Тем не менее, она не доверяла ему ни на секунду. Мне велели завоевать его, может, и ему велели завоевать меня? Джоффри мог вести себя как прекрасный рыцарь, когда это было ему нужно. Алейна накрепко запомнила предостережения Петира насчет брачной ночи, и поэтому позволила Гарри лишь несколько целомудренных поцелуев. Как ни странно, это ни капли не охладило пыл Гарри, наоборот, лишь распалило его, и этому обстоятельству, как глубокомысленно заметила Ранда, было одно простое объяснение.
- Он привык, что девушки из кожи вон лезут, лишь бы угодить ему. И вот он встретил тебя, прекрасную и загадочную. Ты не прыгаешь к нему в объятия и не даешь ему то, чего он хочет, по первому зову. Этого довольно, чтобы он ошалел от страсти. Он захочет доказать, что сможет завоевать тебя. Очень разумно, милая. Ты сама до этого додумалась или тебе твой дорогой отец подсказал?
Алейна не ответила. Она всегда настораживалась, когда Ранда звала ее посплетничать. Сообразительная дочка лорда Нестора уже разглядела то, чего пока не заметили другие: Гарри-Наследник не будет тратить столько времени и сил, чтобы приударить за какой-то незначительной девушкой, пусть даже и побочной дочерью лорда-протектора. Когда Алейна поделилась своими размышлениями с Мизинцем, он заверил ее, что это тоже часть плана.
- К тому времени, как зазвучат свадебные колокола, люди уже должны питать некоторые подозрения. И когда правда раскроется, они будут считать себя чрезвычайно умными и проницательными.
- Но Ланнистеры… - начала она.
- Больше не будут нас беспокоить, солнышко. Боюсь, что лев растерял и свои когти, и свой рык. Они наделали уже столько глупостей, что даже если ты выйдешь через Кровавые Ворота и откроешься первому встречному, тебя, скорее уж, сердечно примут и нальют выпить, чем потащат в Королевскую Гавань, чтобы выжать несколько жалких драконов из рук всем ненавистной обезумевшей королевы, заточенной в темницу. Нет, моя славная дочурка, мы уже победили. Нам нужно только ждать вестей о смерти Беса. Так что ступай и очаруй Гарри еще немного. Кстати, раз уж ты не одариваешь его настоящими поцелуями, наверняка у тебя найдется один для меня?
Алейне удалось увернуться под предлогом, что она уже опаздывает. Ей нравилось целовать Гарри чуть больше, чем Петира, но это не имело значения. Он целует Винтерфелл, хоть пока об этом и не знает. Единственным, кто защищал меня и ничего не требовал взамен, был Пес.
Алейна накинула на плечи меховую накидку и тихонько покинула спальню Ранды. В холле вполголоса беседовали слуги, но, завидев ее, они тут же замолкли.
- М’леди, - беспокойно сказала Гретчель. – Мы разбудили вас?
- Нет, я не спала, - солгала Алейна. – Я слышала, тут говорили о лорде Роберте. С ним все в порядке?
- Сейчас да, - осторожно ответила Гретчель. – Но у него был ужасный припадок, м’леди, даже мейстер Колемон такого никогда не видел. Мы разбудили лорда-протектора, и вас бы тоже разбудили – лорд Роберт звал вас в бреду, - да лорд Бейлиш сказал, вам не стоит видеть его в таком состоянии, лучше уж вы побудете с ним утром.
Ты хочешь сказать, он не хочет, чтобы я вмешивалась. Вспышка гнева пронзила Сансу.
- Что сделали для моего… для лорда Роберта? – Она чуть не сказала «для моего кузена».
- Мейстер Колемон дал ему сонное питье и велел нам с Мадди прибрать его покои, чтобы там стало посвежее. – Гретчель покачала головой; большинство слуг из Орлиного Гнезда то жалели, то сердились на своего хрупкого, хворого мальчика-лорда. – Он сказал, что послал за целителем, одним из лучших в Речных землях. Его зовут Старший Брат, он из монастыря на Тихом Острове.
Святой человек. У Алейны в голове мелькнул отчаянный план. Если она на исповеди откроет ему свои страхи и подозрения, он никому не расскажет, откуда он узнал об этом. Но что он сможет сделать? Обвинить Мизинца в убийстве? Расторгнуть ее брак с Тирионом? Это всего лишь бурый брат, а не септон, он и так уже невольно подвергает себя опасности, встав на пути Мизинца. Если Старший Брат узнает о том, что знаю я, - что Роберта пытаются отравить, - и объявит об этом на всю Долину, тогда что? Мизинец подстроит монаху какой-нибудь несчастный случай на обратном пути, напомнит всем, как он чтит память своей жены и заботится о благополучии своего пасынка, и на месяц-другой перестанет подсыпать Роберту в еду «сладкий сон». Без этого зелья припадки у Роберта станут сильнее, и он все равно умрет.
При этой мысли Алейна содрогнулась. Я должна встретиться со Старшим Братом, нужно предупредить его. Она через силу улыбнулась.
- Меня воспитывали в Вере Семерых с раннего детства, хоть я и не захотела становиться септой, - сентиментально промолвила она. – Я была бы так рада поговорить с добрым братом. Позаботьтесь, чтобы мне немедленно сообщили, когда он приедет.
- Да, м’леди, - тихо ответила Гретчель. – А теперь вам лучше лечь в постель. Здесь холодно, мы ведь не хотим, чтобы вы простыли.
Да уж, мы не хотим. Меньше всего Петир. Алейна поблагодарила служанку и вернулась в спальню, сомневаясь, что ей удастся уснуть.
Так и случилось: заснуть она не смогла. Она лежала с закрытыми глазами, прокручивая в голове тысячу возможных планов и отбрасывая их один за другим. Когда Ранда пощекотала ей нос своей косой и сказала: «Просыпайся, соня! Твой лорд-отец пригласил Белмора и Темплтона на завтрак, и он просил тебя оказать им честь своим присутствием», - Алейна зевнула, заморгала и притворилась сонной.
Белмор и Темплтон. Алейна вспомнила – это два лорда Хартии, которых Петир намеревался усердно улестить – Белмора взяткой, а Темплтона – дружеской поддержкой. Похоже, Мизинец тоже заметил, что лорд Роберт угасает гораздо быстрее, чем предполагалось, и он решил укрепить свою защиту против любых обвинений в злоупотреблениях. С этими двумя лордами, Корбреями, лордом Нестором Ройсом и леди Уэйнвуд, против Мизинца останется только Бронзовый Джон Ройс. Лорд Хортон Редфорт стар и болен, сир Гилвуд Хантер, наследник покойного лорда Эона, слишком озабочен тем, чтобы его не убил младший брат Харлан, поэтому он не будет вмешиваться. Только Бронзовый Джон, мейстер Колемон и я.
- Нет, - сказала Санса, не давая себе возможности передумать, - Я не пойду на завтрак. Пошли служанку сказать, что… у меня начались лунные дни. – Это достаточно убедительная причина, чтобы отбить охоту задавать вопросы даже у самых настойчивых мужчин.
Ранда с любопытством посмотрела на нее.
- Я думала, лунная кровь была у тебя две недели назад, ты тогда не поехала кататься с лордом Петиром.
Да, была. В тот раз ей не пришлось лгать. Тогда она впервые была благодарна спазмам и всему прочему. Она впервые позволила Гарри поцеловать себя, и ей совершенно не понравилось обманчивое равнодушие в голосе Петира, когда он предложил ей показать то место, где они были с Гарри. Он обнимал ее за спину, даже, пожалуй, ниже, чем позволяли отношения между отцом и дочерью. Она чувствовала себя обнаженной, как в тот раз, когда сир Борос Блаунт сорвал с нее платье и избил перед двором короля Джоффри. Тирион остановил его, а Пес дал мне свой плащ. А потом, когда он сбежал с Черноводной, он оставил этот плащ в моей комнате, запачканный кровью и пропахший дымом. Как бы ей хотелось взять этот плащ с собой, когда она убегала с сиром Донтосом, но это было невозможно.
- Как знаешь, - наконец сказала Ранда, пожав плечами. – Осмелюсь сказать, лорду Петиру не нужна твоя помощь, чтобы морочить людям голову, и если он достаточно невоспитан, чтобы задавать вопросы, я расскажу ему всякие душераздирающие истории, лишь бы он успокоился. – Она лучезарно улыбнулась, но ее взгляд был острым и проницательным. – Куда ты собралась на самом деле? Улизнуть с Гарри?
Санса покраснела.
- Нет, я… я просто не хочу…
- Дорогая, не нужно извиняться за то, что не хочешь проводить прекрасное утро с подобными людьми. Лорд Бенедар Белмор продаст свою престарелую бабушку, если это будет ему выгодно, лорд Саймонд Темплтон – добродушный идиот, а лорд Петир Бейлиш… - Она пристально посмотрела на Алейну. – На твоем месте я бы скорее опасалась, что это он лишит тебя девственности, а не Гарри. Не все здесь слепые, милая. Мизинец хочет тебя так сильно, что Верховному Септону в Королевской Гавани, небось, кошмары снятся. Тебе не кажется, что такие чувства не подобают отцу?
