- Ох… - Кто бы ни правил в Королевской Гавани, казалось, это уже не имеет значения. – А мы можем… остаться здесь? На время? Хоть на денек-другой?

Сир Бринден нахмурился.

- Дитя, я знаю, ты умираешь от усталости, но на многие лиги вокруг для нас не найдется мало-мальски надежного пристанища. Мы должны как можно скорее добраться до Старых Камней. А потом…

- Что потом? – Жиенна встала, скривившись от боли. – Куда мы направимся? – Нет на этом свете для нас убежища. – Скажите мне.

Черная Рыба подозрительно оглядел стены. Они были очень далеко от Красного Замка, где стены имеют уши, но Ярмарочное поле – шумный торговый город. Он поманил ее пальцем, и она подошла ближе.

- Мы отправимся к последним верным вассалам твоего покойного лорда-мужа, - прошептал Черная Рыба. – Они помогут нам добраться куда нужно.

- К каким вассалам? Куда?

- Вы мне доверяете, миледи?

- Да, милорд.

Сир Бринден помолчал, а потом сказал:

- В Сероводье.

- На Перешеек? К болотным людям? – Жиенна слышала разные жуткие истории о зеленых людях, живущих в болотах, и о движущемся замке. – Зачем?

- Хоуленд Рид был верным другом Эддарда Старка. Вы все еще Королева Севера, вдова Молодого Волка, старшего сына Эддарда. Если мы доберемся до Перешейка и сохраним собственные шеи в целости, Рид сочтет своим долгом помочь вам.

У Жиенны был гораздо менее идеалистический взгляд на вопросы долга, чем можно было ожидать от пятнадцатилетней девушки. Да, когда-то она верила в долг и честь, но это было до того как Фреи убили Робба, своего гостя, на свадьбе его дяди.

- И он правда поможет?

- Я слышал, лорду Риду можно без сомнения доверить даже собственную жизнь.

- И мы останемся там навсегда?

- Нет. – Черная Рыба провел загрубевшей мозолистой рукой по взлохмаченным посеребренным сединой волосам. – Мы должны исполнить волю твоего лорда-мужа. Как я уже говорил, если ты не беременна, тогда…

Жиенна положила ладонь себе на живот. Похоже, он стал круглее, чем раньше, но нельзя утверждать наверняка. У нее не было лунных кровотечений, это так, но по утрам ее не тошнило, и других признаков беременности тоже не было.

- Наследник Робба, - прошептала она. – Но его братья мертвы.

- Нет, - сказал Черная Рыба. – Не все.

========== Давос ==========

Даже с моря остров Скагос казался самым непривлекательным местом, которое Давос Сиворт когда-либо видел. Ему было с чем сравнивать: он вырос в Блошином Конце, за время своей бытности контрабандистом повидал самые унылые и неприглядные закоулки мира, ему был жалован замок на продуваемых всеми ветрами скалах Мыса Гнева, он прошел через дым, соль и серу Драконьего Камня, чтобы служить своему королю, и видел, как Черноводный залив превратился в преисподнюю, пылающую зеленым пламенем.

Давос держался подальше от берега, внимательно изучая горизонт. Под бурлящими волнами скрывались коварные камни, норовящие разбить его суденышко в щепки; стая тюленей облюбовала безрадостный пустынный берег, и Давос слышал их крики даже сквозь клекот чаек. С другой стороны острова высились базальтовые скалы; бушующие волны выточили в них грот, зияющее черное ответстие, из которого доносилась музыка ветра – то ли свист, то ли вой. В глубине острова поднимались зубчатые пики, покрытые льдом, их заснеженные вершины были окутаны унылыми серыми облаками, словно саваном. Из-под земли вырывались струи зловонного пара, черные сланцевые скалы, покрытые соляными разводами, угрожающе шатались, словно древние старцы.

И это если не считать людоедов. Никто не знал доподлинно, действительно ли одичалые племена Скагоса питаются человеческой плотью, потому что никто не рисковал высаживаться на этом острове. Но отчасти поэтому Давос оказался здесь.

Луковый рыцарь отвернулся.

- Спустить парус! – скомандовал он. – Дальше пойдем на веслах, высадимся… - Он указал короткопалой рукой на полосу песка между тюленьим лежбищем и скалами, - …вон там. Спрячем лодку, дальше пойдем пешком.

Его спутник кивнул, но не издал ни звука. Давос и не ожидал ответа. Векс был из железнорожденных, мальчик двенадцати или тринадцати лет, именно благодаря его находчивости они оказались здесь. Но все его общение сводилось к языку жестов или нескольким коряво написанным словам, потому что парень был нем как рыба. Оруженосец Теона Перевертыша, а теперь мой. Давос подумал о своем сыне Деване. Он не мог вспомнить, остался ли Деван на Стене с красной женщиной или пошел в поход со Станнисом. И то и другое полно опасностей.

Да, Векс не может говорить, но это скорее благо, чем проклятие.

- Не нужно, чтобы тебя кто-нибудь видел, луковый рыцарь, - сказал ему лорд Виман Мандерли, когда они покидали Белую Гавань. – Если помнишь, твоя голова и руки прибиты к моим воротам, и ради блага королевства, ты мертв. Будет несчастьем для нас обоих, если выяснится обратное.

- Понимаю, милорд, - тихо ответил Давос. Ему не в первый раз приходилось скрываться от властей, уходить в безлунную ночь по высокому приливу, сообщать таможенникам и портовикам ложные имена. На Скагосе вряд ли есть таможня, которой следует избегать, но если ему удастся найти Рикона Старка и его одичалую, придется вернуть их обратно к цивилизации, к людям, у которых есть глаза и языки. Многие знают Давоса Сиворта, лорда Дождливого Леса, адмирала Узкого моря, Десницу короля. И Давоса Беспалого, Лукового рыцаря, тоже многие знают.

Но у него не было выбора. Это цена, которую назначил лорд Мандерли.

- Верни мне моего лорда, - сказал он, - и я признаю Станниса своим королем.

Последнего живого Старка. Или, по крайней мере, одного из оставшихся в живых. Векс сообщил, что мальчик-калека, слабоумный великан и болотные жители пошли одним путем, а одичалая и младший мальчик – другим. Подойдет любой из сыновей Старка, пока у него есть волк, с помощью которого можно доказать его происхождение. Только истинный потомок Эддарда Старка может освободить север от жестоких Болтонов, и лорд Мандерли – один из храбрейших людей, каких Давосу когда-либо приходилось встречать, несмотря на то, что он выглядит старым жирным слабаком, - намеревался утвердить его на троне предков в Винтерфелле.

Мой король сейчас тоже сражается с Болтонами. Давос часто размышлял, как идут дела у Станниса Баратеона, столкнувшегося со всей яростью диких северных краев. Неважно, выиграет он или проиграет, я поклялся вечно служить ему. И если, да не допустят этого боги, он ранен или мертв, он хотел бы, чтобы я продолжил его дело и поддержал Ширен. Никакая мерзость, рожденная от кровосмешения, не должна занимать Железный Трон. Иногда эта мысль приводила Давоса в уныние больше, чем что-либо другое. Если по-честному, мы закрывали глаза на кровосмешение Таргариенов в течение трех сотен лет.

Они входили в коварную полосу прилива, и Давос сосредоточился на гребле. Он орудовал одним веслом, а Векс другим, проводя узкую карру между камнями. Двадцатифутовая одномачтовая лодка была сделана из шкур и досок, ребра сплетены из ивовых прутьев, а на корме натянута шкура, тесное убежище, в котором они спали по очереди. Вот уже две недели как они покинули Белую Гавань. Они плыли, стараясь не удаляться от берега, и отплывали подальше в море, только если замечали сторожевую башню. Карра оказалась гораздо прочнее, чем выглядела, хотя случайный шквал, налетевший с Серых скал, едва ее не потопил. Конечно, не моя «Черная Бета», но в целом неплохая посудина.

Суденышко зацепило днищем подводный камень, и у Давоса сердце чуть не выскочило из груди. Но им удалось соскочить с мели и поймать волну, которая донесла их почти до самого берега. Векс выпрыгнул за борт и схватился за линь. Казалось, холодная вода ему нипочем. Настоящий железнорожденный. И соображает быстро. К тому же, если его будут пытать, он не сможет рассказать, кто я и где я. Давос надеялся, что до этого не дойдет. Он и так потерял четверых сыновей, не хватало еще и этого мальчишку загнать в могилу.

Карру вынесло на покрытый ракушками песок, и Давос помог Вексу вытащить ее на берег. Воздух пах так же, как на Драконьем Камне, и это, как ни странно, успокаивало. Я не подведу тебя, Рикон.