Голова кружилась так, словно она только что выпила несколько бокалов шампанского подряд.

Лили сама не поняла, как ее лицо оказалось в теплых ладонях.

Она совсем не планировала целоваться с Джеймсом Поттером в собственной столовой.

Это вышло само собой.

Джеймс просто в какой-то момент вдруг склонил голову набок, как это делают актеры в черно-белом кино, а дальше она его не видела, потому что почувствовала себя вдруг очень-очень сонной и закрыла глаза.

Целую секунду ее сердце глухо и тяжело ударялось в темноте, сбивая ее дыхание.

«Ничего не будет. Открывай глаза».

А потом он ее поцеловал.

Лили показалось, что вся ее душа, все ее нервы и ощущения ринулись в этот момент к губам.

Что-то очень больно и сладко сжалось в груди.

Он коснулся ее всего на секунду, словно хотел убедиться, что она его не оттолкнет, а потом вдруг притянул к себе и губами открыл ее рот, углубляя поцелуй так, что у Лили подкосились ноги, и она, наверное, упала бы, если бы он по-прежнему не сжимал ее в объятиях.

Это было похоже на прыжок с очень большой высоты.

Вся ее прошлая жизнь, все, что она думала о нем, о себе, о своем мире, разбилось вдребезги.

Пусть война. Пусть Волан-де-Морт. Пусть весь мир летит к чертям, только бы Джеймс ее не выпускал, никогда не выпускал, никогда-никогда.

— Ещё не поздно остановиться... — пьяно прошептал он, не то целуя, не то кусая её подбородок и скулы.

— Молчи... — выдохнула она, запуская пальцы в его волосы.

У Лили вырвался вздох, по коже разлилось электричество.

Если они сейчас не остановятся, произойдет непоправимое.

Ах, да к черту.

Она снова охнула, когда он задел особенно чувствительное место, и ухватилась за его плечи, чувствуя, как по телу волнами расходится тревожное волнующее тепло.

Он беспорядочно водил руками по ее спине и плечам, сдавливал мягкие предплечья, сжимал талию так, словно хотел убедиться, что она живая и настоящая, что она ему не мерещится.

И кроме этих рук ничего не имело значения, ничего...

Кроме одного.

Она резко отстранилась.

— Все хорошо? — хрипло спросил Джеймс.

Лили качнула головой, пытаясь унять бешено скачущее сердце.

«Еще, еще, еще!» — говорил каждый его удар.

— Да... то есть, нет... я... я хочу сказать тебе кое-что...

— Я тоже.

— Нет, Джеймс... — она взяла его ладонь обеими руками.

— Что?

Песня заканчивалась.

Лили понимала, что должна сказать это, что это — честно по отношению к ним обоим, но слова застряли в горле.

— Джеймс, я... — она сделала глубокий вдох и подняла глаза, — ... не вернусь в Хогвартс в этом году.

Песня закончилась. Тишина, а потом зазвучали аплодисменты.

— Что? — тупо спросил он. Кровь медленно замедляла бег. Только что прозвучавшие слова густели в ней, как лед. — Это что, шутка?

— Прости, — Лили высвободилась из его рук. — Я должна была тебе сказать. После того, что случилось сегодня, родители не хотят, чтобы я... — голос ее сморщился, но она твердо продолжала, — училась волшебству. Мы уезжаем из страны, скорее всего, навсегда...

— Что значит, «уезжаем»? — Джеймс схватил ее за руки, немного не рассчитав количество приложенной силы на две тоненькие девчоночьи руки. — Куда?!

— Я пока не знаю точно, папа говорил что-то про Южную Америку.

— Что?!

— Джеймс, мне больно!

— Да я не верю в это! — он так резко выпустил ее, словно толкнул. Хохотнув, запустил пальцы в волосы, шагнул в сторону — и снова назад. — Эванс, да это бред! Ты — волшебница, твое место в Хогвартсе...

«Рядом со мной!!!»

— ... в нашем мире, в твоем мире!

«А, к черту!»

— Рядом со мной! А не в какой-то чертовой Америке!

— Не ругайся, я прошу тебя, мне ведь тоже тяжело...

— А мне не тяжело?! Да почему ты не сказала сразу?

— Я не хотела... — она была такой несчастной, что Джеймс немного поостыл. — Я не хотела никому говорить, потому что вы стали бы отговаривать, убеждать, а я не могу... я ничего не могу сделать, все решено.

— Да ничего не решено! — от возмущения у него внутри все просто заклокотало. — Они не могут, не имеют права тебе запретить!

Лили вздохнула с таким видом, словно он пытался ее убедить в том, что два плюс два — пять, и снова опустилась на стул.

— Ты должна с ними поговорить, слышишь?! — он упал на колени рядом с ее стулом. Попытался заглянуть в лицо.

— Я говорила, — она изо всех сил старалась не плакать. — Я говорила с папой, просила, убеждала... а он... мол, «обсуждать тут неч... нечего», «вырастешь — п-поймешь», — она принялась терзать край своей клетчатой рубашки. — И мама с ним с-согласна. И даже Т-туни. М-мы завтра уже начнем собираться и уедем веч... вечером.

Она подняла на него беспомощный взгляд. Он словно говорил: «Спаси меня!»

— Ты никуда не поедешь, Лили, я тебя не отпущу! — сипло произнес Джеймс. — Если все так, как ты говоришь, то я просто украду тебя и увезу.

Лили усмехнулась.

— Я серьезно! Давай убежим? Сейчас же. Просто встанем и уйдем! Это — твоя жизнь, только твоя, и если ты не хочешь никуда ехать — не едь! Они не имеют права тобой командовать!

Лили зажмурилась и замотала головой.

— Джеймс, пожалуйста, не говори мне этого! Что бы там ни было, это мои родители, моя сестра, я их люблю! И... — она прерывисто вздохнула. — И даже понимаю их. Если бы у меня были дети, я бы тоже постаралась их спрятать, уберечь и не важно, как...

— Я могу поговорить с твоими родителями, все им объяснить.

— Нет! — воскликнула Лили. — Пожалуйста, я прошу, не делай этого, так ты только все усугубишь. Они рассердятся, а я... пожалуйста, пообещай, что не будешь!

После этой фразы он просто не мог продолжать ее уговаривать.

Простая и четкая правда ни в какую не желала укладываться в голове.

Она уедет.

Уедет.

Навсегда...

— Прости, — проговорила она, поднимаясь на ноги. — Именно поэтому я не хотела ничего тебе говорить... но подумала, что будет честно, если ты узнаешь все от меня сейчас, чем от Алисы в сентябре.

— Я знаю, — хрипло отозвался Джеймс. — У меня к тебе просьба, Эванс.

— Какая?

Он поднял голову.

— Пойдешь со мной на свидание?

Лили показалось, что она ослышалась.

— Что? — переспросила она.

«Эй, рыжая, хочешь пойти в Хогсмид со мной?»

«Эй, Эванс, пойдем гулять!»

«Хочешь на свидание со мной, Эванс?»

«Эй, Эванс, выходи за меня!»

«Пойдешь со мной в «Сладкое Королество»?»

Они смотрели друг на друга.

— Ты пойдешь со мной на свидание? — тихо и раздельно повторил он. — ...Лили?

Лили не торопилась с ответом.

Джеймс подумал, что если она и сейчас откажется, то он пойдет и просто утопится в их ванной или сортире, неважно.

И тут случилось невообразимое.

Лили Эванс подошла к нему, поцеловала прямо в губы, так что он весь зазвенел и прошептала:

— Дай мне пять минут, Джеймс Поттер, и жди меня на заднем дворе.

Сказав это она быстро вышла из кухни. Джеймс ещё пару мгновений простоял, облитый музыкой, а потом вскинул кулак и нанес воздуху сокрушительный удар.

— Сириус... Бродяга! — он толкнул спящего друга в плечо.

— Иди на хрен, — сквозь сон пробормотал Сириус.

Джеймс выдернул из-под него подушку, и голова Блэка со стуком ударилась об пол.

— Какого черта? — крикнул он, проснувшись, и сердито открыл один глаз. — Чего тебе, олень?

— Бродяга, я иду на свидание... с Лили.

Сириус сонно моргнул.

— У меня в кармане джинсов есть презерватив, — он вытянул руку по направлению бесформенной кучи тряпок на полу и натянул на голову одеяло.

Джеймс размахнулся и врезал по одеялу подушкой.

— Поттер, я убью тебя, — простонал Сириус, снова выныривая на поверхность и на этот раз действительно просыпаясь. — Ну что-о?

— Мы будем недалеко от дома, но надо, чтобы нас кто-нибудь разбудил часов в пять, ты понял?