— Забери меня, — шептала она, глотая слезы.— Забери. Забери, забери, ну пожалуйста, Сириус...
Эти слова действовали как молитва, от них становилось легче, они оберегали и заставляли верить в то, что на самом деле Блэк совсем рядом.
Роксана ударила рукой по подоконнику, потом ещё, ещё и ещё, как будто физическая боль могла облегчить душевную.
“Дура. Дура, дура, дура, какая же ты дура!”
Немного успокоившись, она поднялась с колен и вдруг увидела своё отражение в замороженном оконном стекле. Да уж, тот ещё видок. Косметика растеклась по лицу, весь дневной труд Нарциссы пошел насмарку, глаза опухли, волосы торчат. Роксана шмыгнула носом и вытерла со щеки черную полоску.
Получилось ещё страшнее.
Она внимательнее погляделась на себя в зеркало, а затем резким движением смазала влажную тушь с обоих глаз сразу, так что по лицу протянулась жирная черная полоса...
А потом на неё вдруг что-то нахлынуло и она принялась яростно и целенаправленно размазывать оставшуюся тушь, помаду, тени, пудру и с каждым движением радостный бунт в её душе горел всё сильнее, согревая покрытое кровавым льдом нутро.
Они, видимо, думают, что она уже сложила лапки? Ну уж нет! Хрен вам на весь гобелен! Захотели хорошенькую невесту господа Нотты?! Так получите, теперь вы будете краснеть и умирать от стыда, но наденете мне на шею этот чертов ошейник! И будете улыбаться и радоваться, будете, мать вашу, гордиться, что породнились с Малфоями! Да, да, да!
Покончив размазывать косметику, Роксана взлохматила волосы, уничтожив работу Нарциссы, сорвала рукав — паутину тонкого черного кружева и только собралась порвать подол платья, как вдруг услышала стук в дверь и подскочила.
— Роксана! Ты здесь? Я могу войти? — Нарцисса провернула ручку, но деликатно не стала прокладывать себе путь чарами.
— Нет! — Роксана испугалась, услышав, как непривычно высоко звучит её голос.
— С тобой всё хорошо? — подозрительно осведомилась Нарцисса из-за двери.
— Да, всё нормально! Мне...мне просто нужна минута!
Видимо Нарцисса поверила — в коридоре раздались удаляющиеся шаги.
Роксана глубоко вздохнула, ещё разок посмотрелась в зеркальное стекло, чтобы убедиться, что выглядит достаточно безобразно, но не успела порадоваться предстоящему скандалу, как вдруг поняла: Боже, как это всё бессмысленно.
Как бы она не выглядела, её все равно заставят целоваться с Катоном. Облизывать его мерзкие блестящие губы, пахнущие пирожным кремом, терпеть его потные ладони и зубы, и нос, и уши, и потом ещё раздвинуть перед ним ноги, и...
О, Мерлин!
А потом принести ему Обет. Обречь себя на пожизненное заключение! И терпеть, терпеть, терпеть, каждый день, каждый час, и не только его, но и всех этих тупых, ограниченных людей, живущих, дышащих пылью своего великолепного прошлого. Они и её утопят в этой пыли. Они никогда не сдадутся. Они сделают всё, чтобы Роксана сдохла и вместо неё осталась только Малфой, послушная, тупая оболочка...
Это замкнутый круг. Исхода нет.
Она может бунтовать сколько угодно. Они никогда не пойдут ей навстречу — и это истина. Они скорее убьют её...
Роксана завороженно тронула заснеженный подоконник.
— Роксана! — противно резанул из-за двери голос Эдвин. — Роксана, ты здесь?! Роксана, немедленно открой дверь! — вдруг совсем громко закричала мама. — Ты слышишь меня? Что ты там делаешь?! Роксана!
— Идите к черту! — неожиданно для самой себя завизжала Роксана. — Я ТУДА НЕ ВЕРНУСЬ, СЛЫШИТЕ?! НИ ЗА ЧТО НЕ ВЕРНУСЬ!
— Вот значит как! Во имя Мерлина, я вытащу эту паршивку оттуда, даже если мне придется разнести весь дом!!! Стой здесь, Нарцисса, я оставила внизу свою палочку. Ну сейчас я ей покажу...
Конец фразы Роксана не услышала, потому что Эдвин отошла от двери — снова в коридоре зазвучали шаги, быстрые и взволнованные, причудливо мешающиеся со звуками веселого джаза в гостиной.
Роксана бросилась прочь от окна и попыталась подтащить к двери одну из передвижных вешалок. Стойка с шубами оказалась неподъемной, но Роксана все равно навалилась на неё и уже почти подтащила к двери, как вдруг за спиной громко хлопнула оконная рама.
Роксана порывисто оглянулась, решив, что это ветер...и застыла, не веря своим глазам.
Сириус перекинул ногу через подоконник, спрыгнул в комнату и выпрямился, не сводя с Роксаны пристального взгляда.
Несколько долгих секунд в комнате звенела тишина.
А затем...
Щеки Роксаны плеснуло румянцем. Глаза заблестели. Грудь в узком лифе вздымалась всё чаще и чаще, а потом Роксана судорожно выдохнула, согнулась, раз, другой, словно её резко затошнило, издала жалобное сдавленное рычание и бросилась к Сириусу. Он стремительно шагнул навстречу и Роксана с такой силой влетела в его объятия, что чуть не сшибла его с ног.
— Пожалуйста, забери меня! — прорыдала она, комкая его куртку и зарываясь носом в шею. Обняв её в ответ, Сириус вдруг почувствовал, как внутри что-то щелкнуло и встало на место. Потерявшаяся деталь.
— Прошу тебя, Сириус, забери меня отсюда! Куда угодно, как угодно, прошу-у, забери-и-и-и!
— А зачем ещё я по-твоему приехал? — усмехнулся он и вдруг некстати подумал о том, что они впервые за всё это время по-настоящему обнимаются. Да, они много раз сплетались в минуты близости, шли в обнимку по школьному коридору, или Хогсмиду, но никогда не обнимались вот так, просто. Это было... здорово.
— Собирай вещи, детка. Мы немедленно сваливаем отсюда ко всем чертям.
— Ты был прав, Блэк! — захлебывалась она, кажется, совершенно его не слушая. — Они отняли у меня палочку, посадили меня под замок! Они сожгли м-мои вещи, они убили Патрика! Я их ненавижу, ненавижу, ненавижу-у!
Сириус обхватил её лицо ладонями и нашел соленые губы.
Роксана издала сдавленный всхлип и тут же яростно вцепилась в него в ответ.
Сириус выпустил её шею, жадно обхватил руками тонкое тельце, прижимая как можно крепче к себе, как вдруг из коридора послышалось:
— ... обычное дело, она просто волнуется, как и любая невеста!
— Мама! — в ужасе выпалила Роксана, отлипая от Сириуса и оглядываясь на дверь.
— Прячься, быстро!
— Черта с два! — всё ещё задыхаясь и слегка уплывая, Сириус выхватил палочку и направил на дверь. Дверь всосалась в стену с противным звуком.
— Что ты...
— Это их задержит, — Сириус бросился к вешалкам с шубами и принялся срывать одну за другой, в поисках такой, которая смогла бы выдержать жуткий мороз и ветер. В коридоре что-то кричали, в дверь колотили, а ему, как назло попадались только меховые накидки и манто.
— Что ты делаешь?! — Роксана отскочила, когда он в сердцах перевернул вешалку и металл запел и завопил по полу.
— Спасаю наши шкуры! — Сириус стряхнул с себя нагретую кожаную куртку, выпростал рукава из рукавов и швырнул свою куртку Роксане, а сам бросился к следующей вешалке, на которой чинно темнели пальто гостей-мужчин.
— Как мы выберемся? — Роксана уже всунула руки в рукава — они были велики ей размера на четыре.
— По воздуху, а как ещё? — Сириус сдернул с вешалки длинное и черное пальто, с меткой О.К.Б. — Найди себе обувь, быстро!
— Она заперла дверь! Алохомора! Алохомора!
— Скорее! — поторопил её Сириус, влезая на подоконник, Роксана, прыгая на одной ноге, всунула другую в сапог (обувь нашлась в одной из коробок под вешалками), а затем попыталась так же как Сириус влезть на подоконник, но подол платья был слишком узким. Не прибегая к помощи магии, Сириус разорвал его до середины, а потом вдруг обхватил Роксану ладонью за шею и заставил посмотреть на себя. Ветер бросил ему волосы на лицо.
— Запоминай. Заклинание называется Aresto momentum, — дверь пытались вскрыть, колотили в неё, Эдвин что-то кричала. Роксана не видела и не слышала ничего, кроме Сириуса. — Я прыгну первым, а ты меня поймаешь. Потом бросишь мне палочку и я поймаю тебя. Поняла?
Без лишних слов, Роксана выхватила у него палочку.
— Ломайте двери!
