— Да, сэр. Мы обещаем, — серьезно сказал Сириус.

Дамблдор удовлетворенно кивнул и соединил кончики пальцев.

— Можно вопрос, сэр? — Джеймс сидел, откинувшись на спинку кресла. Его всё ещё слегка потрясывало после случившегося и он никак не мог обуздать свой тон. — Почему волки оказались там? Зачем им клинок, что им делать с ним? Это же бессмысленно.

— Боюсь, что клинок нужен совсем не им, Джеймс. Та стая, с которой вы сегодня столкнулись — лишь горстка колонии Сивого. А Сивый, если вы следите за новостями, пользуется лояльностью Волан-де-Морта. Нетрудно понять, кто за всем этим стоит.

Они переглянулись.

— Зачем ему клинок? — спросил Сириус. — По-моему он неплохо справляется и с одной палочкой. К тому же это просто реликвия. Не в коллекцию же он его хотел добавить?

Дамблдор вскинул брови.

— Я...не исключаю такой возможности, Сириус.

— Вы серьезно?

— Побольше уважения, молодой человек!

Все дружно оглянулись и посмотрели на небольшую квадратную картину сбоку от стола, на которой мрачный худощавый волшебник с острым носом и кустистыми бровями, поглаживал холеную бородку и неодобрительно смотрел на Сириуса сверху-вниз.

— Вы говорите со своим директором! — каркнул он. — Извольте соблюдать субординацию!

— Здорово, дед. Тебя ещё не пожрали термиты?

— Вы только послушайте! — взорвался Финеас. — У тебя совсем нет совести, мальчишка! Ты отдаешь себе отчет, с кем говоришь?

Сириус хмыкнул, отворачиваясь.

— Видимо у современных детей нет никакого представления о чести! — казалось ещё вот-вот и он вывалится из своей картины, нависая над Сириусом. — Ты забыл о том, кто ты, щенок?! Кто дал тебе право говорить со мной в таком тоне?! Сначала ты опозорил отчий дом, а теперь позоришь меня же в моей же школе, в моем же кабинете...

— ...это мой кабинет, Финеас, — тихо поправил Дамблдор, взглянув на картину через очки.

— ...нарушаешь школьные правила и ведешь себя как какое-то грязнокровое отребье! Позорище нашей крови! Твоей бедной матушке следовало бы отдать тебя в приют! К грязнокровкам!

Тут Сириус вскочил и если бы Джеймс не удержал его, Бродяга точно выкинул бы говорливую картину в окно.

— Прошу вас, Финеас! — вмешался Дамблдор, вскинув ладонь. — Я думаю, вы можете отложить ваш семейный спор на другое время. Сейчас Сириус под моей ответственностью и я бы попросил вас держаться... в рамках.

Тяжело отдуваясь, Сириус упал обратно в кресло. Серые глаза метали молнии.

Финеас фыркнул, стремительно поднялся со своего нарисованного кресла и скрылся из глаз.

Очевидно, отправился на плошадь Гриммо — жаловаться.

— Сэр, вы сказали, что меч нужен Волан-де-Морту в коллекцию, — напомнил Джеймс, пытаясь вернуть разговор в прежнее русло. — Зачем?

— Да, именно так... — директор почесал кустистую бровь. — Но пока что я не могу раскрыть вам всё значение происходящего. Не потому, что вы недостаточно взрослые, или потому что я не доверяю вам... дело в том, что я сам пока что ни в чем не уверен и все мои выводы — не более, чем предположения. Все они далеки от истины, но одного могу сказать точно, — все трое невольно посмотрели на запятнанное лезвие, лежащее между ними. — Меч не случайно явился именно тебе, Джеймс — директор посмотрел ему прямо в глаза. — И не случайно снова вернулся в эту школу. Я уверен, что он ещё сыграет свою роль в этой войне. Хотелось бы верить, что на нашей стороне. Но, в любом случае, будет лучше, если никто не узнает о том, что клинок снова здесь. Поэтому я и прошу вас сохранить всё случившееся в тайне. И ещё, я попросил бы вас... — сморщенное веко директора чуть дрогнуло. — ...постараться вернуться в спальню незамеченными. В ночь полнолуния правила в школе...ужесточились и если вас поймают на территории мракоборцы... вопрос о вашем исключении и дальнейшей судьбе за пределами школы будет не в моей компетенции.

— Мне тоже вернуться в спальню? — угрюмо спросил Джеймс и добавил: — Сэр?

Дамблдор выдержал небольшую паузу.

— Да. А утром обязательно загляните в больничное крыло. Вы оба.

Джеймс расцвел.

Дамблдор чуть улыбнулся и махнул рукой, давая им понять, что пора уходить.

У выхода Сириус хлопнул Джеймса по плечу, но он только покачал головой: все ещё не верилось, что всё обошлось.

Сириус вышел из кабинета первым, а Джеймс на пороге обернулся:

— Последний вопрос, сэр: откуда все-таки взялись путеводные огни? Основатели действительно услышали нас?

Дамблдор загадочно усмехнулся.

— В Хогвартсе тот, кто просит помощи — всегда получает её, Джеймс.

Джеймс улыбнулся, Дамблдор махнул ему на прощание, но перед тем, как закрыть дверь, он услышал:

— Вы серьезно, Дамблдор? Не думаете же вы оставить в школе мальчишку, который разграбил уникальный исторический памятник, нарушил весь свод школьных правил и чуть не подверг гибели собственных друзей?

— О да, именно так, думаю, — как ни в чем ни бывало подтвердил Дамблдор. — В конце-концов я сам начинал свою карьеру именно так.

Мэри крепко спала. Мадам Помфри залечила её ссадины в считанные минуты, но сказала, что после такого сильного потрясения Мэри нужен покой и лучше будет, если она какое-то время проведет в больнице.

Больше всего на свете ей хотелось бы разбудить её и узнать, что произошло в лесу. Узнать, где Джеймс, что с ним, не пострадал ли он? Беспокойство точило её, мешало работать, мешало думать и Лили сидела за своим столом, положив голову на руки и смотрела, как Мэри спокойно дышит во сне, повернувшись к ней спиной, смотрела на её плечо, выглядывающее из-под одеяла и чувствовала жуткую, грызущую досаду в области солнечного сплетения.

«Пролитое зелье не собрать» — вертелось в голове у девушки. В конце-концов, она не выдержала, накинула мантию и вышла из крыла, подальше от фурий ревности, досады, беспокойства и страха, которые подбирались к ней всё ближе и ближе...

Глаза слипались, голова как-будто раздувалась изнутри, а спину страшно ломило. Так и хотелось плюхнуться на мягкую постель и проспать всё на свете, но Лили мужественно боролась со своими слабостями.

Подоконники, мимо которых она проходила, выглядели ужасно удобными — так и подмывало залезть на один из них, привалиться головой к раме и отключиться на десять минуток. В конце-концов, она не справилась с искушением и всё-таки залезла на один из них.

— Добрый вечер, мисс Эванс, — привидение, проплывающее мимо, вежливо отделило свою голову от шеи.

— Добрый вечер, сэр Николас, — пробормотала Лили, не открывая глаз.

— Вас накажут за сидение на подоконнике, мисс.

— Кому какое дело... — протянула она.

— Ошибаетесь, юная леди, — Ник вдруг подплыл прямо к ней и зашептал на ухо, отбросив преувеличенно-громкий тон: — Только что я видел крайне подозрительного типа в конце того коридора!

Лили распахнула глаза.

— Что? Где?! — она спрыгнула с подоконника.

— Там! Высокий тощий мальчишка в странной такой мантии. Он был весь в грязи! И ветках, как-будто только что вышел из леса!

— Отведи меня туда, Ник! — не помня себя, Лили схватила призрака за руку и кисть мгновенно выстудило, будто она её сунула в прорубь. А отдергивать руку было бы слишком невежливо, так что все чувства Лили слились в следующих её словах: — Скорее!

— Вон он, видите? — шипел Ник, как бы невзначай выплывая из-за стены и повисая в воздухе так, чтобы Лили могла видеть сквозь него, но сама осталась незамеченной. — Долговязый такой...с отвратительно сальными волосами.

— Вижу... — прошептала Лили, во все глаза глядя в конец коридора, где Северус нервно вышагивал перед какой-то дверью.

Сердце её заходилось от волнения.

— Давай подберемся ближе... — попросила она и тут дверь каморки отворилась и из неё вышел Филч.

Увидев Снейпа, он сначала всполошился, так что его громкий голос разлетелся по коридору, но тут ему на смену пришел тихий, увещевательный голос Северуса и завхоз сразу успокоился. Снейп говорил ему что-то, взволнованно жестикулируя, но с такого расстояния было совершенно ничего не слышно, хотя Лили и Ник вслушивались изо всех сил.