Таким образом, завтра Чайка, Акари и Нива, записавшиеся сопровождающими Тору и Фредерики, переедут в казармы замка. Затем они начнут исследовать его и по возможности попытаются похитить «останки».

— Тору. Первый. В замок?

— Скорее всего. Прямо сейчас организаторы сверяют белые повязки, личности и документы прошедших участников, а затем победителей сразу пригласят внутрь. Дальше все бои будут проводиться в присутствии князя, — ответила Акари, пока они шли к номеру по коридору второго этажа гостиницы.

Вещей у них с собой не так уж много.

Они рассчитывали поскорее собраться и встретиться с Тору возле замка.

Но…

— Пожалуй, лучше как-нибудь замаскировать твой гроб… — проговорила Акари, проверяя волосинки, зажатые между дверью и стеной.

Если кто-то проникал в их комнату или даже поджидает их в эту самую секунду, они бы либо опали, либо пропали.

Одна из самых простых сигнализаций.

Акари открыла дверь…

— С возвращением, — раздался голос из полумрака.

— !..

Акари резко захлопнула дверь.

Она увидела его лишь на мгновение, но поняла, что не обозналась.

Высокий худощавый диверсант с узкими глазами. Старый наставник Акари, которого она когда-то видела так часто.

Син Акюра…

— Кх…

Конечно, Акари пыталась отыскать непрошеных гостей, прежде чем открыть дверь, но диверсанты могут вести себя настолько незаметно, что никакие усилия не помогут. Да и защиту с помощью волос обойти не так сложно, если о ней знать. В комнату можно войти через окна или пробившись через стену соседнего номера…

— Чайка, Нива, бегит…

И тут рядом с лестницей появилось несколько фигур.

Одного взгляда на их позы достаточно, чтобы все понять — под серыми плащами скрываются диверсанты.

— Субару!..

Даже если Чайка не понимала, кто появился возле лестницы, голос и выражение лица Акари сообщили ей, что именно происходит. Она тут же попыталась достать из гроба гундо… но времени слишком мало.

В следующее мгновение на гроб намоталась тонкая проволока. Гостиничный коридор не слишком широкий, и тщательно целиться в нем не обязательно — проволока все равно зацепится за противника.

— А…

Затем кто-то резко дернул проволоку, и Чайка свалилась на пол.

— Чайка.

Нива тут же преклонила колени и взяла ее за руку.

Когда она вкусила кровь Чайки, в ней пробудилось живое гундо.

В прошлый раз она обратилась им и слилась с гундо Чайки в битве против Ги… но, быть может, ей и превращаться не обязательно.

— !..

Однако в следующий миг Нива распласталась и сама, не успев «перевоплотиться».

Диверсанты Субарку подскочили к ней, схватили за голову и вдавили в пол.

А затем…

— Внимания к мелочам тебе, как всегда, не хватает, — заявил Син, открывая дверь.

Он ровным шагом направился к Акари.

— Ты установила несложную сигнализацию, постаралась обнаружить постороннее присутствие в комнате, прямо как по учебнику. Но как дерево проще всего спрятать в лесу, так и люди с легкостью теряются в толпе. Потому ты ничего и не заметила…

Получается, диверсанты Субару и не прятались. Они изображали других постояльцев (а то и вовсе заселились сами) и просто ждали добычу. Акари попыталась засечь посторонних внутри собственного номера, но не более.

— !..

Она не стала отвечать Сину, достала из кармана нож и метнула его.

Но в тот самый миг, когда оружие покинуло пальцы Акари, Син подскочил к ней и схватил снаряд за рукоять. Могло показаться, что диверсант переместился к Акари сам по себе, ничего не делая… но на самом деле он на мгновение резко сосредоточил всю силу в ногах и прыгнул так низко, что словно заскользил по земле. Такие скачки называются «Сокращением».

— Кх…

Акари скорчилась.

Ее главное оружие — молот — все еще покоится на спине, но пользоваться им в таком узком коридоре не проще, чем Чайке разворачивать гундо. По-настоящему грозными молоты становятся, если их раскрутить, что сейчас невозможно.

Акари рефлекторно отпрыгнула назад, выбрасывая еще один нож.

Син в ответ прокрутил в руке пойманный нож, а затем достал еще несколько и метнул.

На первый взгляд, все пять ножей летели в одну линию, но на деле каждый чуть смещен. Акари удалось отбить три, но четвертый вонзился в правое плечо, а пятый — в левый бок.

Как только девушка потеряла равновесие, Син замахнулся ногой.

Акари рефлекторно схватилась за раненый бок и потому не смогла толком увернуться. Удар пришелся в правый бок и добил ее.

— Гхе…

Акари свалилась на пол, и ее стошнило.

— Акари! — завопила Чайка, но диверсанты Субару все еще прижимали ее.

Нива даже сейчас выглядела безмятежно.

А затем…

— Что Тору, что ты — на деле вы оба недоделанные, — сокрушенно подытожил Син и окинул бывшую ученицу взглядом.

Облаченная в черное девушка молча улыбалась посреди полутемной комнаты.

У ее ног лежал гроб.

Черное крепкое пристанище мертвеца.

Подобный есть у каждой девушки, называющей себя Чайкой. На поверхности видны бесчисленные царапины и грязь — память о том долгом пути, что гроб проделал вместе со своей хозяйкой.

А рядом с гробом… лежали четыре других.

— Итак, первая, — прошептала девушка в черном. — Ах, когда же? Ну когда же? Быстрее… быстрее, — ее голос приобрел нотки разврата. — Осталось совсем чуть-чуть, отец…

В полумраке едва виднелись фиолетовые глаза.

Победителей отборочного этапа отпустили после краткой проверки на жульничество.

Затем им раздали деревянные дощечки с номерами комнат и выделили солдат, которые сопроводили всех в казармы. Когда они дошли до замка, на улице уже успела воцариться ночь.

Казармы оказались длинным двухэтажным зданием со множеством одинаковых комнат с обеих сторон коридора.

Конечно, это отнюдь не гостиничные номера, и все пространство в них занимают кровати — до дюжин в самых крупных — но каждой команде участников чемпионата и ее свите полагается отдельная комната.

— А наша, видимо…

Тору сверил номера на двери и на дощечке и замер как вкопанный.

Не двигался он довольно долго.

— Тору? — Фредерика склонила голову.

— …

Он взмахнул рукой, указывая ей оставаться на месте, а сам беззвучно прижался спиной к стене и протянул руку к двери.

«Чайка и остальные должны были прийти до нас, но я их не чувствую».

Комнату наполнял мрак. Снаружи казалось, что она пустует.

Но это отнюдь не значит, что в ней никого нет.

Ведь на самом деле…

— Заходи. Ловушек нет, — раздалось изнутри.

— …

Тору взмахнул рукой еще раз, повторяя приказ, и медленно шагнул внутрь.

В самом центре просторной комнаты стоял стул.

Тору сразу узнал человека, который сидел на нем.

— Син… — тихо обронил он.

Син Акюра. Диверсант-наставник Тору и Акари.

— Для начала поздравляю с победой в отборочном. Хотя в таком отборочном грех не победить, — расслабленно проговорил Син.

Его узкие, словно всегда посмеивающиеся, глаза смотрели точно на Тору. Он не излучал ни гнева, ни кипящей ненависти, но говорил на редкость сухо для человека, впервые за столько лет увидевшего бывшего ученика. Он будто ни во что не ставил Тору.

— Син, ты работаешь на князя Стефана Хартгена? — первым делом решил спросить Тору.

Судя по всему, сейчас не время для сентиментальных приветствий.

— Да, именно, — сразу же подтвердил Син.

Тору не стал вставать в стойку, но напрягся, готовый в любой момент броситься в бой.

— И еще вопрос: близнецы, что прислуживают князю, — Чайки?

Возможно, Син счел бы вопрос бессмысленным.

И в то же время вопрос должен показать, насколько собеседник связан с битвой за останки.

— Именно, — Син вновь не сомневался ни секунды. Более того… — Собственно, я как раз поэтому. Мы захватили вашу Чайку.