И после этого Вэрнон не появлялся в доме Эвансов целых два месяца. Аж до тех пор, пока Петунья не пришла как-то раз домой, и не объявила, что выходит за него замуж.

После были долгие попытки родителей отговорить её от этого безумия, но все они закончились безусловным поражением. Петунья снова и снова заходилась в истерике и осыпала родителей обвинениями в том, что Лили они позволяют творить, что угодно, даже заниматься колдовством, а она, Петунья, не имеет права решать, с кем ей встречаться, и, видимо, обречена провести всю жизнь в одиночестве, и стать синим чулком. Истерики сделали свое дело, и родители сдались. И даже приняли новость о предстоящей помолвке, хотя в тот вечер мистер Эванс бушевал как никогда, грозился, что запрет Петунью в комнате, и что скорее прикончит Вернона Дурсля одной из его же дрелей, чем позволит забрать у него дочь, но в итоге вынужден был сдаться, потому что Петунья действительно заперлась — в ванной. И грозилась из-за закрытой двери, что выпьет все кондиционеры для белья, какие найдет, если ей не дадут жить так, как она хочет.

На этом Эвансы проиграли, и началась подготовка к свадьбе.

— Ну что же… — когда выяснилось, что мистер Эванс держит себя в руках и не намерен кричать, и опять носиться по дому в одном ботинке, пальто, и с дрелью в руках, миссис Эванс нерешительно улыбнулась старшей дочери. — Очень… жаль, что Вернон не сможет прийти. Но ты обязательно передай ему благодарность за приглашение. Мы с радостью посетим… мы… правда, Джон?

— О-о да! — протянул мистер Эванс, а потом выдернул пробку из графина с наливкой, налил себе полную рюмку и опрокинул одним махом, запрокинув голову, как пьют настоящие умельцы. Лили проводила этот новый жест отца удивленным взглядом и вопросительно уставилась на мать.

Петунья воодушевились. До этого они целый час обсуждали болезнь Лили, хотя та ведь уже давно выздоровела, потом отец потребовал, чтобы Поттер рассказал им о том, как добывал зелье, и он, конечно же, рассказал, в красках описал, как вломился со своей бандой в чужой дом и перевернул там все вверх-дном. А все, конечно же, восхитились! Чего от них ждать? Они битый час выспрашивали у Лили, как она кашляла кровью, хотя, кому приятно о таком слушать, тем более за столом. Поговорили бы о чем-нибудь более приятном, например, о свадебных тортах, или украшениях! Только она хотела переменить разговор, как отец начал травить свои байки — одну за другой. Петунья терпеливо ждала. Ей не терпелось заткнуть Лили за пояс и показать ей, что, несмотря на всю её привлекательность, она, Петунья, первая отправится в это увлекательное путешествие! В конце концов, не каждый день люди выходят замуж! И вот, наконец, момент настал! Она с удовольствием вдохнула и хотела было начать рассказ о том, как они с Верноном ездили смотреть небольшой отель за городом, где решили справлять свадьбу, но не успела.

— Скажи-ка, Джеймс, а вы и шурупы закручиваете с помощью волшебства? — вдруг спросил мистер Эванс странным тоном, испытывающе глядя на Джеймса. Петунья сдулась, прямо как австралийская лягушка, и уставилась на отца с таким выражением, словно он залепил ей пощечину. — Неужели даже отвертки не используете?

Джеймс легкомысленно пожал плечами и откинулся на спинку стула.

— Не-ет, это слишком долго и трудно.

Он бросил быстрый взгляд на Лили. Лили, которая все это время с опаской следила за сестрой, поймала его взгляд, сразу все поняла, вытаращила глаза и затрясла головой, но было слишком поздно. Петунья как раз в этот момент потянулась к кувшину, чтобы налить себе сока. Рука у неё дрожала, и она никак не могла нажать на кнопку, чтобы открыть кувшин. Джеймс взмахнул палочкой так быстро, что Лили успела только уловить свист сорвавшегося с неё заклинания. В следующую секунду стакан у неё в руке сам-собой наполнился соком, а Петунья взвизгнула от неожиданности и отбросила его с таким видом, словно он превратился в гигантскую пчелу. Миссис Эванс ахнула, но не успели все испугаться, как остатки стакана взлетели с пола, собравшись воедино.

Стакан вернулся на стол и качнулся по оси, а когда остановился, в нем с облегчением развернула лепестки пушистая орхидея.

— Магия все упрощает, — немного актерствуя, заметил Джеймс, сотворил еще парочку фокусов, в виде маленьких фейерверков, и спрятал палочку в карман, а потом нахально подмигнул Лили.

Очевидно, магия позволяет, к тому же, смотреть на других свысока? — прошипела Петунья так, чтобы её не услышали родители.

Джеймс посмотрел на Петунью и его губы дрогнули в улыбке.

— Ну, на некоторых очень трудно посмотреть свысока, если ты понимаешь, о чем я, — так же тихо ответил он, намекая на её рост.

Петунья залилась краской.

— Поразительно! — воскликнул мистер Эванс, вертя в руках стакан. — С ума сойти, Джейн, он абсолютно целый! Лили, и ты тоже так умеешь? Покажешь нам какой-нибудь фокус?

— Пап! — Лили оторвала от сестры умоляющий взгляд и метнула его на отца. — Я не хочу.

— Джон, в самом деле, сейчас это не…

— Да ладно тебе, Бэмби! Преврати во что-нибудь мою чашку! — мистер Эванс подвинул свою пустую чашку поближе к дочери. — Преврати её в крысу, как в прошлый раз. Или нет, в птицу! Это будет забавно!

— Да уж… — тихо процедила Петунья. — Может сразу превратить наши стулья в пони и поскакать по улице?

Джеймс уставился на неё с такой смесью жадности и неприязни, что Лили стало не по себе. Ей было страшно, что Джеймс вот-вот что-нибудь отчебучит. Ему ведь раньше не доводилось сталкиваться с маглами, которые не любят волшебников, в его мире было наоборот.

Как странно, что Джон Эванс не заметил в тот момент, какое напряжение сгустилось над столом. Петунья прожигала Лили ненавистным взглядом, Джеймс смотрел на неё, как на какой-то крайне любопытный, но совершенно дурацкий и бесполезный предмет, миссис Эванс переводила взгляд с одного на другого, как рефери, готовый в любой момент кинуться разнимать противников, Лили просто не знала, куда ей деться, и один только мистер Эванс находил происходящее крайне забавным.

— Ладно, — сдалась Лили, очевидно, поняв, что лучше быстрее с этим покончить. — Я не думаю, что мне удастся превратить её в птицу… но я могла бы попробовать кое-что, — пробормотала она и скомкала свою желтую салфетку. Эвансы все, как один уставились на салфетку. Петунья приподняла голову, глядя на салфетку, как на таракана, а потом обратила на сестру немного выпуклые, злые глаза. Непонятная смесь жгучей ненависти и жадного любопытства горела в её взгляде.

Лили коротко переглянулась с Джеймсом, который наблюдал за её действиями, иронично выгнув бровь, коротко взмахнула палочкой и быстро пробормотала заклинание.

Первые секунды ничего не происходило, потом салфетка вдруг с шорохом вспорхнула над столом. Повинуясь движению палочки Лили, она задрожала над столом и с легким фыркающим звуком обернулась в воздухе маленькой желтой канарейкой. Раздался восторженный вздох. Птичка порхнула на люстру, устремила на сидящих внизу людей блестящие черные глазки, перескочила с места на место и издала тонкий, мелодичный звук.

Все захлопали. Петунья испуганно вжала голову в плечи, когда канарейка пролетела прямо у неё над головой. Привлеченный птичьим щебетом, в столовую прибежал Живоглот, с громким мурлыкающим звуком вспрыгнул к ней на колени и затоптался, хищно глядя на люстру. Тут-то Петунья и не выдержала.

— Ради всего святого, Лили, забери своего паршивого кота! — закричала она, зажмурившись и взмахнув руками, а потом вдруг вскочила, резко отодвинув стул. Испуганный Живоглот юркнул под стол, Лили схватила его на руки и вернулась с ним на место, бросив на сестру несколько обиженный взгляд, странным образом гармонирующий с выражением мордочки Живоглота.

В столовой повисла неприятная тишина. Петунья окинула взглядом лица собравшихся, бросила на стол свою салфетку и решительно направилась к двери.

— Петунья! Куда ты? — требовательно позвала миссис Эванс.

— Мне нужно взять средство от аллергии! — донесся из коридора резкий голос Петуньи. — Вы, может быт, и не замечаете, но из-за этого кота я вот-вот раздуюсь, как рыба Фугу! А еще я собираюсь позвонить своему жениху. Быть может, у вас есть более интересные темы для разговоров, но у нас скоро свадьба, и нам надо многое обсудить!