— Готов к следующему этапу?

Мальчик позеленел и поскорее поднес к губам стакан с огневиски.

— Нет, — наконец выдавил он. — Катон сказал, что мне ещё не прислали приглашение.

— Ну ничего, не переживай. Если в этом не прислали приглашение, значит в следующем месяце пришлют точно. Лорд заинтересован в таких людях как ты. Три Непростительных заклинания. Три этапа. Простая клятва верности. И Метка твоя, — он хлопнул его по плечу.

Регулус кивнул. Северус заметил, что его рука со стаканом дрожит.

— Прошу всех открыться, — громко позвал Яксли, выполняющий роль дилера. Он, похоже, уже был слегка навеселе. Ничего удивительного. Он, в числе немногих, первые два этапа прошел ещё летом. Теперь ему оставалось самое сложное и самое страшное.

Северус быстро осмотрел новичков этого месяца. Трое мальчиков были бледнее остальных и улыбались всем подряд. Те, кто как и Регулус, прошли первый этап, молчали так, словно у них болели зубы. А остальные либо молча надирались в темном углу, либо сейчас просаживали за столом сумасшедшие деньги.

— О, посмотри-ка, — презрительно молвил Эйвери, подведя его к изумрудной занавеси, которая отделяла Малую комнату от Большой и указал куда-то рукой с боклом. — Опять приперся этот жирдяй. Мерлин, какое жалкое зрелище...

Северус посмотрел туда, куда он указывал. В одном из больших кожаных кресел у камина сидел Катон, закинув ногу на ногу, а напротив него восседал прихвостень Поттера, Хвост или как там его, Питер Петтигрю, собственной персоной.

— Какого черта этот грязнокровка тут вынюхивает? — процедил Эйвери, разглядывая их и кривя губы. — Мы рискуем, принимая его здесь!

— Люциус считает, что он окажется полезным. Иметь своего человека в кругах противника всегда полезно.

— Что он может? Ты только посмотри на него! Если он кому-нибудь расскажет...

— Не расскажет, — спокойно ответил Северус, следя за Петтигрю чуть прищуренными глазами.

— Откуда такая уверенность, Снейп?

— Этот мальчишка всю жизнь сидит в тени Поттера и Блэка. За возможность вылезти оттуда он душу продаст. Пообещай ему эту возможность сейчас и он выложит Поттера и Блэка на блюдечке.

— Какое мне дело до этих идиотов? — презрительно поморщился Эйвери.

— Поттер видел, как Нотт убил мракоборца в поезде. Кто даст гарантию, что он не видел и тебя, ведь вы были там... вместе?

Румянец сошел с лица Эйвери.

— А ты откуда...

— Это наша работа, Эйвери. Знать то, что другим знать нельзя.

Эйвери чуть прищурился.

— С чего ты взял, что этот Петтигрю выдаст Поттера?

— Пойдем, — Северус кивком головы позвал его за собой и они направились к креслам. — Убедишься сам.

— ... и что тебя к нам привело сегодня? — вкрадчиво, ласково спросил Нотт. — Что-то произошло?

Петтигрю сидел в кресле. Руки его лежали на подлокотниках, он сжимал кулаки, маленькие глазки его поблескивали от злых слёз. Он плакал, но плакал так, как плачут маленькие дети, которых не пускают на улицу в дождливый день — зло, капризно. Вид его опухшего лица в потеках слез и соплей вызвал у Северуса жгучую неприязнь.

— Надоело, — выдавил Петтигрю. — Надоело, что они вечно прохаживаются по мне, вечно издеваются, я для них пустое место, они самоутверждаются за мой счет, а я что, не человек?! Я никто?

— Конечно, ты человек! — Катон жестом подозвал эльфа, который разносил по залу напитки.

— А сегодня... это огневиски? — Петтигрю вытер нос. — Это же запрещено...

— Здесь всё можно. Слышал о территории в море, на которую не распространяется ни один закон? Наше заведение что-то вроде этого.

— Сегодня в лесу я испугался, когда на меня вдруг бросился б-боггарт, я испугался и упал. А они смеялись! Они ржали надо мной! И Сириус... вы знаете, что он говорит о Блэйк? А он ведь знает... знает, как я к ней...

— Ну-ну, спокойно... выпей, тебе станет легче.

Он послушно выпил, но закашлялся.

— И п-потом на трансфигурации... да, я может не т-так умён, как нек-некоторые, но я не п-позволю издеваться над собой. Я... я хочу стать как вы. Я хочу стать сильным. И послать всех куда подальше...

— Конечно. Потому что ты особенный, Питер. Ты правда особенный, иначе, поверь мне, тебя бы не то, что не пустили сюда, тебя бы лишили памяти за то, что ты видел это место. У тебя есть талант, странно, что твои друзья этого не замечают.

— Они следят за вами! Они подозревают, что здесь... что вы здесь чем-то занимаетесь.

— Серьезно? — вкрадчиво поинтересовался Катон. Глаза его так и вспыхнули. — Что же, ничего удивительного. Видимо Поттер просто не может перенести тот факт, что в этой школе есть по-настоящему сильная и крутая компания, куда его никогда не примут. В отличие от тебя.

Петтигрю просиял.

— Скажи честно, Питер, тебе бы хотелось общаться с ним и Блэком после школы?

— Нет! — выпалил мальчик. — Я итак жду-недождусь выпускного, я просто не вынесу, если...

— Вот именно. А ты ведь так талантлив. Ты анимаг. Мне кажется, тебе пора пробивать свой собственный путь в жизни и если хочешь, я тебе в этом помогу. И не только я. Мы все здесь — как одна семья, не правда ли, Северус?

— Несомненно.

Питер шумно вытер нос рукавом.

— Как мне его пробивать? — гнусаво спросил он. — Этот путь?

— Ну... для начала стать полноценным членом нашего клуба, а не просто гостем. Заслужить уважение остальных.

— Как мне это сделать?

Северус переглянулся с Эйвери.

К его большому удивлению, Нотт ответил:

— Тебе придется пройти испытание.

Северус удивленно уставился на Катона, Эйвери и вовсе подавился огневиски.

— Какое испытание? — пролепетал Петтигрю, сжимая подлокотники кресла и оглянулся на них с Эйвери. — Мне никто не говорил про испытание, мне говорили просто выучить фразу на латыни и сказать портрету...

— Катон, одумайся, что ты делаешь! — закричал Эйвери.

— Успокойся, — с улыбкой надавил Нотт, но тон его значил: если не угомонишься, я тебя вышвырну вон. — Всё очень просто, Питер. Ты сыграешь в вист с нами сегодня и если проиграешь — тебе придется выполнить... — он небрежно взмахнул рукой. — ... серию небольших заданий. Это пропуск в наш клуб. В других школах заставляют пролететь голым на метле или съесть навоз гиппогрифа, но мы более утончены и наши задания куда интереснее.

— Ух ты... а... это не очень сложно?

— Проще простого.

— Ну тогда... наверное я согласен? — Питер неуверенно посмотрел на Северуса, как единственного своего знакомого здесь.

Северус вспомнил, как жадно блестели эти крысиные глаза, когда Поттер и Блэк мучали его и ему вдруг очень захотелось, чтобы Петтигрю сыграл в сегодняшний вист и проиграл...

— Отлично, — Нотт поставил стакан на поднос домового эльфа. — Руквуд! Подойди к нам.

К ним подошел парень с большим блокнотом.

— Внеси-ка ещё одного участника в нашу сегодняшнюю игру. Питер Петтигрю, седьмой курс, Гриффиндор.

— Но... — парень растерянно посмотрел на Питера.

— Я знаю, это не совсем по правилам. Он от меня.

— Катон, ты отдаешь себе отчет?! Ты... пускаешь его за наш стол... во второй же вечер? — Эйвери говорил таким тоном, словно Питера тут не было и указывал на него так, будто Петтигрю был кучей дерьма.

— Молодой волшебник хочет доказать свою преданность нам, — медленно проговорил Нотт, поворачиваясь к нему. — Не вижу повода ему отказать!

— Я — постоянный член клуба вот уже два года! Я бываю на каждом собрании! Ты обязан был отдать свободное место мне!

— Генри, мы потом поговорим.

— Нет, мы поговорим сейчас. Почему ты не позволяешь мне участвовать, а ему...

— Генри, я сказал тебе: мы поговорим позже!

— Вот так, значит, да? — Эйвери лихорадочно улыбнулся. От злости у него на глазах выступили слезы. — Так, Като?

— Да, так.

— Хорошо, — он становился всё злее и злее. — Отлично! Если ему можно... — он залпом выпил остатки виски. — Значит можно и мне!

Нотт приподнялся, лицо его загорелось беспокойством.