джорах сбежал, видно, жить ему совсем надоело. Придется искать другого медведя. Похоже, кому-то снова придется падать со свиньи. А у настоящих медведей есть когти.
Тирион надеялся, что ему не придется общаться с Селми лично. Он вырос на историях о Барристане Храбром, так же как о принце Эйемоне, Драконьем Рыцаре, и Сервине Зеркальном Щите, и не удивился, что рыцарь после своего исчезновения появился именно здесь, на службе у дочери Эйериса Таргариена. Надеюсь, он знает, что делает. Селми был одним из семи рыцарей гвардии Эйериса, и он с близкого расстояния наблюдал за падением и гибелью Безумного короля. Если бы Эйерис приказал другому сыну убить своего отца-Ланнистера, он бы и по сей день ранил себя до крови на Железном Троне. Но эта мысль была слишком зловещей, чтобы долго ее обдумывать.
Кроме того, у Тириона были и более рациональные причины избегать личной встречи с Селми. Во-первых, тот мог в буквальном смысле слова вышвырнуть его из Миэрина, а во-вторых, Тирион собирался затаиться, насколько это возможно. Теперь он слишком далеко от Королевской Гавани и может не бояться гнева Серсеи, но слухи распространяются быстро, а у него слишком приметная внешность. Ага, половина этого сраного города уже видела тебя, когда ты представлял балаган в яме Дознака.
Сейчас главной задачей Тириона было помочь Младшим Сыновьям вычислить Гарпию. Это задание казалось практически невыполнимым, и тому есть множество веских причин. Во-первых, и это самое важное, их присутствие в городе всецело зависит от воли Хиздара и его приспешников, и Тирион не сомневался, что, если начнет совать нос не в свое дело, то однажды обнаружит Гарпию у себя под кроватью. Он провел в Миэрине едва ли две недели, но уже укрепился во мнении, что королева поступила правильно, запрыгнув на своего дракона и свалив отсюда подальше. Удивительно, что она еще так долго продержалась.
Во-вторых, как правильно заметил Бурый Бен, они вошли в город не для того, чтобы являть собой образец бескорыстия. Похоже, королева еще жива и находится в плену в каком-то большом кхаласаре, так что Младшим Сыновьям нужно провернуть непростое дельце: постараться убедить Хиздара, что они на его стороне, и одновременно доказать Дейенерис, когда – и если – она вернется, что они не вконец потерявшие совесть изменники и что их не нужно немедленно скармливать драконам. Сам Тирион считал, что королева сама виновата, – а чего еще она ожидала от наемников? Он хорошо платил Бронну, сделал его рыцарем и обеспечил ему комфортную жизнь – тот вряд бы сам добился такого, разбивая людям головы и перерезая глотки, - но он никогда не питал иллюзий, что этот наемник лучше, чем он есть. Ну, может, в какой-то момент я так и думал. Но это ничто по сравнению с другими моими ошибками.
Тирион праздно размышлял, удалось ли Бронну убрать с дороги Фалису Стокворт и ее нудного усатого муженька. В этом случае его леди-жена Лоллис, слабоумная младшая сестра Фалисы, наследует земли и замок Стоквортов. Я не так глуп, чтобы сомневаться в этом. Кстати, о сомнениях: Тирион не был уверен, что его стремление присоединиться к королеве останется прежним, если окажется, что Дейенерис так же любит огонь, как ее сумасшедший папаша. А почему бы и нет? У меня есть несколько дражайших родственничков, которых не худо бы сжечь заживо.
В довершение всего выяснилось, что оставшиеся два дракона, которые, как предполагалось, все еще в цепях, воспользовались самоубийственным романтическим порывом Квентина Мартелла и улетели. Они устроили себе логово в разрушенной пирамиде Хазкаров, и теперь миэринцы суеверно обходили ее стороной. Тирион был удивлен, узнав, что зажаренный заживо дорнийский лорденыш на самом деле оказался сыном принца Дорана. Присутствие Мартелла, ищущего руки королевы из дома Таргариенов, наводило на интересные мысли о том, что сейчас творится в Солнечном Копье. Тирион всем сердцем надеялся, что его племянница Мирцелла все еще помолвлена с младшим братом Квентина, Тристаном. Для Серсеи это будет как нож в сердце. А что до Квентина, это уже не первый раз, когда Мартелл вступает в брак с Таргариеном, и ничего хорошего из этого не выходит. Может, Дейенерис и правильно сделала, что отказала ему.
Из всего этого Тириону виделся, увы, лишь один выход. И как назло, именно этого он надеялся избежать. Впрочем, если у сира Барристана Селми есть в голове хоть капля мозгов, он объявит во всеуслышание, что драконы станут еще более неуправляемыми, пока их «мать» отсутствует, и в конце концов они окончательно одичают и разнесут весь город. Только это сможет сдвинуть ситуацию. Даже Хиздар зо Лорак и его долбаные Гарпии могут повестись на такой блеф. А если Селми сам до этого еще не додумался, кто-то должен ему подсказать. Кто-то низкорослый и уродливый, без носа и других не столь важных частей. И чей низкорослый уродливый труп скоро украсит юнкайский лагерь, если дело не выгорит.
Похоже, все-таки придется возобновить старое знакомство.
Младшие Сыновья расположились на захудалом постоялом дворе на дальней окраине города, и уже на полпути к Великой Пирамиде у Тириона разболелись ноги. Он взял с собой Каспорио и еще одного сержанта в качестве телохранителей; если уж ему придется умереть, он не хотел перед смертью выслушивать дурацкие шутки Кема про летающих свиней. Было раннее утро, но солнце жарило вовсю. Несколько слуг нехотя брели по улицам, пытаясь найти торговцев, у которых еще остались какие-то товары; там и сям из окон вторых и третьих этажей обрушивались ведра с нечистотами. Этот город полон мертвецов. И мои спутники, по-видимому, не исключение.
Наконец, избежав зловонного бедствия как минимум трижды, они добрались до Пирамиды. Сенешаль не был рад их видеть и еще менее рад узнать их имена и цель визита, но звон меча Каспорио, а также упоминание о драконах побудило его к сотрудничеству. Бормоча под нос страшные проклятия, он удалился за Барристаном Селми.
Тирион осмотрелся. Подъем по бесконечным ступеням, ведущим внутрь огромной пирамиды, стоил ему чудовищных усилий, и, если бы ему не сказали, что он попал всего лишь в переднюю, он готов был поклясться, что находится в зале для аудиенций. Потолок здесь был высокий и сводчатый, вдоль стен стояли жуткого вида статуи на бронзовых постаментах, в глиняных сосудах курились благовония, от аромата которых кружилась голова, а на стенах из светлого камня были искусно вырезаны рельефные картины. Здесь было лишь чуть-чуть прохладнее, чем снаружи, несмотря на отчаянные усилия полуголых мускулистых красавцев, стоявших по углам. Они изо всех сил размахивали опахалами из пальмовых листьев, как будто от этого зависела их жизнь. Не удивлюсь, если так оно и есть. Тирион начал задумываться, не в преисподнюю ли он попал, как голос сзади прервал его размышления.
- Милорд Ланнистер. – По голосу Барристана Селми было слышно, что он в высшей степени неприятно удивлен и раздосадован.
