— Что это за хлам?
— Не обижай наш хлам, — Сириус порылся внутри и цокнул языком. — И здесь ни капли бадьяна. Ну что же… — он сделал замысловатое движение рукой и хлопнул себя по ноге. — Скажи мне, ты умеешь зашивать раны?
— Н-нет.
— Я так и думал, — он поджал губы и глубоко вдохнул через нос. — Чудно.
— Говори мне, что делать, и я все сделаю, — она уселась у него за спиной и закатала рукава.
Блэк повернул голову, удивленно приподняв бровь.
— Малфой, опасно говорить мне такие вещи.
Она ткнула его палочкой в здоровый бок.
— Ладно-ладно, — он повел плечами. — Будем надеяться, я останусь хотя бы наполовину таким же привлекательным после твоей операции. Начнем. Первым делом надо снять кровь и грязь. Ты знаешь заклинание?
— Нет.
— Мерлинова мать, Малфой!
— Я сейчас уйду, Блэк! — пригрозила она.
— Взмахни палочкой и скажи «Тергео».
Роксана сделала, как он велел. Кровь и грязь пропали — теперь на боку зияла чистая живописная рана. Во всей красе.
Роксана сглотнула.
— Так. Теперь достань из коробки две бутылки: «Огден» и «Растопырник», — командовал Блэк.
Роксана загремела склянками в коробке и нашла то, что он назвал.
— Что дальше? — дрогнувшим голосом поинтересовалась она.
— Это дай мне, — Сириус выхватил у нее одну, зубами вытащил из «Огдена» пробку и сделал изрядный глоток.
— Ты что делаешь? — Роксана попыталась отнять у него бутылку, но он отвел руку, поморщился и проглотил обжигающую жидкость.
— Спокойно, так нужно, — выдавил он и сам вернул ей бутылку. — Так, а теперь быстро выплесни немного на рану. Давай!
Роксана поняла, зачем он пил — по правде сказать, ей и самой захотелось, но времени на пьянки не было. Поэтому она просто зажмурилась и плеснула спиртом на открытую плоть.
Сириуса словно подбросило.
Если бы ее тут не было, он бы точно заорал в голос.
Но вместо этого он вцепился зубами в ладонь, отчаянно заругался, вытянувшись в струну, врезал кулаком в стену, качнулся вперед, уткнулся лбом в прикроватный столбик и тяжело выдохнул.
— Черт возьми, Блэк, ты полный придурок, — виновато проскулила Роксана, глядя, как он строит из себя мужика со стальными яйцами. — Если хочешь — можешь орать, нам так обоим проще будет.
Сириус молча вытянул руку, и она поспешно вернула ему бутылку.
— Нормально, — просипел он. — Теперь… — Сириус кашлянул. — Возьми…
Роксана увидела, что из раны снова выделилась кровь.
— Эпискеи!
Кровь остановилась. Блэк удивленно оглянулся, все еще слегка задыхаясь.
— Кое-что и я знаю, — пожала плечами Роксана, чувствуя прилив гордости.
— Превосходно, значит, я все-таки останусь жив? — съехидничал он. — Ладно. Эванс умеет «застегивать» раны в одну секунду. От тебя я подобного подвига не жду, но мы попробуем понемногу, договорились? Заклинание называется Сантино…
За те сорок минут, которые они потратили на то, чтобы залечить спину и бок, Сириус выпил почти половину бутылки, а Роксана потеряла изрядный запас нервных клеток.
Блэк первое время развлекался тем, что подкалывал ее за неумение, но когда увидел в зеркале, как аккуратно и чисто (хоть и медленно) она залечила его спину, замолчал.
Всю операцию он выдержал очень мужественно. Все, что Роксана видела — это как время от времени импульсивно поджимались мышцы на животе, когда ему было особенно больно. Но в остальном он никак не показывал, насколько ему тяжело, и она была очень ему за это благодарна, потому что у нее самой от волнения немилосердно тряслись руки — из-за этого дело и двигалось так медленно.
Когда с укусом на боку было покончено, она перебралась по постели вперед и занялась следами когтей на животе. Это было проблематично, особенно если учесть, что Блэк первым делом предложил:
— Оседлай меня.
И когда Роксана красноречиво отказалась, показав ему средний палец и многозначительно кивнув, он с самым невинным видом пожал плечами.
— Так было бы удобнее, но как хочешь.
Роксана встала на колени у кровати и склонилась над ним, проклиная тот миг, когда вздумала нацепить его дурацкую рубашку. Блэк дышал, его грудь вздымалась и опускалась, он наблюдал за ней с веселым интересом, а Роксана изо всех сил пыталась делать вид, что её не волнуе тот факт, что его ширинка была рядом с её лицом.
— Почему ты не пошел в Крыло? — поинтересовалась она, когда молчать дальше стало невыносимо. Насмотревшись вдоволь на ее ноги, едва прикрытые подолом его рубашки. Блэк теперь блуждал слегка пьяными влажными глазами по ее лицу, и на губах его подрагивала такая улыбка, словно он катал во рту необычайно вкусную карамельку. Это был самый пошлый взгляд из всех, какие только видела Роксана, а ведь она проучилась в преимущественно мужской школе почти три года. Он как будто ждал, когда он сдастся. Как будто читал все её мысли.
— Если там увидят эти укусы, меня запрут в Мунго, — наконец ответил он, помучив ее добрых полминуты. — Они решат, что теперь я тоже оборотень.
— А разве нет?
Они переглянулись.
— А ты думала, что да? — он попытался улыбнуться, но насмешка не могла обуздать ошеломление, которое так и хлынуло на Роксану из прозрачно-серых, остро разрезанных глаз.
— Мне все равно.
Для Роксаны это было трудное, но честное признание. Да, ей и вправду было все равно. Так же, как и с Мироном. Какая к черту разница? Главное, что живой…
Повисла пауза. Блэк смотрел на нее так, словно у нее на лице было неразборчиво написано что-то очень-очень для него важное.
— Что ты делала в Хогсмиде ночью?
Роксана на секунду замерла.
— Какая тебе разница?
Сириус усмехнулся.
— Есть разница, знаешь ли, — и он красноречиво посмотрел на следы когтей, которыми она занималась.
Роксана промолчала.
— Ты что, хотела сбежать? — совсем другим тоном спросил он.
— Это уже неважно, я здесь, — быстро ответила Роксана после небольшой паузы. Она не имела права рассказывать ему. Рассказать о причине побега — значит, выдать Олив. И то, как она сама на самом деле переживала из-за его холодности после их совместной ночи в Крыле. Ей не нравилось чувствовать себя настолько обязанной ему. И настолько благодарной.
— Значит, дело того стоило, — туманно произнес он и снова поднес к губам бутылку.
Роксана мельком взглянула на Блэка. Он чуть склонил голову набок и улыбнулся.
— И кто же… гхм… кто был этот оборотень? — Роксана отбросила за спину волосы. У неё почему-то задрожали руки.
— С чего ты взяла, что я должен это знать? — прохладно, хоть и немного заплетающимся языком спросил Сириус.
— Он твой друг, верно? — рука вдруг дернулась особенно сильно, и Роксана сорвала последние пару сантиметров аккуратно склеившейся кожи.
— Ау!
— Эпискеи, Эпискеи! Прости.
Она машинально прижала ладонь к его животу, успокаивая его, и чуть не обожглась.
Надо взять себя в руки.
Она же сейчас еще больше его поранит.
— Извини, — пробормотала она, когда Блэк снова осторожно лег на спину. — У меня руки дрожат.
— Значит, ты догадалась?
Она кивнула.
— Надеюсь, нам не придется подливать в твой чай зелье Забывчивости? — прищурился Блэк.
Девушка сердито засопела.
— Мне не надо рассказывать, что значит иметь друга, у которого есть секрет.
— Да, я совсем забыл. Ты ведь звездная подружка, верно?
— Не говори так.
— Мне до сих пор интересно, как такая нелепость могла случиться.
Роксана возмущенно вскинула голову и уже собралась было осадить Блэка, но тут к своему вящему недоумению увидела у него на лице ревность. Только не поняла, кого и к кому он ревновал. Но ей все равно это польстило.
Блэк закинул руку за голову и отвернулся к стене.
— И давно он такой? — она провела пальцами по белому, чуть припухшему следу на его животе, который еще совсем недавно был зияющей дырой. Заклинание сработало, рана затянулась.
Мышцы Блэка нервно поджались.
