Роксана лягалась, брыкалась и звала на помощь, но эти уроды наверняка поставили на кабинет заглушку. Никто её не услышит.

— Ты, кажется, удивлена? — старался перекричать её Нотт. Он подтащил её к Мальсиберу, которого жутко смешили её жалкие попытки вырваться. Он хохотал и кивал на неё Уоррингтону и его смех Роксана тоже слышала. — Тебе ведь нравится, когда тебя похищают, разве нет? — рявкнул он ей прямо на ухо. Роксана вспомнила, как у него воняла изо рта на приеме в честь их помолвки. Сейчас было ещё хуже. — Разве нет?!

Мальсибер коротко махнул палочкой и вопли Роксаны стали беззвучными.

— Не надо так орать, кузен, она же не глухая, — поморщился он и демонстративно прочистил ухо кривым мизинцем с фамильным перстнем.

Нотт скрутил её так, что она перестала чувствовать руки и теперь вынуждена была смотреть прямо на Мальсибера. Волосы закрывали ей глаза и вздымались от частого дыхания. Нотт протягивал её ему как пирожное на тарелке.

У Мальсибера была дурная привычка вертеть головой, перед тем, как ляпнуть очередную гадость. Мирон тоже склонял так голову, но в такие секунды он не был человеком, его зрачки расширялись и обрастали алой радужкой, клыки удлинялись, кожа проваливалась. Мальсибер же был человеком, но когда повторял этот жест, Роксану пробирал страх.

В тот раз именно Мирон спас её.

Приехав сегодня в Хогвартс, он как будто принес сюда частицу Дурмстранга и его порядков. Но теперь его здесь нет. Никого нет. Теперь эти придурки наконец оторвутся на ней за позор своих родителей и сорванные планы, а она даже не может позвать на помощь! И мысли разлетались как перепуганные птицы, выхода не было, а если и был, она его не видела.

Мальсибер смотрел на неё, облизывая тонкие губы, а потом вдруг рассмеялся.

— Не надо на меня так смотреть, — вдруг прошептал он, скроив озабоченную рожицу и оттопырив губу. — Ты ведь знала, что так и будет, верно? — он обежал её всю долгим взглядом. — Знала, что ты нам должна, — в отличие от Нотта, Мальсибер говорил тихо и вкрадчиво. — Ты ведь согласна, что должна нам, Малфой? — он небрежно отбросил волосы с её лица, чтобы лучше было видно глаза. — Ты опозорила моего кузена, а его это задело, правда же, Като?

— Безмерно, — прорычал Като, пожимая её горло.

— Незадолго до этого ты оскорбила меня, — Мальсибер погладил её по щеке. — Помнишь, птичка? — он мягко засмеялся, перестал играть с её лицом, отбросил её волосы за спину и прижался к её уху. Роксану передернуло от отвращения.

— Повстречал я воробья:

Скок-поскок, скок-поскок!

Закричал я воробью:

Стой-постой, стой-постой!

Пока он мурчал ей на ухо эту старую детскую песенку, его пальцы уже взялись за пуговицы на её рубашке. Роксана зажмурилась, ужас схватил её за горло.

— Но пустился воробей

Наутёк, наутёк –

Посмеялся воробей

Надо мной, надо мной!* Ма-алфой... — выдохнул он ей на ухо. — Я никому не позволяю надо мной смеяться. Или выставлять в идиотском свете мою семью, — он закончил с её рубашкой и, даже не взглянув на то, что было под ней, клюнул Роксану в щеку сухими, твердыми губами. — И ещё, знаешь что? Он был очень недоволен тем, что его ослушались. И жестоко наказал твоего братца. Тебя никто не наказал, хотя это ты во всем виновата. Тебе не кажется, что это несправедливо?

И тут без предупреждения он порвал посередине её белье и обхватил холодной лапой её грудь.

— Блэк делает это так? — Мальсибер больно сжал её грудь и в его темных глазах вспыхнуло звериное веселье. Роксана не могла ничего ему сказать, поэтому молча тряслась от отвращения и ненависти и только когда убедилась, что Мальсибер действительно внимательно смотрит на неё, одними губами послала его на хуй.

Мальсибер посмеялся и вздохнул, убирая руку.

— Как жалко, что Като не может наказать тебя лично, — слизеринцы переглянулись с гаденькими усмешками. — Но мы решили, что я сделаю это за него, — сказал он, показательно расстегивая манжеты. Собственно, они никак не могли бы ему помешать, он просто давил ей на нервы. — Как любящий кузен. Давай её сюда, — громко скомандовал кузену Мальсибер, отступая от Роксаны и кивая на учительский стол. И перед тем, как Нотт нагнул её над столом и придавил, она успела услышать, как вжикнула мальсиберовская ширинка.

После этих слов Регулус вдруг ощетинился. Доверие, было проступившее на его лице, схлопнулось, как крышка глубоководной раковины.

— Да? Почему это? — выплюнул он, глядя теперь на брата со злостью. — Почему я должен тебе доверять. Ты ушел от нас! Ты нас предал! Может быть я бы и поговорил с тем Сириусом, которого знал раньше, но он — умер! — безжалостно выкрикнул он. — А ты мне не брат и я беру назад свои слова о том, что ты больше Блэк, чем я! Ты вообще не Блэк, раз открыто дружишь с грязнокровками!

— Да, — криво усмехнулся Сириус. — И нисколько не жалею, все они намного лучше наших предков, я каждый раз в этом убеждаюсь, — Регулус выкатил глаза от возмущения. — Я дружу с маглами, я спал с магловками, и что, у меня яйца отсохли или выросли лишние руки? — Сириус покачал головой. — Рег, ты уже достаточно взрослый, чтобы делать свои выводы об окружающем мире. Ты не обязан слепо верить в бред только потому, что его несет наша мать.

— Ты не сме.... я не... я не поэтому... я тоже в это верю! — он хлопнул себя по груди ладонью.

— Чепуха, — фыркнул Сириус. — Не веришь. Просто тебе так удобнее. Потому что мамочка ругаться не будет, верно? Ты уже шесть лет учишься под одной крышей с «грязнокровками», Рег, и мог заметить, что они ведут себя куда адекватнее некоторых твоих друзей, — на этих словах Регулус дернулся и засопел, на его щеках выступил бледный румянец. — Ты когда-нибудь видел, чтобы Дирк Крессвелл нападал на чистокровных девчонок с младших курсов, как нападает на магловок эта гнида Мальсибер? Или чтобы Лили Эванс на собраниях старост раздавала листовки, в которых называла вас угрозой? — Регулус молчал, взгляд его лихорадочно бегал по полу. Сириус почувствовал себя увереннее и подошел ещё ближе. — Я знаю, как наша мать умеет промывать мозги, Рег, но...

— Мне никто не промывал мозги! — вскричал Регулус, сверкнув глазами. — И никто не посмел бы! Это я сам, сам! Это Он выбрал меня! Он считает меня достойным!

И с этими словами он вдруг сделал шаг вперед и рывком задрал рукав на левой руке.

Нотт прижимал её к столу так, что не вывернешься, прямо как овечку на скотобойне. Мальсибер сначала просто прилипал к ней, слюнявил ей шею и уши, мял сиськи, каждые несколько секунд оглядывался на друзей за одобрением и они все вместе смеялись над её попытками вырваться. А потом, когда и это им приелось, он приказал Нотту держать ещё крепче и откинул наверх её школьную юбку. Наслаждаясь её безмолвным рыжанием, шлепнул по заднице и, посмеиваясь, пригласил Уоррингтона подойти поближе, чтобы тот посмотрел, «как поджарят девчонку Малфоев».

— Может быть её обездвижить? — предложил Нотт, которого уже утомила борьба. Несмотря на слезы, ненависть и панику, Роксана не переставала вырываться.

— Нет, мне нравится, когда они сопротивляются, — Мальсибер вдруг опустился на корточки, обхватил её задницу руками и ткнулся носом прямо в её белье.

Слизеринцы заржали, подначивая его, Роксана закричала бы от отвращения, если бы могла кричать, затопала, забрыкалась, вырываясь так, словно от степени приложенных усилий зависела вся её жизнь.

О, с каким удовольствием она выцарапала бы Мальсиберу глаза, если бы её руки не онемели в клешнях Нотта!

Помучав её немного, Мальсибер встал, достал член. Хищно глядя на неё бешеными черными глазами, облизал тонкие губы и резким движением сдернул с неё трусы, раня кожу.

И тут-то это и случилось.

В тот миг, когда самодовольный Мальсибер полез в штаны, крошечная капля бессмертной крови, которая до сих пор потихоньку разматывала свою волшебную черную паутину, взыграла в полную мощь.

Роксана, а точнее то существо, которое теперь правило бал в её сознании, взбрыкнуло так, что даже Нотт со своими крепкими ручищами не смог её удержать. Она ударила его головой по лицу и благородный ноттовский нос хрустнул, брызнув кровью. Едва руки противника чуть ослабли, Роксана вырвалась, схватила его за грудки и швырнула прямо на ошалевшего, подскочившего к ним Уоррингтона, чуть не выдернув себе обе кисти рук. Слизеринцы свалились кучей, перевернув парту. Мальсибер тем временем успел запихать член в штаны и уже вытряхивал трясущейся рукой палочкой из кармана, как Роксана порывисто оглянулась на него, зарычала и точно дикая кошка, прыгнула на него, повалила на пол, переворачивая ещё один стол, выхватила у него из кармана палочку, несколько секунд — и Мальсибер пыхтит, стоя на коленях, лицом к своим друзьям, а она скрывается у него за спиной, оттягивая его голову за волосы и втыкая его палочку ему в спину. Вся потасовка заняла от силы четверть минуты. Она даже не вполне понимала, что делает, чувствовала только невероятное упоение и восторг от собственной силы, скорости и ловкости. Когда же она опомнилась и сморгнула с глаз поволоку, увидела Нотта, сидящего на полу и держащегося за расквашенный нос и палочку Уоррингтона, направленную прямо на неё. Палочка эта ходила ходуном в его руке.