Что-то переменилось в её лице.
Целую секунду Ремус был уверен, что сейчас она шагнет вперед и обнимет его. Он даже слегка качнулся к ней и...
— Убирайся. — вдруг с откровенной ненавистью прошептала она и Ремус ошеломленно замер. В острых, холодных глазах блеснуло... хотя скорее всего это просто снег. — Плохо слышишь? Проваливай отсюда, Люпин, или я оглушу тебя! — она схватила его за предплечье и толкнула вперед, но Ремус, машинально шагнув вперед, тут же вернулся.
— Если бы вы этого хотели, давно бы сделали! Вы ведь хотите, чтобы я пошел с вами. Тогда в лесу вы...
— Какая разница, что было в лесу?! — сипло крикнула она. — Господи, Люпин, посмотри на себя! — Валери вдруг схватила его за отвороты мантии и оттолкнула от себя. — Какой ты волк?! Ты на ягненка больше похож! — её голос досадливо дрогнул. — Да Сивый при первой же возможности спустит с тебя шкуру! Ты не представляешь, сколько испытаний тебе придется пройти, чтобы доказать Сивому свою верность, а если ты её не докажешь... ты ещё ребенок, ты понятия не имеешь, во что ввя...
— Я не ребенок! — потеряв терпение, Ремус схватил её за руки пониже плеч. Валери дернулась от неожиданности и машинально попыталась вывернуться, но он держал крепко. — Из нас двоих больший ребенок вы, потому что вечно думаете, что вам все по плечу! А вы помните, что случилось, когда вы увидели боггарта?! Вы тоже теряете над собой контроль! Скажете я не прав?! Почему вам так трудно признать, что вам действительно нужна помощь?! Или вы просто боитесь меня? Или себя боитесь?
Валери воспользовалась ситуацией, выхватила у него из руки свою палочку, одну короткое движение — и Ремус отлетел от неё. Как всегда.
Отлетел и врезался в стену замка, соединявшуюся с мостом.
— Совсем разум потерял, Люпин? — яростно прошептала она, убирая упавшие на лицо волосы. — Пошел. Вон. — она вскинула рюкзак на плечи и пошла прочь.
Ремус сорвался с места, но не прошел и трех шагов, как снова обернулся.
Хватит.
— Да, потерял, — хрипло крикнул он ей вслед, чувствуя, как его охватывает нервный озноб. Сейчас что-то будет.
Валери остановилась. Оглянулась.
— Потерял! Я сошел с ума! — закричал он, раскинув руки под снегом. — Я невменяемый, я больной, я спятил! Я без ума от вас! — голос, предатель, задрожал.
Валери медленно вернулась обратно во двор. Глаза у неё были совершенно огромные. Ремусу казалось, что они приколдовали его к месту. Он не мог пошевелиться и смотрел на неё.
— С самого первого дня, как увидел вас! И я уже не знаю, что с этим делать! А вы не знаете, как себя вести со мной, я ведь для вас просто ребенок! Да ещё и волк! Да кто я вообще такой, чтобы беспокоиться о вас, я же не... я и рядом не стоял с...ним. С вашим другом, или кто там он вам, — давай же, парень, не трусь, ты же в самом деле оборотень, черт тебя дери. Ремус глотнул морозный воздух.
— Но мне на это наплевать, слышите вы? Я вас люблю!!!— он выдохнул и сглотнул, причем ему стало так больно, словно он проглотил ежа. Валери теперь стояла совсем рядом и впивала его глазами так, что он терялся в них, тонул и чувствовал себя совершенно беспомощным.
— Всё это время любил. И мне всё равно, что Сивый сделает со мной или не сделает, я здесь не останусь, пока вы будете там. Ни за что. И раз уж я вам все равно безразличен, то и не отсылайте меня. Я ведь все равно вернусь. И пойду за вами. За... тобой. Повсюду пойду.
Он замолчал, дыша так тяжело, словно только что пробежал марафон.
Валери ничего не говорила и просто смотрела на него, так, словно Ремус Люпин был какой-то диковинкой.
В глазах у неё было столько жалости, что в ней можно было утопиться и Ремус злился, потому что ему не нужна была ничья жалость, но когда Валери вдруг подняла руку и коснулась его щеки, вся злость мигом испарилась.
Ладонь у неё была теплая, узкая, мягкая, а Ремус превратился в каменное изваяние — ни вдохнуть, ни выдохнуть. Только смотреть.
И Валери смотрела на него, с нежностью и сочувствием, чего Ремус никогда прежде не встречал в её взгляде. Чуть склонив голову набок, она осторожно погладила большим пальцем царапины, которые оставил на нем оборотень.
Ремус прикрыл глаза, наслаждаясь этим бесконечным мигом.
И как он только мог подумать о том, чтобы променять её на кого-нибудь другого.
Ему вдруг показалось, что сейчас она дотронется пальцем до его пересохших от волнения губ. Он уже чувствовал это прикосновение. Но когда его не произошло, Ремус открыл глаза и вдруг напоролся на взгляд прежней Валери.
— Ты действительно очень глупый мальчик, — тихо молвила она, не убирая ладонь, а затем усмехнулась и чуть качнула головой. — И ты мне не безразличен.
Ремус прерывисто вздохнул и все его тело само собой потянулось вперед, глаза сонно отяжелели, губы приоткрылись. И в тот момент, когда он услышал её дыхание, Валери ткнула его волшебной палочкой в грудь и оглушила.
Когда Ремус очнулся, она уже ушла. Он пролежал без сознания всего минуты три и его успело здорово засыпать снегом. Но Ремусу было не холодно. Ему ещё никогда не было так тепло.
Перевернувшись на спину, он раскинул руки и уставился в разверстую звездную бездну над головой, улыбаясь, как ненормальный.
Снег падал и сверкал в свете окон, напоминая тысячи и тысячи падающих звезд.
«Я ей не безразличен»
Ремус закрыл глаза и рассмеялся.
Господи, какое это счастье — жить.
Быть оборотнем, валяться на земле под снегом и просто жить, существовать в мире, где ты можешь быть не безразличным Валери Грей.
Валери ушла. Так же, как ушел и тот таинственный человек на мосту.
Ремус был в этом так уверен, что даже не стал проверять, но перед тем, как вернуться в замок, всё же проверил кое-что: сунув руку во внутренний карман мантии, он вытащил сложенный листок пергамента и развернул.
Карта леса и гор предстала перед ним во всей красе, со всеми тропами, дорогами и реками. Заветное место располагалось в горах и было обведено небольшим кружком.
Валери Грей может быть и отличный охотник, но кое-чего она не знает. Не знает о том, что Ремус Люпин, не только волк, но и мародер. И что он держит своё слово.
— Шалость удалась, — усмехнулся Ремус, с превосходством взглянув на мост, сунул карту на место, а затем вприпрыжку побежал обратно в замок.
Утро отъезда выдалось таким солнечным, словно в декабре вдруг решила наступить весна. Если бы не лютый мороз, так наверное и было бы.
Толпа учеников, высыпавшая во двор с сумками и чемоданами, копошилась на ослепительно-белом снегу, словно рой разноцветных жучков — все прощались, смеялись, выкрикивали чьи-то имена. В этом году желающих уехать было столько, что отъезд больше походил на эвакуацию, но сейчас никто об этом не задумывался, потому что впереди были долгожданные каникулы, встреча с родными, Рождество и куча подарков.
— Уй! — Ремус оступился, получив по уху особенно увесистым снежком, не удержал равновесие и повалился в сугроб, потеряв шапку. Джеймс издал победный клич американских команчей, закрылся дорожным рюкзаком от снежка Питера, но тут же получил два подряд от Сириуса — и оба по физиономии.
— Ах ты сучка! Держись! — Джеймс швырнул рюкзак в снег и с воплем побежал на Бродягу, чтобы повалить его в снег, но в последний момент Сириус ловко увернулся и в снег полетел сам Джеймс. Сириус, Ремус и Питер навалились на него, намереваясь утопить в сугробе. Принципиально не желая глотать снег, Сохатый сцепился с Сириусом, шапки полетели во все стороны и вот уже лохматая голова Бродяги в снегу, затем Ремуса, затем Питера, но вот кто-то вскочил и снова залепленные снегом фигуры мальчишек рассыпались и пропали в облаке снежной пыли. Увидев издали снежную баталию, многие бросали свои вещи и бросались поучаствовать. Всё это сопровождалось хриплым хохотом, вперемешку с веселыми криками, руганью и карканьем возмущенных школьных ворон.
Впрочем, битва длилась не долго. Макгонагалл разогнала поле боя, пригрозив, что сейчас отошлет сани и все останутся на каникулы в школе, и будут готовиться к СОВ и ЖАБА по трансфигурации. Тогда мало-помалу бои стихли и студенты, облепленные снегом, красные и совершенно счастливые, снова возобновили шествие к воротам. По старой школьной традиции на Рождество в сани запрягали не фестралов, а белых лошадей. Сами сани устилали толстые теплые одеяла, концы которых свешивались наружу и позвякивали на ветру колокольчиками.
