Именно поэтому Тору до сих пор не разбирался в подробностях чемпионата.

— С собой разрешается брать все, что сможете нести на своих двоих. Оружие и броня по вкусу. Гундо тоже можно.

— Магам тоже можно участвовать? — удивленно спросил один из постояльцев.

Здравый смысл диктует, что магов, как правило, к чемпионатам не допускают.

— Ага. Разрешено все, что помогает в битве… так что маги в команде с, например, мечниками порой встречаются.

— Но ведь их прибьют, пока они будут читать заклинания. И что важнее... магию ведь нельзя ослабить? — спросила Акари, подняв руку.

В этом и состоит загвоздка.

Магию нельзя ослабить. Да, силу удара можно ограничить, но только за счет влияния на другие параметры — дальнобойность, область поражения и так далее. Нельзя просто взять и «обезопасить» заклинание. Среди всех боевых искусств только боевая магия не способна вовремя остановиться, чтобы не прикончить противника.

— Конечно, никто ничего не ослабляет, — с улыбкой отозвался хозяин. — Все оружие — боевое и наточенное. Поэтому я и говорю, что оружие и броня по вкусу. Князь считает, что победить должен тот, кто сильнее всего в настоящей войне...

— !..

Столовая зашумела.

Получается, чемпионат боевых искусств по своей сути — побоище. Видимо, многие участники не знали о жестокости турнира, хотя слухи наверняка слышали.

Кстати, те мужчины, которые пытались пристать к отряду Тору, тоже сидели в углу столовой и о чем-то переговаривались. Их новость не удивила — скорее всего, они уже зарегистрировались и обо всем узнали.

— Но если там и магия будет, зрителям ведь тоже может достаться? — задал один из постояльцев правильный вопрос.

Но хозяин гостиницы невозмутимо погладил лысину и ответил:

— Его величество князь уже обо всем подумал. Отборочный этап проводится в северных развалинах.

— Развалинах?..

Шум усилился.

— Северные развалины… то есть заброшенный северный квартал Герансона?

— И как же зрители будут смотреть?

По сути, отборочный этап — битва в городской черте.

В условиях пересеченной местности лучникам и магам, полагающимся на дальнобойные атаки, волей-неволей придется думать о тактике. Конечно, битва обещает приблизиться по накалу страстей к настоящей войне, с засадами и позиционными противостояниями… Но как ее показывать зрителям?

— Над ареной будут дежурить несколько магов с авиационными гундо и проецировать миражи происходящего на зрительские трибуны. Их магия будет преломлять свет так, что зрители увидят различные сцены битвы.

— О-о... — удивились постояльцы словам хозяина.

Как правило, магия преломления света и проецирования пейзажа используется в военных укреплениях и при королевских дворах. Редко когда ей пользуются для увеселения толпы. То же самое можно сказать и об авиационных гундо. И все же князь специально нанял нескольких дежурных магов.

— Его величество князь увлечен «истинным военным мастерством». Чемпионаты последних лет сильно отличаются от тех, что проводились во время войны. Его величество с давних времен недолюбливает честные поединки лицом к лицу, проводимые в специально отведенных местах...

— Тору...

— Знаю, — тот кивнул шепчущей Чайке.

Он понял, что чемпионат — самая настоящая война, еще когда услышал об участии магов.

Его совершенно не удивило, что чемпионаты последних лет сильно изменились, по сравнению с военными. Князь Хартген превратил закончившуюся и уходящую в прошлое войну в зрелище. Хорошо это или плохо, но людей, скучающих по войне, немало. Чемпионат — спектакль, который стремится угодить их чувствам.

Конечно, Тору не собирался спорить о том, насколько правильна или неправильна война...

— Понятно. Если он хочет найти «истинных» бойцов, способных победить в настоящей войне... по-другому чемпионат не проведешь. Хотя, конечно, не всем удобно сражаться в городской черте... — Акари восторженно кивнула.

— Поскольку призеры становятся рыцарями, поддерживающими порядок в Герансоне, они должны разбираться в городских сражениях, — сказал Тору.

«Кстати, «красная» ведь говорила, что когда соберет все останки, то воскресит Империю Газ и казнит всех, кто бежал…»

Пока не совсем ясно, насколько в проведении чемпионата замешаны Чайки-близнецы.

Но... не слишком ли далеко заходит предчувствие, когда говорит, что тщательный отбор новых солдат в условиях, близких к военным — один из шагов на пути к сбору армии, которая может объявить войну Вимарку и прочим сильным державам? Может, Чайки князя тоже собираются развязать войну, как только соберут все «останки»?..

— В любом случае, так просто мы их не одолеем.

— М-м... — напряженно протянула Чайка в ответ на шепот Тору

На следующий день, у парадных ворот замка Герансон.

Тору пришел записываться на чемпионат и изрядно удивился.

— ...Ничего себе толпа.

Целая куча потенциальных участников стремилась попасть в постройку сбоку от ворот, где и проходила регистрация.

Запись на турнир идет уже третий день, но бумаги оформляются достаточно долго, так что регистратуру со всех сторон обступили люди, ждущие своей очереди.

Тору не ожидал такой толпы. Если представить, что тут так было и вчера, и позавчера, то в турнире примет участие не одна и не две сотни человек.

— Прямо ажиотаж, ага, — довольно обронила Фредерика, стоявшая рядом с ним.

Регистрироваться они пришли вдвоем. Чайка, Акари и Нива остались в гостинице. Разгуливающая с гробом Чайка привлекает слишком много внимания, да и необычно ведущая себя Нива — тоже.

— Так много сильных людей. Будет весело.

И на лице, и в голосе Фредерики отражалась такая радость, словно она попала на праздник. Может, виновата беззаботность, может — оптимизм, но чемпионата она ждет с искренним нетерпением.

Пришла она не как юная девушка, а как взрослая женщина.

Тору хорошо помнил, кого она изображает…

— Неужели тебя настолько заинтриговал чемпионат? — удивленно спросил он обратившегося драгуна.

Вчера Фредерика не стала слушать разъяснения касаемо чемпионата, и Тору решил, что первенство ей безразлично… но похоже, она просто уходила «есть».

— М? Может быть, может быть, — многозначительно ответила Фредерика. — А может, просто привычка осталась с тех времен, когда я изображала Доминику.

Когда-то она отыгрывала роль Доминики, своей погибшей наездницы.

И она не просто подражала ей спустя рукава. Будучи драгуном, она имитировала человека, с которым когда-то связалась и физически, и умственно. Безусловно, такая связь влияла и на самого драгуна. Можно даже сказать, что отыгрыш Фредерики изменил ее сильнее, чем некогда изменилась сама Доминика.

— Ведь она столько сражалась и умерла…

— Отчасти я тебя понимаю, — сказал Тору, вспоминая Фредерику в роли Доминики.

Сам он не встречался с Доминикой лично. Он знал ее лишь по отыгрышу Фредерики. Но Тору мог представить себе отчаяние той женщины… отдавшей всю себя, чтобы защитить любимую родственницу, а затем узнавшей, что все ее усилия оказались напрасны.

«Я хочу хоть немного, но изменить враждующий мир собственными силами», — звучала в голове Тору мысль и заставляла его усердно тренироваться. Он не хотел сражаться ради самих битв. Он хотел сражаться ради достижения цели. Но цель его не выдержала окончания войны. Поэтому Тору забросил все и опустился до уровня человека, живущего по инерции.

Но…

— ?!

Тору моргнул.

Краем глаза он увидел…

— Тору?

— Прости, но подожди здесь. Не выходи из очереди.

Тору оставил недоумевающую Фредерику, а сам направился в сторону фигуры, мелькнувшей в толпе. Длинные серебристые волосы. Они могут принадлежать лишь Чайке. Почему-то она пришла без гроба, но волосы однозначно ее выдавали.

Но…

«Дурочка, зачем ты…»

Рядом с Чайкой не видно ни Акари, ни Нивы. А раз она без гроба, то совершенно безоружна. Нельзя же быть до того беспечной, чтобы в одиночку разгуливать по враждебным окрестностям замка. Тору приближался к сребровласой девушке, ощущая на редкость сильную тревогу.