Повисла пауза.

– Ебанный гиппогриф, Снейп, и это, по-твоему – «просто»? Да мы всю ночь на эту хуету убьем! – Джеймс всучил ему блокнот, в котором, кроме этого текста были нарисованы девять кружочков, двое з которых Снейп перечеркнул, а остальные подписал тремя буквами: Я, В, Л. – Как тут можно разобраться?

– Можно, если немного поработать мозгами, Поттер, – огрызнулся Снейп. – Не мешай мне и дай немного подумать.

Он выдохнул и снова погрузился в созерцание девяти кружочков. На шкатулку даже не смотрел. Время от времени Снейп тыкал пером в какой-нибудь кружочек, зачеркивал одну из букв и бормотал что-то вроде:

– …если это не то, что мне нужно… это не лекарство и не яд… значит в центре вода? Да, в центре точно вода, хм…

Он возился с ними добрую четверть часа, тыкал пером кружочки, цокал языком, что-то черкал и подписывал, и в конце концов указал пером на шкатулку.

– Второе справа. Это оно.

– Точно?

Снейп кивнул. Он был бледен, на лбу у него выступил пот.

– Для страховки нам лучше взять оба флакона с лекарством, где второе?

– Второго нет. В этом наборе только одна склянка с лекарством и это она, – Снейп протянул было руку, но Джеймс опередил его, схватил бутылку и сунул в свой рюкзак.

– Отлично! – закидывая рюкзак на спину, Джеймс случайно смахнул со стола снейповский блокнот. Тот наклонился, чтобы поднять его. – Хорошая работа, Нюниус.

Джеймс довольно-таки чувствительно хлопнул Снейпа по плечу, так, что он невольно сделал шаг вперед. Снейп потер плечо и мрачно посмотрел на Поттера – тот решил напоследок помародерствовать в кабинете Абраксаса и уже спрятал к себе в рюкзак коробку сигар, бутылку дорогущего и старого огневиски и еще пару «сувениров». А теперь без зазрения совести вычищал из ящиков все, что мог счесть полезным, но в то же время золото и прочие дорогие побрякушки разбрасывал по полу, как мусор.

– Дерьмо…. Дерьмо… дерьмо… а это что? А что ты стоишь, Снейп? – Джеймс оглянулся на него. – Займись и ты делом, убери шкатулку обратно в сейф. Думаешь Малфой не замети её на своем столе?

Снейп бросил на Джеймса злобный взгляд и понес шкатулку к сейфу, который, кстати говоря, Поттера почему-то абсолютно не интересовал – к нему он даже не подошел. Убедившись, что Джеймс не смотрит, Снейп аккуратно открыл шкатулку, быстро схватил пузырек, лежащий четвертым слева и сунул себе за пазуху, после чего закрыл шкатулку и закрыл сейф.

Поттер сидел на корточках, спиной к нему и листал какую-то старую книгу заклинаний.

Он бы ни за что не позволил ему принести лекарство Лили. Надо было сразу понять, что так и будет. С самого начала Снейп не сомневался, что они его просто используют. Он же не идиот. Но если они думают, что он в самом деле им это позволит – глубоко заблуждаются.

Поттер думает, что только ему позволено диктовать условия и строить себя лидера, попутно втаптывая в грязь всех остальных? Ну уж нет. Пора ему понять, что он вовсе не лидер, а обыкновенный бесполезный позер.

Снейп бросил взгляд на дверь и нащупал в кармане палочку, чувствуя, как учащается пульс.

Осталось совсем недолго, и он увидит Лили. Исправит все ошибки. Изменит жизнь к лучшему.

Осталось только устранить последнее препятствие.

Он вынул палочку и направил на Поттера.

Тот захлопнул книгу и повернулся к нему, чтобы что-то сказать и успел увидеть только искаженное злобой лицо Снейпа, направленную на себя палочку и яркую вспышку оглушающего заклинания.

А потом все потонуло в темноте.

====== Скелеты в шкафу. Часть 2 ======

В первые секунды, после того, как вращающаяся стена швырнула Роксану в темноту, она ничего не видела и не понимала, просто прижималась спиной к доспехам и слушала свое громкое, частое дыхание. А потом трясущейся рукой вынула палочку и зажгла свет.

Всё оказалось не так страшно, как она думала. Её не выкинуло в яму со змеями и не запечатало в тюрьме — за доспехами скрывалась потайная лестница, ведущая вниз. Очевидно, она из тех, которыми пользуются эльфы, чтобы оставаться для хозяев невидимыми и быстро перемещаться между комнатами. Роксана слышала о таких. Тяжело сглотнув и оглянувшись на пустой шлем доспехов, она пошла вперед и спустилась по каменным ступенькам, настороженно скользя лучом света волшебной палочки по стенам. Лестница вывела её в коридор, вдоль которого тянулись двери. Роксана приоткрыла одну и увидела темную спальню. На кровати виднелся силуэт спящего человека. Длинные светлые волосы разметались по подушке. Словно во сне она толкнула дверь и, не прикрытая ни мантией, ни маскирующими чарами, вошла в комнату Люциуса.

Роксана потушила свет и подошла к его кровати. Люциус спал и во сне казался таким красивым и таким… безмятежным. Несколько минут она просто молча смотрела на его лицо.

Когда ей было страшно в детстве, она прибегала в эту комнату и забиралась под это одеяло.

Люциус обнимал её, утешал и убаюкивал. В детстве она была уверена, что когда-нибудь выйдет за Люциуса замуж.

Роксана молча отвернулась, вышла из комнаты, осторожно прикрыла за собой дверь, постояла возле неё секунду и тихо пошла дальше. За следующей дверью была еще одна темная комната. Там спала Нарцисса. Третья дверь вывела её в кухонную кладовую, сверху-донизу заполненную мешками, корзинами и коробками. Роксана быстро пересекла её, радуясь, что выбралась из эльфийского «задверья», открыла дверь, ведущую в кухню и так и подпрыгнула, увидев, что за длинным кухонным столом кто-то сидит.

Её отец.

Пару минут они с Абраксасом смотрели друг другу в глаза. Роксана — с ужасом, вцепившись в дверную ручку, Абраксас — холодно и испытывающе. На отце Роксаны был его любимый теплый бордовый халат поверх пижамы, а на столе перед ним стояла початая бутылка огневиски и стакан. В старой каменной печи негромко потрескивало пламя, отбрасывая пляшущие тени на каменные стены и низкий потолок.

— Здравствуй, Роксана, — наконец сказал Абраксас, не меняя выражения лица. Он сидел, закинув ногу на ногу и упершись вытянутой рукою в стол. Увидев, что дочь не двигается с места и молчит, словно язык проглотив, достал палочку, наколдовал из воздуха еще один стакан и со стуком поставил на стол, рядом со своим. — Что же ты стоишь? Проходи, присаживайся, — будничным тоном предложил он, наливая в стакан огневиски. — В конце концов это и твой дом.

— Ошибаетесь, сэр, — хрипло сказала она. — У меня нет дома уже очень много лет.

Абраксас хмыкнул. Что-то похожее на микроскопическую улыбку тронуло его маленький, плотно сжатый рот.

— Что ж. У тебя есть право так считать. Но, может быть, ты присядешь ненадолго и выпьешь немного со своим отцом? Это не отнимет много времени, и твои друзья не будут сильно беспокоиться.

Роксана сглотнула, почувствовав, что у неё разом похолодели и взмокли ладони.

— А я не буду пить один, — чуть бодрее заметил он, поставил бутылку на стол, взял свой стакан и вперил в Роксану взгляд, который как бы говорил: «Ну?»

Словно во сне Роксана разжала одеревеневшие влажные пальцы, выпустила ручку, медленно подошла к столу и опустилась на краешек стула — подальше от Абраксаса. Пока он наливал виски, она украдкой разглядывала его, пытаясь убедиться, точно ли это её отец. Раньше Абраксас никогда не спускался на кухню и уж точно не глушил огневиски в одиночестве. И не выглядел таким… таким… Да что там, он за всю жизнь не сказал ей столько слов, сколько сказал сейчас! Если не считать того случая, когда они мило поговорили после того, как Люциус силой приволок её домой из Каледонского леса.

Роксана взяла стакан и сделала глоток, глядя отцу в глаза. Он сделал тоже самое. Притворяться, что огневиски для неё непривычно и противно было бы глупо — Абраксас видел её насквозь.

— Давно ты знаешь, что мы пробрались в дом? — тихо спросила она, держась за стакан обеими руками.

— С самого начала. Я знаю этот особняк как свои пять пальцев, каждый дюйм и каждый камень. Если бы я захотел, мог бы запечатать бы вас еще в том коридоре за портретом.