Сириус и Блэк сели с одной стороны круглого стола, Роксана с другой.

Слизнорт развлекал гостей, все смеялись, болтали, эльфы в школьных передничках подавали отменное мясо и кучу прочих вкусностей, Лили Эванс сияла как солнце и всем было весело. И никто не замечал, как тяжело Роксане сидеть и смотреть, как Блэйк шепчет что-то на ухо Блэку, а он наклоняет к ней голову. В своем дурацком платье с пышной юбкой и с бантиком в волосах Забини выглядела, прямо как идеальная жёнушка с плаката кулинарных чар — ей не хватало только полосатого фартучка и противня с печеньем.

Роксана сделала крупный глоток из своего бокала и поморщилась — сейчас она бы не отказалась от чего-то покрепче, чем тыквенный сок. Эта парочка напротив здорово давила на нервы.

— До меня дошли удивительные новости, профессор Слизнорт, — негромко произнесла Рита Скитер, наклонившись к профессору. Её голоса было почти не слыщно за звоном вилок и голосов. Она поправила очки, красноречиво глядя на Сириуса и Блэйк. — Не знаю, правда это или нет, но поговаривают, что одна из хогвартских учениц… беременна. Это правда, или просто ужасные слухи?

Слизнорт замер, не донеся оливку до рта. Журналистка прервала его на середине веселой истории и глуповатая улыбка так и не успела сбежать с его лица. Звон вилок стал тише. Лили перестала смеяться и бросила на Сириуса предостерегающий взгляд. Он весь посерел и только Забини просияла и прижала к груди левую руку, на безымянном пальчике которой сверкала искорка.

— Да, это так! — она выпрямилась и расправила плечи. Дура-дурой. — Мы поженимся через восемь месяцев, — и она взяла Сириуса за руку.

Роксана прямо услышала, как Сириус мысленно на неё наорал. Во всяком случае, на лице у него отразилось всё до последней запятой.

— Вот как! — журналистка вперила в них жадный взгляд. — Стало быть, это вы — та студентка.

— О да! Я ни капельки не стыжусь! Наоборот, я счастлива! Вы знаете, это всё так странно, всё происходит так быстро! Кажется, ещё вчера мы стояли вместе перед Распределяющей Шляпой и были детьми, а теперь мы и сами семья, — она взяла Сириуса за руку. — И у нас тоже будут дети. Правда это удивительно?

— Я до сих пор в шоке, — едва слышно отозвался Сириус и поднес к губам кубок.

— Да, мисс Забини, вы совершенно правы! Именно поэтому невероятно тяжело быть преподавателем: видишь, как без конца одни дети взрослеют и заводят других! — крякнул Слизнорт и как бы невначай положил ладонь на блокнот, который сияющая Рита Скитер уже успела достать из своей сумки. — Я до сих пор помню, мистер Блэк, как ваша матушка блистала на моем Рождественском балу! Малышка Bourgie — так её все называли. Я помню…

Забини вдруг выпучила глаза и поспешно поставила свой кубок на стол.

— Кстати! Я решила, точнее мы решили, что если у нас будет девочка, то мы назовем её Вальбургой, в честь миссис Блэк…

Сириус, который в этот момент как раз поднес к губам свой кубок, резко вдохнул и подавился.

— …а если мальчик — Блез, как сочетание…наших… фамилий… — она взглянула на Сириуса и обеспокоенно погладила его по спине. — Ты в порядке, дорогой?

Роксану чуть не стошнило в тарелку с фазаном и картофельными чипсами.

Дорогой.

— Да. Хмф. И мы от всей души поздравляем вас, — пробормотал Слизнорт, — …и...кхм…о, пуддинга, Северус?

Какое-то время за столом было слышно только тихие переговоры и позвякивание вилок. В зале негромко играл джаз. Улучив секунду, Роксана быстро подняла глаза, обожглась об ответный взгляд и так же быстро опустила ресницы.

— Мисс Гринграсс, а как поживает ваш отец? — снова подал голос Слизнорт, когда подали горячее.

— О, спасибо, профессор, он в порядке, — отозвалась Хлоя. — В последнем письме справлялся о вашем здоровье!

Она заулыбалась и закивала. Роксана негромко фыркнула. Пиздит и не краснеет.

— Вы знаете, недавно он прислал мне два билета на свою новую оперу, я был в полнейшем восторге, в полнейшем! — Слизнорт расправил белую салфетку и заправил себе за воротник. — Вы знаете, мисс Эванс, мистер Гринграсс славится тем, что во время его концертов во всем зале распускаются цветы и растения, — Лили ласково улыбнулась профессору. За семь лет Слизнорт так и не отделался от привычки посвящать её во все подробности волшебного мира. — О, это великолепное зрелище, великолепное! Вам бы непременно понравилось!

Девушка в шляпе с зеленым пером, с которой в начале ужина Роксану познакомил Слизнорт, поправила очки и прищурилась, ввинчиваясь в Хлою взглядом.

— Мисс Гринграсс? Это ваш отец в прошлом году призывался в Визенгамот за кражу симфонии у одного известного магловского…

— А как вам работа в «Пророке», мисс Скитер? — поспешно перебил её Слизнорт, в то время как смазливая мордашка Хлои побледнела от ярости и на ней выступили все закрашенные прыщи. — Варнава Кафф, вы знаете, мы с ним большие друзья, отзывался о вас с огромным…

— Да это просто лучшая работа, которую можно пожелать! Кстати, профессор Слизнорт, когда же вы наконец дадите нам интервью о работе под началом у Альбуса Дамблдора? — она снова поправила очки. — Мистер Кафф настаивал, чтобы я лично занялась им.

Слизнорт мгновенно сдулся, заулыбался, промычал что-то уклончиво-вежливое и приказал подавать десерт. Пока эльфы меняли тарелки и кубки на вазочки со сладостями и кофе, Слизнорт принялся расспрашивать Клодетт о учебе в Шармбатоне. Он всё больше напоминал Роксане паука, который сидит в окружении мух на своей паутине и дергает то за одну, то за другую ниточки, стягивая всех к себе.

— Вы удивительно хорошо говорите по-английски, юная леди! — воскликнул он, когда Бойер закончила свой рассказ. Всем он понравился, а Роксане показалось, что Клоди отвечает на вопрос на экзамене, на тему: «Моя любимая школа».

— Благода’ ю, п’ гофессо’ г, — Клоди горделиво выпрямила спину и даже её золотистые кудряшки задрожали от удовольствия. — Это мой папа училь меня с детства.

— Да, если кто не знает, отец мисс Бойер — глава международного магического сотрудничества во Франции! — вставил Слизнорт, наклонившись над тарелкой и значительно подняв палец.

— А ещё в Ша’гмбатоне уделяют больщой внимание языку.

— Это точно, — едва слышно заметил Блэк и, засранец, улыбнулся Клоди так, что она покраснела до ушей, на всякий случай улыбнулась в ответ и поспешно занялась пудингом. Забини ткнула Сириуса локтем в бок, а когда он посмотрел на неё, отвернулась от него с глубоко оскорбленным видом.

— А по-моему, это просто замечательно, что в Хогвартсе в этом году столько иностранных гостей! — не унималась журналистка. — Я так и вижу заголовок статьи: «Школа Магии или Дамблдоров Ковчег?», — она издала сардонический смешок. — Мы с вами потом непременно должны побеседовать о нравах французских школ, милочка! — и она указала ложечкой на Клодетт. Та, видимо не совсем поняла её, но опять улыбнулась на всякий случай.

— Вы знаете, мисс Скитер, сегодня за нашим столом не только ученики из Шармбатона и Хогвартса! — прогудел Слизнорт. — Вот мисс Малфой, например, — сердце ёкнуло, Роксана от ужаса целиком проглотила виноградину и испуганно подняла голову. — Проучилась в Дурмстранге…м-м…сколько, мисс Малфой?

Роксана застыла. Она ненавидела, когда на неё направляли прожектор всеобщего внимания. Но все смотрели и делать было нечего.

— Три года, — ответила она, глядя только на Слизнорта и избегая смотреть перед собой.

— Три года! — подхватил декан и жестом подозвал эльфа с кувшином тыквенного сока. — Я помню, писал Абраксасу, что его дочь мы готовы принять на первый курс и в двенадцать, и в тринадцать лет, на любых условиях, но, увы, он отказался. Расскажите же нам, как вам училось в Дурмстранге, моя дорогая?

Все смотрели на неё и ждали, а она и слова выдавить не могла. Роксана никогда не умела хорошо рассказывать, да и как можно в двух словах рассказать о такой огромной и старой школе? Она уже хотела было отказаться, но тут случайно взглянула на Блэка. Он едва-едва заметно дернул бровью. Мол, давай.