Окунув листок в свет камина, Сириус прочел:

— «Жребий брошен».

Сухое полено в камине лопнуло.

Он вскинул голову.

И в этот же миг где-то рядом раздался громкий протяжный скрежет.

Казалось, будто это само подземелье застонало от какой-то страшной боли.

Сириус прыжком обернулся, выхватывая палочку.

Прямо у него на глазах огромный портрет Салазара Слизерина на одной из стен сдвинулся с места и распахнулся, открывая узкий проход.

http://maria-ch.tumblr.com/post/35284619713/35

====== Змеиный Клубок ======

... На траве, в нескольких футах от него, на расстеленной и смятой мантии лежала Лили, вся облитая солнечным светом.

Густые рыжие волосы разметались, запутавшись в сочно-зеленой траве.

Школьная рубашка была расстегнута, а юбка беззаботно съехала набок, так что солнце целовало ее грудь в нежно-салатном воздушном кружеве, горело в волосах медью и золотисто скользило по ногам, блестящим от озерной воды.

Всегда такая аккуратная и ухоженная, сейчас растрепанная до невозможного, неряшливая, помятая, но от этого не менее прекрасная... и не менее желанная.

Девушка жмурилась, глядя на солнце, и отворачивала голову, а оно настойчиво ласкало ее шею. Она слегка расставляла ноги и водила босыми ступням по мокрой после дождя траве, пропуская ее между пальчиками. Лили ела малину, обнимая каждую ягоду круглыми розовыми губами, и украдкой слизывала сок с пальцев.

Она сводила его с ума.

А человек, лежащий рядом с ней на траве, портил эту картину, как червяк, заползший на красивое красное яблоко.

Поттер.

Он валялся рядом без рубашки.

И выкладывал у Лили на животе и груди узор из ягод.

Она дышала очень осторожно и старалась не двигаться, чтобы не мешать ему.

Она улыбалась.

Ему.

Ласкала волосы.

Его.

А он так сосредоточенно выкладывал ягоды, словно в мире не было дела важнее. Водил раздавленной ягодой по ее животу и груди, по тому, что вечно должно быть скрыто от его глаз, и смотрел на Лили, о Мерлин, так пошло, так грязно, а потом — и того хуже — наклонял голову и сцеловывал размазанный по ее коже сок.

Северус почувствовал какое-то копошение рядом, под рукой, которой придерживал ветки старого сухого малинника.

В тот самый момент, когда он смотрел на них, между листьями зрели и наливались ягоды.

Северус оттолкнул от себя ветку, словно она была ядовитой змеей, но тут Лили рассмеялась низким грудным смехом, и он снова жадно приник к прогалине, не в силах ничего с собой поделать.

Лили спросила Поттера о чем-то, резко толкнув коленку коленкой, и снова повернула голову, так что солнце пролилось в ее локоны.

Поттер пожал плечами и, бросив на нее еще один отвратительно пошлый взгляд, опустил одну ягодку Лили прямо в пупок.

Другую чуть ниже... и еще ниже...

Добравшись до границы юбки, он отстранился, поцеловал Лили в коленку, а потом уткнулся в нее подбородком и проговорил что-то, мрачно хмуря брови.

Лили едва заметно кивнула, а Поттер засмеялся, укусил ее за ногу и вдруг ринулся прямо на нее.

И Северус машинально дернулся вперед.

Куст затрещал.

Звук был подобен выстрелу, и Лили и Поттер вскинулись, прямо как два молодых оленя. Лили запахнулась, а Поттер схватил палочку...

— Снейп! Снейп!

Он вздрогнул и открыл глаза.

Он все еще сидел в большом крылатом кресле перед камином.

Сухие бревна и щепки лопались в маленькой преисподней.

За спиной звучали приглушенные голоса людей и тихая музыка, едва слышная за звоном бокалов.

Бледный, темноглазый и черноволосый Мальсибер в пышной мантии с серебром был похож на вампира. Свет пламени плясал на бритом скуластом лице, невыгодно подчеркивая его снизу.

Воспоминание о прогулянном зельеварении и сцене в лесу съежилось до точки и исчезло.

— Спать надо в своей комнате, Снейп, — вкрадчиво заметил слизеринец, опускаясь в соседнее кресло и подзывая к себе одного из эльфов-официантов. — Здесь не место для сна, люди могут подумать, что тебе скучно. «Огден» со льдом, — небрежно бросил он, когда к ним подбежал маленький слуга в черном.

— А мне и в самом деле скучно, — процедил он, глядя, как эльф, незаметно лавируя между мальчиками, креслами и столиками, скрылся из виду.

Сон уже вытек из его головы. Но чувства, которые он испытывал, глядя на тело Лили, осели на нем, как тина, которая липнет к берегу, когда сходит волна.

И Северусу было плохо.

Очень плохо.

— Прости, ты же знаешь, что женщин сюда не пускают, — вздохнул Мальсибер, разглядывая полированные ногти. — Хотя я и забыл, что тебя они не интересуют.

Северус поднял брови.

— Впрочем, думаю уже совсем скоро тебе станет повеселее, — он взглянул на часы в платиновой оправе, которые доставал при любом удобном случае. — Скоро полночь. Вот-вот прибудет свежее мясо. И начнется пир.

— Я терплю это только из-за Люциуса, — отрезал Северус, поднимаясь с кресла. Ему хотелось уйти.

Мальсибер неожиданно вскочил следом и схватил его за предплечье, не давая уйти.

— Не много ли ты о себе возомнил, Снейп? Ты «терпишь»? Это тебя здесь терпят, и как ты правильно сказал, исключительно из-за Люциуса! — темные глаза полыхали ревностью и фанатизмом. Северус взглянул на белую клешню, сжимающую его руку.

Одно короткое движение палочкой. Сектумсемпра — и Мальсибер больше никогда не будет хватать его за руки.

— Ты позволяешь себе спать здесь и говоришь о скуке! Чистокровные волшебники мечтают попасть сюда, а ты, Снейп, снизошел до нас? Малфой почему-то свято уверен, что ты можешь быть полезен. Почему он так думает, а, Северус?

— Возможно, потому, что, в отличие от некоторых, я умею не только размахивать руками, но и думать! — Северус выдернул руку из захвата и презрительно взглянул в пустые глупые глаза собеседника. — Тебе бы тоже не помешало иногда это делать, Мальсибер. Это не больно.

— А тебе бы не помешало научиться почтительности, Снейп. Твои мозги, пусть даже они чем-то и пригляделись Темному Лорду, никогда не искупят грязи в твоей крови. Никто этого не забудет. И ты не забывай!

— Всенепременно, — медленно произнес Северус и, обойдя одноклассника так, как обходят дерево, направился к книжным полкам. Несколько мальчиков сидели в мягких старых креслах и читали бесценные древние рукописи. Эльфы, стоящие рядом, услужливо держали для них свет.

Сириус испытывал это чувство много раз, когда они с Джеймсом во время ночных вылазок случайно обнаруживали тайник в стене или скрытый от глаз коридор за гобеленом.

И каждый раз ощущение раскрытой тайны, покоренной магии пьянило и било в голову, как огневиски.

Вот и сейчас. Сириус смотрел в разверстое жерло слизеринской гостиной и чувствовал, как дыхание сбилось, а сердце поскакало, радостно выбивая суть: тайна исчезнувших слизеринцев была раскрыта.

Один — ноль в пользу Гриффиндора, сосунки!

Крепко сжимая в похолодевшей влажной ладони палочку, Сириус подобрался к проходу.

Неприятный ветер немедленно забрался под рубашку.

Двигаясь на ощупь, Сириус шел и шел вперед, раскрывая глаза так широко, что они начали слезиться. Свет волнами расходился от кончика волшебной палочки.

Казалось, что он угодил в огромную пещеру — каждое соприкосновение подошвы его туфель с камнем гладко закатывалось куда-то во мрак. И сердце отбивало секунды во всем теле сразу, словно Сириус превратился в одни большие часы.

Неожиданно все внутренности подхватились — он понял, что падает, выбросил вперед свободную руку... и соскочил на две ступеньки вниз.

На лбу выступил холодный пот.

Вот это да.

Отдышавшись, Сириус поднял палочку.

— Люмос Максима!

Пучок света взмыл в темноту, и Сириус наконец-то смог нормально осмотреться.

Нет, с пещерой он явно погорячился.

Это была вовсе не пещера.

Это был гигантский каменный колодец.

По стене спиралью вилась длинная каменная лестница, на верхних ступеньках которой и стоял Сириус.