«Нет!» - взывал голос разума, но тщетно. С ужасом, еще более жутким, чем можно было себе представить, она поняла, кто скрывается под капюшоном.

Дрожа с головы до ног, Санса заплакала. Рыдания сотрясали все ее тело помимо ее воли, из горла вырывался жалкий тонкий звук, словно вой раненого зверя. Ее желудок сжался, и ее начало тошнить, но она так мало съела, что из нее вышла лишь желчь. Двое разбойников подошли к ней, но ей нужен был только Пес. Он подхватил ее на руки и прошептал:

- О боги, пташка, что с тобой? Что такое?

Санса не могла ответить ему. Она обхватила его за шею обеими руками и разрыдалась так сильно, что не могла вымолвить ни слова. Наконец она отпустила его и повернулась. Нетвердо ступая, словно новорожденный жеребенок, всхлипывая и задыхаясь от рыданий, она, словно во сне, пересекла пещеру, подошла к леди Бессердечной и опустила капюшон.

Она стояла и смотрела на нее, долго-долго. Голубые глаза, как у всех Талли, почти невозможно было узнать - они налились кровью и были полны ярости. На щеках - рваные раны от ногтей, под ними виднелись кости. Темно-рыжие волосы стали белыми и тонкими, плоть разбухла, словно пудинг. Повязки едва прикрывали разорванное горло.

- Мама, - прошептала Санса. Это слово сломило ее, зов одинокого маленького ребенка, потерявшегося в темноте. Она все смотрела и смотрела, завороженная, потрясенная и совершенно уничтоженная. Наконец, забыв о том, что это грозная Вешательница, неживая охотница из ночных кошмаров, она принялась целовать изуродованные щеки, гладить пальцами растерзанную плоть, рыдая так сильно, что из-за слез ничего не видела. Любовь сильнее смерти.

Мертвая женщина смотрела на нее безумным взглядом, не отвечая на прикосновения и не пытаясь остановить ее. Санса понимала - это не ее мать, это просто воскрешенное воплощение ярости, ужаса и муки последних мгновений жизни Кейтилин Старк. Это не та женщина, которая расчесывала ей волосы, которая учила ее молиться в септе, где они вместе преклоняли колени, которая однажды зимней ночью, когда папа уехал в Кархолд, а Сансе приснился дурной сон, пустила ее в огромную постель, убаюкала и сказала, что тоже боится воя северных ветров. Санса уснула у нее на руках, и потом она часто вспоминала ту ночь во время долгого кошмара наяву, когда была в плену в Королевской Гавани. А потом случилась Красная Свадьба, и все надежды на возвращение былого покоя рухнули. Последняя из Старков. Но Арья жива или была жива, а эта… Братство боялось и уважало свою предводительницу, но ее посмертие было посвящено лишь мести, холодной и яростной. Она превратилась в чудовище, которое не ведает ничего, кроме возмездия.

Разбойники и Сандор молчали. Санса закрыла глаза и прижалась щекой к разорванной щеке матери.

- Я люблю тебя, - задыхаясь, шептала она. – Я так люблю тебя. Пожалуйста, вспомни. Вспомни меня.

Ей показалось, что леди Бессердечная подняла перевязанную руку, легонько коснулась ее волос и тут же отдернула ее, словно от огня. Страх и ужас куда-то исчезли, осталась лишь скорбь. Сансе хотелось просто обнимать труп, каким бы отвратительным он ни казался.

Время остановилось. Санса стояла, подавленная и опустошенная. Наконец леди Бессердечная отстранилась и что-то прохрипела тихим, булькающим голосом.

- Она просит тебя уйти, - очень мягко сказал Торос. – Пожалуйста.

- Я… - Санса подняла голову. – Я не…

- Дитя, она помнит, но… видеть тебя, знать, что она никогда уже не сможет помочь тебе делом или советом… это убивает ее, а в этой бренной истерзанной оболочке и так уже ничего живого не осталось. Пожалей ее. Ступай. Оставь ее.

- Нет, - прошептала Санса. – Я не могу…

- Не дури, - Сандор потянул ее прочь. – Нужно убираться отсюда, да поскорее.

- Нет! – вскричала Санса, но Сандор потащил ее по длинному земляному проходу к выходу. Вокруг их ног обвивались корни, позади остался свет факелов, тени разбойников потускнели и исчезли. Санса безуспешно пыталась оттолкнуть Пса, а он тяжело дышал ей в ухо. Он был слишком сильным, она не могла позволить ему…

В лицо ударил свежий воздух. Призрачная луна поднималась над темными деревьями, напоминающими скелеты. После тепла, сохранившегося под холмом, ночь казалась особенно морозной. Наконец Сандор поставил ее на землю, но не отпускал ее запястья. Он тревожно огляделся по сторонам.

- Оставь ее, девочка, - сказал он устало. – Торос прав. Ты ничем не сможешь ей помочь. Что ж, теперь у нас есть кое-что общее. Мы оба вынуждены иметь дело с нашими неживыми родичами, только по-разному…

- О чем это вы? – Санса посмотрела на него снизу вверх. – О чем вы говорите?

Пес понял, что проговорился.

- Вот хрень, - пробормотал он. – Чтоб меня.

- О чем вы говорите? – Единственным известным его родичем был Гора.

- Видишь, какое дело, девочка. – Он провел рукой по гладким темным волосам. Здоровая половина его лица была почти такой же бледной, как у леди Бессердечной, а обожженная – еще более перекошенной, чем обычно. – Нужно было сказать тебе. Ходят слухи… ложный мейстер сотворил нечто чудовищное. В Королевской Гавани. Для суда над королевой. Мой брат…

- Нет, - невольно произнесла Санса. Ее накрыла волна ужаса, как тогда, когда она поняла, кто такая Бессердечная. Она всегда знала, чего желает Сандор. – Вы не можете. Вы не можете!

- Могу. Я должен. – Он умолял ее. Он говорил с ней совсем не так, как с Братством, презрительно и насмешливо, а в самом деле умолял. – Если это он… я не смогу, я никогда не обрету покоя, никогда не избавлюсь… я только поэтому и покинул Тихий Остров…

Санса отстранилась и в оцепенении сотворила над собой знак звезды. А потом, не обращая внимания на его рык, повернулась и побежала обратно под полый холм.

Она слышала, как он бежит за ней. Даже сейчас он все еще следует за ней, и от этого ее разбитое сердце болело еще сильнее. Но она без оглядки бежала вперед, продираясь сквозь корни, потому что точно знала, куда ей идти. Я иду. Я уже иду.

Свет факелов отбрасывал тени на утоптанной грязи. Она замедлила шаг и вошла в пещеру.

Разбойники, мягко говоря, не ожидали ее увидеть. Они просто застыли на месте, особенно Джендри, который уставился на нее так, будто его ударили по голове чем-то тяжелым. Леди Бессердечная стояла там же, где Санса оставила ее, но она все же посмотрела на нее и чуть шевельнулась.

- Простите, – задыхаясь, выпалила Санса. – Я не могу уйти. Только не так.

- Дитя, - сказал Торос с невыразимой печалью. – Не надо…

- Нет, послушайте меня. – Санса выпрямилась. – Я… я знаю, зачем пришла сюда.

- Зачем?

- Вы должны пойти со мной. В Долину.

Ее слова еще висели в воздухе, как Сандор с проклятиями вломился в пещеру.

- Семь сраных преисподних, в Долину? Ты что…

Санса повернулась к нему.

- Да, - ответила она, слегка встревоженная собственным спокойствием. – Там есть один человек, которого она должна повидать.

Сандор моргнул.

- Мизинца, что ли? Адское пекло, да мне почти жаль этого блядуна. Хотя нет, ни фига не жаль.

Да. Санса чувствовала, как изменяется, словно бабочка, которая вылупляется из куколки после многих месяцев холода и тьмы. Нужно вернуться туда, это давно следовало понять. Слишком много осталось недоделанным. Но я вернусь не одна.

При упоминании о Петире Бейлише леди Бессердечная замерла, но выражение ее глаз было ужасным, и Санса поняла, что не ошиблась. Проглотив комок в горле, она повернулась к Сандору.

- Пожалуйста, пойдем со мной.

Он смотрел на нее, и в его лице было страдание. Он обещал. Обещал беречь меня. И он сдержал слово. Но Санса знала, что лежит на другой чаше весов: единственное, чего Сандор желал большую часть своей безрадостной жизни, демон, которого она не могла себе даже представить. Как я могу просить его отступиться? Но если он поедет в Королевскую Гавань и схватится с Грегором, то погибнет, а из всего, что ей пришлось пережить с того момента, как она покинула Винтерфелл, это для нее самое страшное.