– И поверь мне, так и будет, как только у меня будут доказательства, – едва слышно сказал Джеймс. – Как только Маккиннон придет в себя и назовет имена, я открою свой собственный сезон охоты. И ты захочешь свалить из Хогвартса, Нюниус, вот только я не дам. Так что вали, пока есть шанс, – и он оттолкнул его так, что Снейп ударился спиной о сейф.

– А может это вам придется валить? – прошипел он, вытирая рукавом рот и бросая быстрые взгляды на свою палочку, сиротливо лежащую на полу у окна. – Ведь в ту ночь Марлин Маккиннон видела ваши с Блэком лица, а вовсе не… чьи-либо еще. И есть масса других улик, указывающих на вас. Та француженка, например. Она назвала имя Блэка, перед тем, как умерла. Будет неловко, если…

Джеймс выхватил палочку и Снейп оборвал себя на полуслове, поджав плечи – острый кончик больно воткнулся ему в горло.

– Молись, чтобы я не прикончил тебя и Мальсибера до того, как она очнется, Нюниус, – прорычал Джеймс. – Ты достал меня за эти семь лет и, возможно, мне не захочется ждать доказательств, чтобы отомстить за все то дерьмо, что случалось по твоей милсоти. Хотя бы за Карту, о которой ты настучал Филчу. И за то, что ты вечно вертишься вокруг Эванс. Знаешь, я вот только одного не могу понять. Что бы ты сделал, если бы кому-то из твоих дружков выпало вытащить в лес Эванс? Ты был дал ей умереть?

На этот раз Снейп молчал очень долго.

– А она и выпала, Поттер. – наконец сказал он и медленно поднял на Джеймса взгляд.

Рука Джеймса, сжимающая палочка, опустилась на пару дюймов. Джеймс выглядел шокированным.

– Она выпала Регулусу Блэку самой первой. Он должен был выманить её в лес с помощью чар Империус, нанести ей смертельную рану и приказать дожидаться оборотней, которые подчистили бы следы. Я воспользовался своим правом замены, как один из действительных членов клуба. И предложил вместо Лили кое-кого другого.

Джеймс побелел как полотно.

– Ты… – выдавил он.

– Да, – Снейп вдруг криво улыбнулся. – Я вытащил в лес ту кудрявую девчонку, а потом Блэк скормил её волкам.

Джеймс опустил палочку.

– Что ты теперь скажешь, Поттер? – продолжал Снейп. – Я спас Лили жизнь. Не хочешь сказать мне спасибо? Нет? Какой-то ты стал неразгов…

Больше он ничего сказать не успел, потому что Джеймс размахнулся и врезал ему по лицу кулаком. И не успел Снейп осознать это, как Поттер сграбастал его за мантию, швырнул на пол и принялся методично избивать.

За четверть часа Сириус обежал почти весь третий этаж, но эльфа нигде не было. Некоторые комнаты были заперты, некоторые – пусты. Он уже хотел спуститься вниз и поискать Роксану, но ему оставалось проверить еще парочку дальних комнат, хотя он сомневался, что ушастый найдется там.

Время поджимало, Сириусу не нравилось, что их команда так размазалась по этому чертовому дому, так что дверь он обнюхал бегло, проверяя на наличие людей внутри, тут же превратился и провернул ручку, одновременно вынимая волшебную палочку.

Комната, в которой он очутился, казалась нежилой и холодной, словно помещение музея. Свет здесь не работал, но даже без него Сириуса мгновенно захватило ощущение дежавю. Он здесь уже бывал...

Высокий потолок, с фреской, изображающей небо, огромная кровать с шелковым пологом, гигантские картны в тяжелых рамах, вся мебель такая кокетливая, светлая и пухлая, словно на неё, того и гляди усядется толстым задом напудренная Мария-Антуанетта в кружевах и начнет пожирать пирожное. Сириус беззвучно прошелся по огромному ковру, коротким движением руки зажег палочку и поднял повыше, но тут у него под ногой что-то хрустнуло, и он тут же направил луч вниз.

Пластинка. Сириус обвел палочкой весь пол и увидел целые россыпи пластинок в конвертах и без. Кроме того, повсюду в страшном беспорядке валялась одежда, книги и разные мелочи. Теперь дежавю было таким сильным, что Сириус не мог сосредоточиться ни на чем другом. Он уже бывал здесь, он точно здесь уже бывал! Когда? При каких условиях? И причем здесь женские ноги? И музыка. Он беззвучно выругался, растерянно оглядываясь и выхватывая светом палочки то окно, огромное, наполовину закрытое синими шторами, то шкаф, то ширму, расписанную аистами и ветками цветущей вишни. Черт возьми, что же, что же, что же…

Свет скользнул по стене и молоком пробежал по глянцевой поверхности плакатов с изображением рок-групп. Сириус подошел к одному, часть которого отклеилась и свесилась вниз. Плакат изображал Мирона Вогтейла в полный рост.

Сириус отступил от стены, резко обернулся и еще раз обвел комнату палочкой, на этот раз быстро.

Воспоминание о несостоявшейся помолвке, грохочущей музыке, сердитой девчонке без штанов и его Роксане столкнулись в мыслях как два поезда на полном ходу, и Сириус замер на месте, пораженный их грохотом и ослепленный взрывом.

На той помолвке он виделся с Роксаной. Это она помогла ему бежать, когда бежала сама! Черт подери, да как это возможно, что он сразу её не узнал? Это ведь было… всего несколько лет назад. Что тогда было? Они говорили о чем-то? Должно быть, говорили. Сириус оглянулся на кровать, словно кто-то дернул его за рукав и вспомнил, как валялся на ней. Девчонка, Роксана сидела тогда рядом и собирала вещи, а он пялился на её коленки, потому что на ней была только мужская толстовка с капюшоном и трусы. Капюшон закрывал лицо. Поэтому он её не узнал!

Сириус снова обернулся и луч палочки выхватил из мрака холодный, грустный камин – память тут же наполнила его огнем и треском. Теперь, когда Сириус снова был здесь, она восстанавливала такие мелочи, о которых он сам давным-давно позабыл. Может потому, что расплата за этот побег была такой несправедливой и жестокой, что его мозг поспешил вытеснить все, что ей предшествовало. А теперь Сириус вспомнил. Вспомнил этот камин – его первый шаг на пути к свободе от материнского деспотизма. Вспомнил, каково это впервые почувствовать, что ты – свободен и можешь распоряжаться своей жизнью. И Роксана была рядом, когда он сделал этот шаг. Она помогла его сделать.

Свет палочки скользнул по стеклу фотографий в рамках, стоящих на полке. Со всех снимков на него смотрела Роксана разных лет, веселая, мелкая, где-то в обнимку со своим вампиром, где-то с другими мужиками, которых Сириус предпочитал бы не видеть в такой близости от неё. Фото с ними занимали почти все место, но за ними тоже стояли какие-то снимки в рамках. Сириус взял парочку, опрокинув стоящие впереди. На первом семейное фото – более современная и живая копия семейных портретов, в изобилии украшавших стены этого дома. Эдвин Малфой в кресле, семейство вокруг. И Роксана на этом снимке была совсем другая, причесанная, застегнутая на все пуговицы, мрачная и какая-то неживая. Сириус без зазрения совести бросил этот снимок в камин. На второй фотографии был изображен пятнадцатилетний Люциус со значком старосты на груди и совсем еще мелкая девчонка со светлыми волосами, но Сириус не успел как следует рассмотреть фотографию, потому что в этот момент дверь у него за спиной скрипнула, открываясь.

Сириус резко обернулся. Эльф в дверях подскочил, увидев чужого в комнате, выронил коробку сменных свечей для ламп и с криком бросился наутек. Сириус в мгновение ока вскинул палочку и выпалил:

– Петрификус Тоталус!

Эльф окаменел на бегу, с грохотом впечатался в стену и как мячик отскочил обратно на пол. У Сириуса даже в ушах зазвенело. Выругавшись, он поспешно засунул палочку в задний карман и подскочил к эльфу. На него уставились огромные зеленые глазищи – эльф так перетрухал, что, похоже даже не заметил, как врезался в бетонную стену. Его рот все еще был открыт в безмолвном крике, а ручки и ножки раскинуты, как у бегущего деревянного человечка. Худощавое тельце прикрывала новенькая белая простыня, завязанная на манер тоги.

– Прости, приятель, но у меня мало времени, – пробормотал Сириус, как только убедился, что эльф живой, после чего не без труда поднял его (коротышка весил без малого фунтов пятьдесят) и обхватил одной рукой, крепко зажав под мышкой. – Не бойся, я тут ничего не украл. Не считая тебя, конечно. Но ты ведь не против, а? – с этими словами он вынес эльфа из комнаты Роксаны, плотно прикрыв за собой дверь.