- Рок. – Дени выросла на рассказах о том, как боги обрушили свой гнев на слишком возвысившееся и возгордившееся государство, но подробности ей были неизвестны. – А как это произошло?

Тирион с недоумением взглянул на нее.

- Разве ваш брат вам не рассказывал?

- Визерис… не любил рассказывать о прошлых поражениях и бедствиях. В его жизни их и без того хватало. – К своему удивлению, Дени с грустью вспомнила о брате, о его унынии, его безумии, о том, как он мечтал, страшился и надеялся увидеть тот день, когда Таргариены вернутся и возьмут то, что принадлежит им по праву. Ей не хотелось, чтобы он был жив, ведь он обязательно бы все разрушил, но она надеялась, что он хотя бы узнает, что этот день настал. Когда он продал корону матери, в нем угасла последняя радость. Обрадовался бы он, если бы увидел, что я вернулась и надела новую корону? Или он впал бы в бешенство, что это сделала я, а не он?

Дени покачала головой, отгоняя призраков.

- Он рассказывал только, что Валирия была разрушена по камешку, до самого основания, и на ее руины наложено могущественное проклятие. Любой глупец, который попытается возродить ее снова, будет уничтожен.

- Примерно так, - согласился карлик. – Мейстеры до сих пор спорят, что это было, – гнев богов или стихийное бедствие. В любом случае, зрелище наверняка получилось захватывающее. Я читал, что Валирия жила огнем и погибла в огне. Каждый холм на протяжении пятисот миль изверг из себя дым, пепел и пламя, иссушившее озера, спалившее даже драконов в воздухе. Черная кровь демонов хлынула на Край Долгого Лета. Все здания либо провалились в трещины, открывшиеся в земле, либо утонули в кипящей лаве. И даже сейчас воздух там такой жаркий, что у любого человека кровь закипит и свернется в жилах. За исключением разве что Вороньего Глаза, если верить истории о том, что этот драконий рог он нашел в Валирии. Если так, то это весьма плохо, учитывая…

Сзади раздался низкий, мрачный, хриплый смех.

- Карлик, ты дурак. Валирия не сгорела. Она утонула.

Дени и Тирион, захваченные врасплох, одновременно обернулись и увидели Виктариона Грейджоя во… нет, во плоти, пожалуй, не самое подходящее выражение, но больше в голову ничего не приходило. После того как железный капитан принес присягу королеве Дейенерис, он вел себя так, словно всю жизнь ей служил, но Дени все равно избегала поворачиваться к нему спиной. Кажется, он и вправду не тонет, – он просто обязан был утонуть, когда пришла волна, - а еще он пытался убить ее тогда, на берегу. А теперь он правит кораблем, который несет ее домой. Виктарион – опытный воин и по-своему верный. Чего же еще?

- Утонула? – повторила Дени, вспомнив Миэрин. – Каким образом?

- Как обычно. – Виктарион пожал плечами. – Огромная стена воды обрушилась на прекрасный Велос и на невольничий порт Гозай, отправив их на дно морское. Когда мы плыли к вам, то встали на якорь у Кедрового острова. Там густой тихий зеленый лес, дичь не боится человека, кругом разбитые статуи и разрушенные дворцы. А еще бури, которые налетают из ниоткуда, небо, белое, жаркое и бесконечное, словно пустыня, и вода, бирюзовая у берега и почти черная на глубине. Там мне снились мрачные, зловещие сны, а в последнюю ночь, что я провел на том берегу, я проснулся, и мой рот был полон крови. Утонувший Бог подал мне знак, чтобы я не оставался в этом месте. Оно проклято.

- Очень мило со стороны Утонувшего Бога, что он предупредил тебя, - едко заметил Тирион. Карлик и железный капитан с трудом выносили друг друга; Виктарион даже предложил Дени выбросить Тириона за борт в качестве жертвы, ради хорошей погоды и быстрого плавания, но та резко осадила его. – Но все-таки Валирия сначала сгорела. А волна пришла позже.

- И, кажется, она вернулась. – Дени взглянула на него. – Когда случился Рок?

- За сто лет до Эйегона Завоевателя, миледи, если я правильно помню уроки истории. Ваш предок замыслил захватить Семь Королевств, чтобы вернуть дому Таргариенов утраченную славу. Ваша семья была одна из немногих, кто спасся после Рока.

- Да, они перебрались на Драконий Камень. Я там родилась. А теперь я плыву в Вестерос, как и Эйегон, после почти такого же Рока. – Дени чувствовала, что это не случайное совпадение. Ее посетила еще одна мысль. – Мы уехали с Драконьего Камня, когда я только что родилась, поэтому я ничего не помню, но Визерис рассказывал мне о каменных чудищах, которые заполонили замок. О драконах, химерах, горгульях и всяких других. Возможно ли, что они… больше, чем камень?

Тирион пристально посмотрел на нее.

- Двух драконов вам недостаточно?

Я не знаю. Их должно быть три, но Рейегаль где-то очень далеко, а Дрогона и Визериона, зловещими черными тенями парящих в сумеречном небе, может быть, скоро ожидает их собственный Рок. Если можно пробудить других… Дени знала, что ее родичи бесчисленное множество раз пытались превратить мертвый камень в живой огонь, и часто их попытки приводили к трагедиям. Однако Дени считала, что, как и пророчества красных жрецов, ошибки ее семьи имеют мало отношения к ее будущему.

Мысли о красных жрецах, драконах, завоеваниях и Таргариенах заставили ее вспомнить о том, что ей рассказал Финтан; о чудесном спасении ее племянника. Дени терялась в догадках, как Эйегону удалось выжить. Она решила, что не выйдет за него замуж, чтобы стать всего лишь женой короля. А еще ей вспомнилось, что перед тем, как на них напали кровные всадники кхала Чхако, сир Джорах сказал ей, зачем он хотел привести к ней Беса: Тирион путешествовал по Ройне с каким-то отрядом, который нанял Золотых Мечей. Эти люди старались скрывать свои истинные имена, но карлик догадался, кто они такие. И Дени внезапно тоже догадалась.

- Эйегон, - внезапно произнесла Дени. – Мой племянник. Ты встречал его.

В кои-то веки ей удалось поразить своего спутника.

- Миледи… я… позвольте спросить, как вы об этом узнали?

- Не важно. – У нее тоже есть свои секреты. – Значит, ты встречал его, не так ли?

- Да, - признал Тирион. – Кстати, я бы утонул задолго до того, как встретился с вами, если бы лорд Джон Коннингтон, приемный отец принца, по какой-то необъяснимой причине не прыгнул в воду и не спас меня от каменных людей. Коннингтон был близким другом вашего брата Рейегара и недолгое время служил Десницей у вашего отца. После Колокольной Битвы он был отправлен в изгнание и, как говорят, вскоре спился насмерть, но судя по всему, все-таки не насмерть. Если я снова встречу его, спрошу, как ему это удалось.

- Вы были знакомы раньше?

- Я впервые встретил его в Пентосе. Во время восстания Роберта мне не было и девяти лет, я не покидал Бобрового Утеса.

- А все это время где он был? Скрывался вместе с Эйегоном? – Дени почувствовала себя обманутой. Сир Джорах сказал, что магистр Иллирио знал спутников Беса, а она уже давно терялась в догадках, почему торговец сыром ничего не рассказал ей. Если он годами укрывал Эйегона, почему он позволил нам с Визерисом, нищим, голодным и бездомным, скитаться по Вольным Городам? Иллирио Мопатис не способен на дружбу, разве что за очень большие деньги, но здесь кроется что-то другое. Если они наняли Золотых Мечей, ярых сторонников Блэкфайра, которые до сих пор возят с собой оправленный в золото череп Эйегона Риверса в надежде свергнуть Таргариенов-«узурпаторов»…

- Этот мальчик… – Дени крепко сжала перила. Она оглянулась через плечо на Виктариона, просто на всякий случай, но тот отошел и встал у руля. – Ты уверен, что это Эйегон?

Тирион дернул плечом.

- У него таргариенская внешность, могу вас заверить, и характер тоже. Даже если и нет, какая разница?

- Большая. – Дени одарила его мрачным взглядом. – Ты сказал, лорд Коннингтон был близким другом моего брата? Значит, его легче всего убедить в подлинности мальчика. Если он один чтил память Рейегара, в то время как другие толпами переходили на сторону Роберта Баратеона… - Да. Теперь понятно. Не все, но этого достаточно. – Милорд, думаю, мне не нужно говорить вам, что магистр Иллирио – лжец. Он лгал с самого первого вздоха и, судя по всему, будет лгать до последнего. Все, что он говорит и делает, – ложь. Этот так называемый Эйегон – самозванец.