— Я не сбегаю, — резко поправил он и приложил ватку к губе. — Я ухожу.

— Вот как, — Эванс напустила на себя ужасно саркастический вид. — Тебе еще не надоело уходить отовсюду, Блэк? Может быть стоит остаться хотя бы раз и побороться за что-то?

— Может и стоило бы. Но это того не стоит. И причин оставаться я не вижу, — он поморщился, взглянув на окровавленную ватку. — У тебя есть что-то посильнее?

— Да, — Лили откинула с лица прядку. Теперь она смотрела на Сириуса почти что с ненавистью. — Есть.

С этими словами она решительно прошагала к одной из кроватей, и рывком сдвинула ширму.

Сириус замер. Лили тоже не шевелилась, и, кипя от злости смотрела на то, как Сириус смотрит на Марлин. А он смотрел на неё довольно долго, но когда перевел взгляд на Лили, она вдруг почувствовала себя виноватой. Правда, быстро прогнала это ощущение. Конечно она понимала, что это — удар ниже пояса, но у неё не было выхода. Сириуса надо было удержать любыми способами.

— Если ты уйдешь, кто отомстит Мальсиберу и остальным за это? — тихо спросила она. — Фабиан? Или, может, Гидеон? Кто из них скажет Марлин, — Лили кивнула на спящую девушку. — Что это не ты напал на неё той ночью?

Сириус тяжело сглотнул. Лили ожидала, что сейчас он образумится и признает, что она права, но Сириус просто разозлился.

— Сама и скажешь, — он поднялся на ноги. — Тебе она поверит. И все. Хватит ковырять мне башку, Эванс.

Лили хотела еще что-то сказать, но в этот момент её вдруг позвала мадам Помфри.

— Не волнуйся, принцесса, — Сириус откинул голову и усмехнулся, сунув руки в карманы. — Я приеду на выпускной, посмотрю на тебя в платье.

Лили покачала головой, и, прошептав что-то вроде «Да пошел ты!», пошла к мадам Помфри, на ходу сердито вытерев щеку. Вряд ли она из-за него плакала, но кто её знает. Сириус перевел взгляд на постель Марлин. Постояв напротив несколько секунд, он подошел к ней, поправил ширму (ему не хотелось, чтобы все крыло на неё пялилось), а потом зашел за ширму и сел на стул. Ему было стыдно. Он не заглядывал к Марлин уже очень давно. Честно говоря, даже не вспоминал про неё.

— Эй, привет, — Сириус взял её за руку. Рука была теплая, но Марлин никак не отреагировала. Похоже, ей вообще было пофиг, есть он, или нет, остается он, или уходит. В кои-то веки ей было на это наплевать. Судя по всему, там, где она была сейчас, ей было намного лучше, чем в этом паршивом мире, где все друг друга предают. Может поэтому она так долго не возвращалась.

На руке у неё мешалось что-то твердое и холодное. Сириус поднял её повыше и раздвинул пальцы. Она все еще таскала то дурацкое кольцо с лунным камнем, которое он подарил ей на пятом курсе, когда они в порыве решили, что поженятся.

Вот дерьмо.

Сириус потер лицо обеими ладонями, еще раз взглянул на её опущенные ресницы, а потом положил скрещенные руки на край кровати и уткнулся в Маккиннон лбом.

И сидел так довольно долго. Аж до тех пор, пока в крыло не принесли записку, что профессор Макгонагалл вызывает его к себе.

— Честное слово, директор, я не понимаю, как это вышло, — мадам Стебль всплеснула руками. Лицо у неё было заплаканное, несчастное. — Я всегда держала эту теплицу под действием сонных чар, растения всегда спят, пока я не войду к ним. Как так получилось, я ума не приложу…

И она снова заплакала.

— Профессор Стебль, дорогая моя, успокойтесь, я же вас ни в чем не обвиняю, — Дамблдор склонялся над ней и держал ладонь на вздрагивающем плече преподавательницы. Рядом стоял Джекилл со склянкой Умиротворяющего бальзама и маленькой рюмочкой. — Мы просто пытаемся разобраться, что могло спровоцировать растение, и как теперь его обезвре…

— Да говорю же вам, директор, он был в спячке! Я всегда накладываю эти чары, я ник-ик-никогда не забываю про них! Его или расколдовать надо было, или ранить, а дверь теплицы была заперта-аха-аха-а! — она спрятала лицо в платок.

Дамблдор переглянулся с Джекиллом, а потом бросил взгляд на человека в министерской мантии, стоящего у окна. Тот коротко хмыкнул и снова отвернулся. Дамблдор подавил вздох. Ну надо же было, чтобы этот треклятый цветок разбушевался именно сейчас, когда у него в гостях -заместитель главы Мракоборческого центра.

В дверь постучались. Вошла слегка взлохмаченная Валери с парочкой ссадин на лице.

— Последние пострадавшие доставлены в крыло, директор, с ними остался профессор Слизнорт, — отрапортовала она и тоже посмотрела на человека у окна, прежде чем пройти к свободному креслу. — Добрый вечер, Аластор, — Грей с заметным облегчением опустилась в кресло и закурила, попутно наколдовав пепельницу.

— Спасибо, профессор, — Дамблдор посмотрел на мадам Стебль. Она пила Умиротворяющий бальзам, но руки у неё так тряслись, что половину проливала на мантию. — Милая моя, дорогая мадам Стебль, прошу вас, попытайтесь вспом…

В дверь снова постучали.

— Простите, директор, — Макгонагалл была серьезна и сердита, как никогда. Она вышла в кабинет и знаком велела войти тому, кто пришел с ней. — Тут мистер Блэк хочет вам кое-что сказать. Сириус!

— Что вы хотели? — Дамблдор выпрямился, увидев вошедшего студента. Мадам Стебль трубно высморкалась в платок и тихонько вздохнула.

Сириус бросил на неё короткий взгляд, а потом посмотрел Дамблдору прямо в глаза.

— Мадам Стебль ни в чем не виновата, сэр, — сказал он. — Это я виноват. Я разбил теплицу.

В кабинете повисла тишина, и все уставились на Сириуса, как на явление самого Мерлина, а потом мадам Стебль икнула еще раз, да так громко, что все на неё оглянулись.

— Как вы её разбили? — спросил Дамблдор.

— Тренировал отталкивающие заклинания на ящиках и потерял контроль. Промазал.

Макгонагалл уставилась на него с таким выражением, словно Сириус заявил, что забыл, каким концом надо держать метлу.

— Вы уверены, что все было именно так? — Дамблдор смотрел на Сириуса так пристально, и спрашивал таким тоном, словно хотел подъебнуть. — И что не было никакой драки, о которой говорят другие студенты?

— Нет, сэр.

— И вы случайно разбили двойное стекло теплицы… ящиком?

— Да, сэр.

Феникс Дамблдора громко каркнул и похлопал крыльями.

— Ну что же… — директор переглянулся с Макгонагалл. — По крайней мере ваши слова совпадают с той версией, которую озвучили мистер Мальсибер, и мистер Руквуд. Они тоже утверждают, что это вы разбили теплицу.

У Сириуса дрогнула мышца на челюсти.

— Правда, в таком случае мне становится непонятно, что они там делали, — Дамблдор опустился в свое кресло и сцепил руки в замок. — Может быть вы прольете свет на эту ситуацию? Как это четверо пострадавших студентов, один из которых имеет перелом носа и содранные костяшки на обеих руках, оказались так далеко от той теплицы, где должен был проходить их урок? — слова о драке повисли в воздухе, как дым от сигареты профессора Грей. Сириус бросил на неё взгляд (она струсила пепел в пепельницу, глядя на него в ответ), на мракоборца (тот наблюдал за ним с таким выражением, словно Сириус был дрессированным пуделем, и Сириусу это не понравилось. Козел), а потом — на Дамблдора.

— Понятия не имею, сэр, — деревянным тоном отозвался Сириус. — Может у них там было двойное свидание, или что-то вроде того, я не в курсе.

Мракоборец выдавил сиплый смешок, Макгонагалл сжала губы.

— И готовы подтвердить, что они не принимали никакого участия в разгроме теплицы? — спросил Дамблдор.

— Я этого не видел, — твердо сказал Сириус. — Я один во всем виноват. И… готов понести наказание, если нужно.

— Ну хорошо. Спасибо, что сказали это, Сириус, — другой директор наверняка ввернул бы какой-нибудь патетический высер про справедливость распределения Сириуса на Гриффиндор, но Дамблдор не стал, и Сириус был ему благодарен.— Я снимаю с вашего факультета сорок баллов. И назначаю отработку.

Сириус моргнул.

— Студент седьмого курса не имеет права ошибаться в таких элементарных чарах. Вам повезло, что никто серьезно не пострадал, иначе все закончилось бы намного хуже.