— Нет, ты туда не пойдешь! — Лили с силой развернула его и снова потянула вниз.

— Да ты что, Эванс?!

— Пожалуйста, Сириус!

Он вырвал руку, задев Лили локтем, и почти что бегом двинулся по тропинке вверх.

Лили не выдержала и крикнула:

— Там твоя мама!

Сириус словно врезался в стену.

Лили тяжело вздохнула и прижала ко лбу ледяную ладонь.

Ну вот.

А ведь обещала, что не скажет.

Какое-то время Сириус просто не двигался, потом повернулся и спросил, глядя куда-то в траву:

— Что?

— Ее вызвал Дамблдор, — Лили подошла к нему. — Распространение символики и призыв к... ты прости меня. Я не должна была тебе говорить. Джеймс... он хотел, чтобы я просто сразу увела тебя на стадион, подальше оттуда, — Лили тронула его за плечо, но Сириус отстранился. — А я дура, все растрепала. Прости, пожалуйста, только не говори Джеймсу. Он подумал, что это сделал Северус, ты бы видел, что там творилось. Я думала, он его убьет, а тут прибегает Слизнорт и говорит, что Регулус сам сознался и как будто даже рад. Макгонагалл была в ярости, она даже не стала наказывать Джима, просто выгнала его из кабинета, а Регулуса увела наверх, — Лили разрывалась от жалости, глядя, как от ярости подрагивает верхняя губа Сириуса — как у злой собаки. — Мы думали, ты вернешься к обеду, когда она уже уедет. Мы не хотели...

Сириус вдруг мотнул головой, пожав переносицу двумя пальцами и Лили замолчала.

Когда Джеймс рассказывал ей о своих родителях, то вскользь упоминал и о родителях своих друзей. Впрочем, кое-что о них Лили знала и сама. Она знала, что отец Ремуса — охотник и превосходный стрелок из лука, мама Питера присылает ему чистые трусы и носки прямо за завтраком, а мать Сириуса...

Лили помнила, как один раз видела эту женщину, когда была еще совсем маленькой. На первом курсе в сентябре Вальбурга Блэк приехала в школу. Высокая, богато одетая женщина, красивая особенной неуловимой красотой вырождения, с густыми черными волосами и тонкими руками.

Лили видела ее всего несколько секунд, пока шла по коридору мимо кабинета профессора Макгонагалл. Но этих нескольких секунд ей хватило, чтобы увидеть жуткую пощечину, которую эта милая женщина отвесила своему одиннадцатилетнему сыну.

Такой Лили ее и запомнила.

Какое-то время они просто стояли под рваным холодным ветром, потом Сириус, не говоря ни слова, резко развернулся и снова пошел к стадиону, поджав плечи и сунув руки в карманы.

Лили, потерев лоб, пошла следом, держась на расстоянии. Подождав, пока он немного сбавит шаг, она догнала его и снова взяла под руку, но Сириус высвободил ее и обнял за плечи.

Она почувствовала себя немного сковано.

— Ты как? — отрывисто спросил Сириус.

— В смысле?

— Сомневаюсь, что Регулус принесет тебе извинения, так что я делаю это за него.

— Перестань, Сириус, — серьезно сказала Лили. — Я в порядке.

— Умница. Но Сохатый прав, тебе не стоит ходить по замку в одиночестве. Теперь особенно. Мало ли что взбредет моему брату в голову, за него нельзя отвечать. Он — Блэк, а мы все с приветом.

— О Мерлин, и ты туда же? — простонала Лили.

— И еще одно...

— Ну что?

— Больно?

Лили подняла взгляд. Блэк уже не выглядел таким злым и ласково улыбался. Алиса бы от такой улыбки точно растаяла. Но на Лили все эти блэковские флюиды уже не действовали. Подумав секунду, она легонько ткнула его под ребра.

— Теперь мы квиты.

Он засмеялся, покрепче обхватил ее за плечи, и они бодрее зашагали к стадиону, над которым летали фигурки в красных мантиях.

Сириус очень нравился Лили на втором курсе.

Красивый темноволосый мальчик-аристократ с небрежно-утонченными манерами и грустными серыми глазами. В магловском мире таких не встретишь. Он тогда по-очереди нравился всем девочкам в школе, и Лили тоже не миновала эта участь. Рано или поздно, но Сириусом Блэком надо было переболеть всем, чтобы потом заработать иммунитет на всю жизнь. Некоторые, как, например, Алиса, схлопотали осложнение. Она же прошла через эту болезнь легко и просто.

Тем более теперь, когда у нее появился Джеймс, все предыдущее казалось чепухой, даже та плохая история, которая приключилась в том году, когда она страшно влюбилась в красивого, умного и серьезного семикурсника Эдгара Боунса и ревела о нем в подушку по ночам.

С Джеймсом все было по-другому.

Рядом с ним она с какой-то удивительной простотой и ясностью почувствовала себя на своем месте. Словно так должно было быть всегда.

А вчера...

Лили вспомнила их идиотскую ссору, вспомнила, как накричала на него. Вечером она захотела извиниться и помириться, но Джеймс куда-то пропал.

Пропал на всю ночь.

Она ходила по комнате и гнала от себя дурные мысли, потом читала, потом снова ходила, но вскоре свет и скрип половиц начали мешать ее соседкам спать, так что она спустилась в пустую гостиную и там пережила два самых страшных часа, пока металась из угла в угол, перекладывала с места на место чужие книги, чашки и конспекты, кусала губы, высматривала фигуры мальчиков в окне и умоляла все известные ей силы, чтобы с Джеймсом все было хорошо.

Чтобы успокоиться и скоротать время, она в какой-то момент присела на диван и открыла первую попавшуюся книжку.

Через десять минут эта книжка выпала у неё из рук — Лили заснула.

Проснулась от того, что услышала, как рядом кто-то ходит.

Джеймс.

Когда она открыла глаза, он как раз вынырнул из ворота футболки и уронил очки.

— Дж...

Он оглянулся, а Лили, даже не обратив внимание на то, что комната вокруг изменилась, метнулась к Джеймсу и крепко его обняла. Потом несколько раз лихорадочно поцеловала в шею, в скулу, в ухо, снова в скулу и снова зажмурилась, крепко сжимая в объятиях.

— Я перенес тебя к нам, — шепотом пояснил Джеймс, когда она его выпустила. — Не против?

— Где ты был? — слабым голосом спросила Лили. — Я так испугалась!

Джеймс снял очки и взъерошил волосы.

— Честно говоря, я думал, что тебе будет все равно, — сказал он, поджав губы и сощурившись на складку полога у нее за спиной. — Во всяком случае, днем ты сказала именно так.

— Какой же ты идиот, Поттер! Я же чуть с ума не сошла!

— Это значит, что я прощен?

— Это значит, что ты идиот! Никогда, никогда не пугай меня так!

— Хорошо, я придумаю что-нибудь другое, — согласился Джеймс и повалился на подушку.

Выглядел он сердитым.

Лили снова почувствовала стыд.

— Извини, — коротко сказала она и на душе сразу стало легче. — Я была не права сегодня днем. Ты не животное.

Джеймс странно покосился на неё, фыркнул и рассмеялся.

— Что смешного? — удивилась она. — Джеймс, что...

Больше она ничего не успела сказать, потому что Джеймс вдруг задернул полог, одновременно с этим схватил Лили и повалил на подушку.

Сначала они просто дурачились, он лез к ней под футболку, они смеялись и Лили выворачивалась, а потом он навалился на неё и она замерла, почувствовав, насколько он завелся.

Джеймс понял, что она поняла и перестал дурачиться.

Так они и лежали, прижимались друг к другу и понимали.

— Я... я, наверное, пойду к себе? — осторожно спросила Лили, боясь пошевелиться.

Джеймс помотал головой, промычав что-то отрицательное и прижался к её шее.

— Джеймс, я не могу сейчас. Слышишь? — прошептала она и погладила его спину.

— Угу, — отозвался он.

— Извини. Мне правда лучше уйти, — она села, отдернула футболку и взялась за полог.

— Останься со мной, — попросил Джеймс. — Будешь со мной спать?

Лили фыркнула от смеха, так это прозвучало и бросила взгляд на его штаны.

— А как же ты?..

— Я в порядке. Кстати, — он полез в карман куртки, висящей на спине кровати, и извлек из нее коробку «Сахарных перьев». — Держи, сладкоежка.

Увидев леденцы, Лили совершенно растаяла.

— Спасибо, — прижав коробочку к груди, она потянулась к Джеймсу и поцеловала его, так нежно и сладко, как только могла.