Несколько секунд ничего не происходит и Джеймсу кажется, что Лили его ненавидит. А затем тонкие влажные руки устало обвивают его за шею. Нежные пальцы путаются в его волосах, губы прижимаются к уху.

— Я люблю тебя, — горячо шепчет ему Лили Эванс.

И в этот бесконечный момент Джеймсу Поттеру было нужно только одно: самый мощный хроноворот на свете, с помощью которого он мог бы перенестись в прошлое и сказать тощему мальчишке Джиму Поттеру, есть ему есть за что бороться...

Среди ночи Лили проснулась от какого-то странного шороха.

Ей было немного холодно и немного саднило внизу живота.

Сначала она не поняла, куда делся Джеймс и почему она лежит в пустой постели, а затем снова услышала рядом с собой шорох и оглянулась, откидывая волосы.

Джеймс сидел на краю постели, скрестив ноги по турецки, совершенно голый, но в очках. На его левой руке лежал альбом, а правая очень быстро шуршала угольком по бумаге. Поглощенный рисунком, он и не заметил, что Лили проснулась.

Золотистый свет волшебных огоньков стекал по его спине и рукам. Волосы были взлохмачены, щека измазана углем, нижняя губа сосредоточенно закушена.

«Джеймс Поттер» — подумала она перед тем, как снова провалиться в сон. «Ну надо же»

Скажи мне, чему ты рад?

Постой, оглянись назад.

Постой, оглянись назад, и ты увидишь,

Как вянет листопад,

И вороны кружат,

Там, где раньше был цветущий сад.

Машина Времени

Джеймса разбудило нежное, ласковое прикосновение.

Он сонно улыбнулся, перевернулся на другой бок и, не открывая глаза, с довольным вздохом зарылся в мягкие рыжие волосы.

— Лили...

Неожиданный и довольно интригующий запах щекотнул его нос. Он открыл глаза.

На подушке Лили безмятежно дрых Живоглот, подставив солнечным лучам мохнатое пузо. То самое, в которое Джеймс только что излил свою нежность.

— Твою мать! — Джеймс подскочил и с непривычки треснулся башкой о низкий скат потолка, после чего со стоном повалился на подушки.

Живоглот удивленно повернул к нему приплюснутую физиономию, моргнул, потянулся, вытянув коротенькие лапы и отвернулся, лениво взмахнув хвостом.

Подавив внезапное дикое желание вышвырнуть зверюгу в окно, Джеймс сел, потирая макушку и нацепил очки.

Лили в комнате не было, равно как и её вещей.

Из ванной комнаты доносился шум воды.

Джеймс улыбнулся, всё ещё машинально ероша волосы.

Лили Эванс моется в его душе. Это всё на самом деле, или оно как всегда сейчас проснется и сам поплетется в душ изливать на стену свои беды? Он бухнулся лицом в подушки и глубоко вздохнул.

Её запах. Ни с чем не перепутаешь.

Джеймс перевернулся, блаженно потянулся, ощутив приятную крепатуру в руках и спине, куда более благодушно посмотрел на спящего Живоглота, а уже затем подтянул к себе джинсы.

Мечты сбываются, Джеймс Поттер. Сколько лет ты беспощадно и безнадежно дрочил на этой самой кровати, представляя на ней Лили Эванс, то голой, то в какой-нибудь прозрачной кружевной херне, и вот теперь она здесь, моется в твоем душе. И она твоя. Только твоя.

Неожиданно Джеймса захватило детское любопытство. Быстро оглянувшись на дверь, он стащил всё одеяло с постели и едва только в нем успело что-то и радостно ёкнуть (на простыне темнело несколько крошечных пятен), как шум воды в ванной прекратился. Джеймс бросил одеяло обратно и едва успел сделать вид, будто занимается поиском носка, как дверь осторожно приоткрылась и в комнату на цыпочках вошла Лили. На лице у неё было написано задумчивое и серьезное, почти мрачное выражение. Однако же, едва она увидела Джеймса, это тревожное выражение сменилось кроткой улыбкой с ямочками на щеках.

— Привет, — негромко произнесла она, заправив за ухо темные, влажные волосы.

Джеймс сглотнул. Взгляд его метнулся по босым розовым ступням, блестящим плечам, парочке синяков на шее и наконец по гигантскому полотенцу, в которое было завернуто теплое, влажное, мягкое...

— Всё...хорошо? — спросил он, очень стараясь, чтобы это прозвучало так же уверено и спокойно, как ему хотелось. Уж очень ему не понравилось, как Лили прислушивалась к себе, когда вошла в комнату. Может он нарушил ей там чего? Может в первый раз ему вообще не надо было так напирать? У него ведь совсем крышу снесло, а она и не сказала ничего.

Лили удивленно вскинула взгляд и улыбнулась так, что по Джеймс весь покрылся мурашками.

— Хорошо, — улыбнулась она и очень мило заробела, когда Джеймс встал ей навстречу. Её взгляд скользнул по его телу.

— Я не смогла найти халат, — извиняющимся тоном произнесла она, оказавшись в его руках.

— Зачем тебе халат? — он вытащил завернутый угол полотенца, запустил руки под влажную душистую ткань. — Без него намного лучше.

Полотенце упало на пол.

Лили бархатно скользнула ладонями по его спине и плечам. Ойкнула и рассмеялась «Джеймс!», когда он ущипнул её, задышала чуть тяжелее, когда скользнул ладонями по нежной, округлой попке. Но едва попытался перевести их игру на постель, сразу же отстранила его.

— Что такое? — выдохнул он в её ухо, не услышав собственного вопроса за барабанным боем в голове.

— Джеймс... не сегодня.

— Что? — опешил Джеймс. — Почему?

— Мне... всё ещё немного больно, — просто сказала она, вскинув на него глаза. — Когда ты... там. Понимаешь?

Джеймс машинально отпустил её, окидывая её с головы до ног подозрительным взглядом.

— Я что... что-то не то?..

— Да нет, — рассмеялась она, снова обнимая его. — Не волнуйся, это нормально. Просто дай мне немного времени, ладно? — она потянулась к нему.

— Немного? — нетерпеливо переспросил Джеймс, быстро ответив на поцелуй. — Эванс, ты стоишь передо мной голая, целуешь и просишь подождать? Если ты хочешь меня за что-то наказать, то лучше просто шарахни меня стулом по голове и покончим с этим!

Лили засмеялась и отпустила его.

— Дай мне халат и я не буду голой.

Джеймс засопел, но послушно полез в комод. Лили украдкой откинула одеяло и заклинанием убрала все следы сегодняшней ночи. Когда Джеймс оглянулся, она уже вовсю сушила волосы палочкой.

— Надеюсь, это сойдет? — он протянул ей теплый песочный батник с клетчатой подкладкой. Тот самый, в котором был летом в Каледонском лесу. Лили взяла батник и улыбнулась, ощутив исходящий от одежды, знакомый, хлебный, мальчишеский запах.

Его запах.

— Серьезно, сколько нужно времени? — нетерпеливо спросил Джеймс, глядя как Лили застегивает пуговицы.

Она откинула волосы за спину и сделала вид, будто глубоко задумалась.

— Я дам тебе знать.

— Эванс, это жестоко даже для тебя.

Она рассмеялась.

— До завтра, идет?

— Я точно не повредил тебе там что-то?

— Нет, Джеймс, — она подошла к нему, сидящему на постели, положила ладони на его плечи. — Ты просто...не говорил, что обладаешь таким большим талантом, Джеймс Поттер.

Джеймс моргнул, а потом на его лице проступило понимание и он расплылся в самодовольной улыбке.

Лили хотелось ещё добавить, что после того, как тебя несколько раз проткнули огромным раскаленным поленом, все внутри саднит, печет и требует времени, но зачем Джиму об этом знать? Поэтому она без лишних слов просто забралась на постель у Джеймса за спиной, обвила его руками и целовала, трогала носом и мурчала до тех пор, пока он окончательно не растаял и не пообещал, что потерпит.

Впрочем, это обещание он всё равно удачно нарушил этим же вечером.

Пока Лили сушила волосы и переодевалась, Джеймс спустился вниз и обнаружил, что кладовая совершенно пуста и завтракать им абсолютно нечем, разве что маринованными мандрагорами, перечной мятой и сушеными скарабеями, которых Дорея хранила в кухонном шкафу.

Натянув джинсы, вязаные носки и парочку теплых свитеров, они отправились в Ипсвич и позавтракали пышными горячими вафлями в кондитерской Ганса, которая сама напоминала скорее пирожное, чем дом. Внутри витал умопомрачительный дух горячего шоколада и клубники, из больших светлых окон во всю стену открывался вид на городскую площадь.