Я никому не доверяю. Но Жиенна знала сира Аддама с детства, к тому же она безмерно устала. Сейчас она готова была хоть на пожизненное заключение, лишь бы немного поспать. Она скованно приняла его руку и позволила сопроводить себя к шлюпке.
Как только они поднялись на корабль, спустилась ночь. Усилившийся ветер завывал среди снастей и вздымал волны, увенчанные белоснежной пеной. И это была не единственная причина, по которой Жиенна была рада спуститься в крошечную каюту. Люди Мандерли подчеркнуто величали ее «Ваша милость» и вежливо поздравляли с рождением сына, но Жиенна видела, как они исподтишка изучают ее, словно прикидывая, стоило ли ради ее лица и фигуры разорвать помолвку и лишиться королевства. Они обращались с ней со смесью жалости и холодной, выверенной учтивости, а один из молодых воинов довольно громко заявил, что ей хватило наглости притащить на борт своего уродца. Жиенна понимала, что самим своим присутствием напоминает им о том, чего они лишились по ее вине, и в довершение всего она даже не смогла родить здорового наследника.
Жиенна, скорчившись, сидела во тьме на своей койке, качая Робби и пытаясь успокоить его песней. Ей пришлось переменить ему пеленки, и в тесной каюте стоял зловонный запах детских испражнений. Судя по сильной качке, корабль был уже далеко в море, на всех парусах рассекая черные воды Пасти.
Ее голос пресекся. Она не могла вспомнить слова колыбельной. Наконец Жиенна улеглась на койку, прижав к груди своего маленького хныкающего уродца. Ей подумалось, что он никогда не увидит ее лицо, не поймет, что она его мама и любит его. Это было последней каплей. Она закрыла глаза и разрыдалась.
Жиенна была так измучена и душой и телом, что провалилась в глубокий сон, похожий на смерть. Когда она пришла в себя, сквозь словно налитые свинцом веки пробивался свет, а воздух казался свежее. Она удобно лежала на койке, сверху на нее было наброшено одеяло. Дышать стало заметно легче, и когда Жиенна сонно провела рукой по груди, то обнаружила, что Робби с ней нет.
Жиенна в панике раскрыла глаза и резко села, едва не ударившись головой о низкую балку. Она поискала плащ и сапоги, но их тоже не оказалось. Тогда она встала и, борясь с приступами тошноты и ужаса, побрела прочь из каюты. Что если люди Мандерли забрали его и вышвырнули за борт, пока она…
Жиенна толчком распахнула дверь и поднялась по лестнице. Когда она выбралась на палубу, ветер едва не сбил ее с ног, она покачнулась и схватилась за ванту, чтобы не растянуться во весь рост на гладких досках. Ей не удалось определить, какое сейчас время суток, - скорее утро, чем вечер. Мимо нее пробегали моряки и воины, слышался треск дерева и парусины. Вдалеке виднелась извилистая лента береговой линии, то появляющаяся, то исчезающая среди низких облаков. Но Жиенна едва замечала все это. Единственное, что ее интересовало, - это Робби. Если с ним что-то случилось, она тоже прыгнет за борт.
- Миледи! – Кто-то из моряков подхватил ее под руку. – Прошу прощения, но вам не следует быть здесь.
- Мой сын! – Жиенна в отчаянии вцепилась в его одежду. – Где он?
Мужчина с удивлением указал рукой.
- Он там. Марбранд забрал его. Если нам повезет и ветер не переменится, к вечеру мы будем в Белой Гавани, так что возвращайтесь вниз и…
Жиенна не дослушала его. Она повернулась и, расталкивая всех, кто оказывался у нее на пути, побежала на корму. Марбранд сидел, вытянув длинные ноги, держа в одной руке сверток одеял. Эдмар стоял неподалеку и сверлил сира Аддама взглядом, полным яда, но, по-видимому, не решался помешать ему.
- Ми… милорды. – Как только Жиенна подошла к ним, корабль резко качнулся вниз. Она вскрикнула, потеряла равновесие и упала бы, если бы не сир Аддам, который протянул свободную руку и ухитрился поддержать ее под локоть. – Я подумала… вы меня до смерти напугали…
- Я ведь предупреждал, - тихо пробормотал Эдмар.
- Простите меня, миледи. – Сир Аддам жестом предложил ей сесть. – Вы умирали от усталости, и я решил, что не будет ничего дурного в том, чтобы дать вам немножко поспать. Ваш малыш не возражал. Он красивый и жизнерадостный мальчик. Вам есть чем гордиться.
Он что, опять смеется надо мной? Но, как и в прошлый раз, эти слова звучали по-доброму. Марбранд протянул Жиенне ребенка, их взгляды встретились, и она вдруг почувствовала жар, причиной которому было совсем не низкое, негорячее солнце. Марбранд был высок, красив, одарен, галантен, он издавна дружил с ее семьей, - и всех их убил, язвительно крикнул внутренний голос, - и он проявил истинно рыцарскую учтивость и доброту к ней и к ее сыну именно тогда, когда Жиенна отчаянно нуждалась в доброте и участии. Она молодая женщина, вдова, а не непорочная девица, и ей было хорошо известно, отчего у нее перехватило дыхание и подкосились ноги.
Как ты можешь? Твой возлюбленный, твой король мертв. Жиенна пришла в ужас. Заставив себя вспомнить окаменевшее, потрясенное, убитое выражение лица слуги из Риверрана, который принес ей вести о Красной Свадьбе, она схватила Робби и убежала в свою каюту. Весь остаток дня она старательно избегала Марбранда, и лишь к вечеру резкий стук в дверь заставил ее покинуть убежище.
- М’леди, мы будем в Белой Гавани через час. Приготовьтесь.
«К чему? – безрадостно подумала Жиенна. – Кого ожидает увидеть лорд Мандерли? Королеву, вдову, заложницу?» Она терялась в догадках. Медленно и неловко девушка начала одеваться. Что бы ни сулило ей будущее, она не чувствовала себя готовой.
Когда Жиенна вышла на палубу, на землю уже спустились бледно-лиловые сумерки. Было очень холодно, и невольно она еще раз проверила, хорошо ли запеленат Робби, хотя только что сама закутала его во все одеяла, которые смогла найти. Корабль разрезал стеклянную гладь воды, на небе показались звезды. Впереди слева поднимались покрытые снегом горы, а на предгорьях раскинулась Белая Гавань. На извилистых крепостных стенах и в крепости на вершине Тюленьей скалы мерцали огни факелов. В воздухе пахло рыбой и солью.
Жиенна выдохнула клуб серебристого пара и плотно запахнула тяжелый плащ. Корабль шел быстро, и морозный воздух щипал щеки. К тому времени, как они вошли во внутреннюю гавань и пришвартовались в конце неустойчивой на вид длинной пристани, Жиенна уже вовсю стучала зубами от холода. Она заметила черные обгорелые остовы кораблей, виднеющиеся среди волн, но не осмелилась спросить о том, что произошло. Сир Эдмар сказал, что здесь был уничтожен флот Ланнистеров по приказу лорда Вилиса. Жиенна не могла решить, следует ей этому радоваться или нет.
Ее снова посадили в шлюпку. «Поднимите капюшон», - приказал ей кто-то, и Жиенна покорно подчинилась, гадая, кто здесь может ее узнать. Но потом она, похолодев, вспомнила, что, по слухам, Белая Гавань кишит Фреями, словно труп червями. Но раз лорд Вилис приказал доставить ее сюда, он наверняка что-то предпринял… Страшно представить, что с ней будет, если это не так.
Они высадились на берег и двинулись вверх на холм по крутым и извилистым мощеным улочкам, освещенным светильниками в руках мраморных русалок, мимо чисто выбеленных каменных домов, крытых серой черепицей, через пустынный рыбный рынок, минуя величественную Снежную Септу. Робб немного рассказывал о Белой Гавани, и Жиенна припомнила кое-какие сведения об этом городе, почерпнутые ею из карт, висевших в кабинете отца. В детстве она очень любила их разглядывать. Это было тысячу лет назад. Наконец улица уперлась в тяжелые ворота из железоствола. Люди Мандерли окликнули часовых на стене, загрохотали массивные цепи, и ворота Нового Замка отворились.
Жиенна проголодалась и замерзла, ноги у нее свело судорогой, и она едва не падала с лошади от усталости. Между Эдмаром и сиром Аддамом произошла краткая и тихая, но яростная перепалка по поводу того, кто поможет ей спешиться, и Жиенна приняла руку Эдмара, несмотря на холодную неприязнь, которую испытывала к нему за все те неприятности, в которые он ее втянул. Вы снова подвели Робба, милорд. К ее облегчению, Эдмара тут же сменил один из воинов Мандерли, который сопроводил ее в замок и повел по лабиринту полутемных коридоров. Наконец отворилась еще одна дверь, и они вошли в Великий чертог.
