Джекилл коротко посмотрел на них и тут же часы на его полке пробили семь часов. Профессор бросил какую-то стеклянную палочку в одну из пробирок.
— Вам стоит спуститься на ужин, Сириус. Идите, я прослежу, чтобы с Роксаной ничего не случилось.
— Я бы хотел остаться с ней...е...если можно, конечно, — поспешно добавил Сириус.
У Джекилла опять что-то не заладилось и пыхнуло, он горько вздохнул, взмахнул полотенцем, разгоняя пар и вытер руки.
— Можно, почему нет, — он тепло улыбнулся. — Что же, в таком случае я предлагаю перекусить прямо здесь, — он махнул на заваленный книгами и свитками стол у камина. Надо сказать, в кабинете у него царил форменный бардак, как в башне какого-нибудь престарелого алхимика-фанатика.
У Сириуса уже давно живот подводило от голода, так что он и не подумал отказываться. И уже через несколько минут на кое-как очищенном столе появилась тарелка с сэндвичами и чай.
Сириус уминал бутерброды, а сам время от времени смотрел на кушетку. У него внутри снова сцепились гиппогрифы — один ненавидел Роксану за измену, другой — переживал за неё и за то, какой она проснется...
— С ней всё будет хорошо, не волнуйтесь, — сказал Джекилл, поймав его взгляд. — К счастью, это лекарство не так сложно составить, — добавил он со странной горечью и вытер рот салфеткой.
Сириус взглянул на алхимический стол и его извечная, взращенная вместе с Джеймсом в ночных коридорах Хогвартса любовь к розыгрышам, шалостям и всяким интересным штуковинам, заставила его заинтересоваться. С помощью такой мини-лаборатории они с Джеймсом могли бы начать изготовлять свои собственные волшебные штуковины, наподобие тех, что продаются в этом новом магазине «Зонко».
Интересно, зачем он нужен Джекиллу?
— Вы занимаетесь каким-то экспериментом? — спросил Сириус, отхватывая от сандвича кусок — совершенно по-собачьи. Джекилл чуть сузил глаза, проследив за этим жестом. — Я такое только у Ана...профессора Слизнорта видел в кабинете.
— Я ведь не всегда был и буду преподавателем. Это, — он махнул на стол. — Такая же часть моей работы, я занимаюсь... особенными исследованиями и участвую в разработках зелья, которое могло бы подавлять в волшебнике ту часть магического сознания, которая отвечает за пробуждение и развитие Темной магии. Это труд всей моей жизни. К счастью, работа в Хогвартсе позволяет мне продолжать мои исследования, вот только с... подопытными проблема, — он коротко и безрадостно улыбнулся. — А сейчас я помогаю мадам Помфри, но увы, пока что безрезультатно, — добавил он с неожиданной злобой.
— Помогаете? — нахмурился Сириус. — Это насчет эпидемии туберкулеза, о которой все говорят?
Джекилл покачал головой и горько вздохнул.
— Эпидемия... — он снял очки, потер глаза и водрузил очки на место, сцепив длиннопалые бледные руки в замок. — То, с чем мы столкнулись, не имеет ничего общего с магловской болезнью, о которой говорит «Пророк», чтобы успокоить общественность. Боюсь, мы столкнулись кое с чем куда более опасным и непредсказуемым, — он посмотрел на Сириуса. — Примерно час назад в больничное крыло привели шестикурсника Дирка Крессвелла. Он закашлялся кровью в одном из коридоров, а когда его доставили в медпункт, кровь уже шла у него из носа. Он ведь с вашего факультета, Сириус, вам известны некоторые подробности касательно этого студента?
В голове Сириуса пронесся целый вихрь и вдруг безошибочно выдал один-единственный факт.
— Крессвелл — маглорожденный, — прошептал он, кладя на тарелку остатки сэндвича.
Джекилл покивал, невидяще глядя в огонь, пляшущий в кирпичной кладке камина. А потом огорошил Сириуса:
— Как и все до единого заболевшие. «Пророк» умалчивает об этом, чтобы не поднимать панику. Но паника уже неизбежна, потому что скрывать правду дальше просто невозможно. Это вовсе не эпидемия и не магловский туберкулез, Сириус. Мы имеем дело с проклятием. Самым масштабным проклятием за последние сто лет.
Английская детская песня: Once I saw a little bird…
Перевод М. Бородицкой.
====== Великая и ужасная Хрень ======
Глава посвящается Майе Черемновой.
Мародеры
— Как по мне, так всё это какая-то жуткая хуета, Бродяга.
Они сидели на смотровой площадке Астрономической башни. Темно было как у взрывопотама в жопе. Сириус сидел на полу у стены и курил. Джеймс — на самом краешке площадки, свесив вниз ногу и перебрасывал из одной руки в другую снитч. Мячик терпел и даже не пытался улететь. За почти что пять лет в руках Сохатого он всякого натерпелся. Теперь Джеймс нашпиговал его атмосферными чарами и мячик был горячим, как из печки.
Время близилось к полуночи. Джеймс и Сириус ждали Хвоста, чтобы наконец начать первый этап Диверсии. Хвост опаздывал, площадку продувало со всех сторон и, чтобы немного согреться, они понемногу пили огневиски из бутылки с надписью «Йогурт».
— Не может быть, чтобы не было никакого средства, — поморщился Джеймс, возвращая флягу Сириусу. — Он прямо так и сказал?
— Так и сказал.
Вчера ночью Сириус рассказал Джеймсу всё, что узнал от Джекилла. И все равно опоздал — Дамблдор сделал объявление за ужином и теперь вся школа была в курсе. А вскоре после того, как Сириус рассказал всё Джеймсу, эфир «Эха Мерлина», которое по привычке каждый вечер слушала вся гостиная, обрушился под натиском Темной пиратской волны. Как это уже было однажды, теплой августовской ночью, из приемника вдруг вырвался ледяной, металлический голос, услышав который, переполошилась разом вся гостиная. Все бросили свои дела, наверху захлопали двери, на лестницах зазвучали шаги, весь Гриффиндор столпился вокруг стола, на котором стояло радио. И не только Гриффиндор, волшебники по всей стране, во всех домах собрались вокруг своих приемников, чтобы вместе встретить очередной удар.
— ...и тем, кто встанет на моем Пути не будет пощады, — говорил Волан-де-Морт в звенящей тишине гостиной. — В моем новом мире не будет места грязнокровой угрозе. Не будет места жадным, алчным маглам. Не будет предателей чистой крови. Я говорил вам, что кровь польется по вашим улицам, если вы будете мне мешать. Нашлись глупцы, которые мне не поверили. И теперь я, как милосердный целитель, пущу кровь волшебному сообществу, чтобы спасти его от надвигающейся чумы. После недолгой слабости оно выздоровеет и восстанет более чистым и крепким, чем когда-либо....
В общем, он много чего говорил в тот вечер.
А после этого жуткого эфира раскол похлеще разлома тектонических плит, пролег между маглорожденными и некоторыми чистокровными студентами. Первые кляли Темного Лорда на чем свет стоит, захлебывались в истеричных призывах к Министерству найти и уничтожить Волан-де-Морта как дикое животное. Вторые хладнокровно заявляли, что Темный Лорд тут не при чем и кара так или иначе обрушилась бы на головы грязнокровок, которые столько веков гнобили волшебников. Тех чистокровных, которые вставали на сторону маглов клеймили предателями, напряжение в школе возросло до небывалых высот и даже учителя не могли свести его на нет. Проклятие неслось по стране с ужасающей скоростью, как шквал, как чума оно забиралось в дом. Семьи пораженных штурмовали Министерство и редакцию «Пророка», требуя всеми путями и средствами вылечить своих любимых. Никто не понимал, как можно было создать такое проклятие и также никто не желал смириться с тем фактом, что раз проклятие невозможно повторить, то никто, даже самые лучшие целители и алхимики не в состоянии найти лекарство. За одну короткую ночь и один стремительный день паника охватила волшебную Англию так, словно все узнали, что завтра — Конец Света. Чинный Косой переулок взорвался контрабандой защитных амулетов, защитных зелий, защитных шляп и прочей защитной дряни.
Не миновал этой участи и Хогвартс. Как этого и следовало ожидать, у многих маглорожденных просто крыша поехала на почве защитной магии. Лили сбилась с ног, отбирая у малышей какие-то самопальные защитные амулеты, от которых кожа покрывалась волдырями или вместо волос росли перья. Она, наверное, жутко разозлилась бы, если бы узнала, что Джеймс, будучи у неё в спальне как-то раз, сунул в её школьную сумку заколдованный лунный камень. Знал об этом только Сириус, потому что сам выпросил эти камни у Андромеды, один для Лили, другой для Марлин, ещё один для Мэри.
