В декабре на Закаспийский фронт прибыл член Турккомиссии, ВЦИК и СНК РСФСР и Реввоенсовета Туркестанского фронта В. В. Куйбышев. Под его руководством советские войска блестяще осуществили военную операцию и с боем захватили станцию Айдын. А на рассвете б февраля 1920 года советские войска начали штурм Красноводска.

Во время ожесточенного боя, отмечалось в белогвардейском обзоре военных действий, «городские большевики из караульной роты и железнодорожников стреляли по отдельным офицерам. Командующий войсками и штаб бригады, командиры полков под обстрелом приехали к пристани» ⁹¹.

К вечеру город был освобожден. В тот же день группа советских войск высадилась на острове Челекен и изгнала отсюда врага. Над туркменской землей гордо зареял алый флаг Советов.

Так закончилась героическая эпопея гражданской войны в Закаспии, так бесславно бежали отсюда английские колонизаторы и белогвардейско-националистические банды.

Большевистское подполье Закаспия, несмотря на режим террора военной диктатуры интервентов и белогвардейцев, сплотилось воедино, возглавило революционную борьбу масс, разоблачило предательство мелкобуржуазных партий, ускорило разложение войск противника, дезорганизовало вражеский тыл. Это был значительный вклад в дело разгрома Красной Армией внутренней и внешней контрреволюции в Туркестане, яркая страница героической летописи Коммунистической партии.

Идеологи империализма обрушивают потоки клеветы на республики советского Востока. Их злоба понятна: экономический и культурный расцвет бывших колониальных окраин царской России, поднявшихся за годы Советской власти до уровня передовых стран, ставших яркими маяками социализма, привлекает внимание и симпатии трудящихся стран Азии, Африки, Латинской Америки, освобождающихся от гнета капитализма. Особенно лезет из кожи буржуазно-националистическое отребье — Вели Каюм Хан, Баймирза Хаит и другие «советологи», претендующие на роль «национальных вождей», люди без роду и племени, в Великую Отечественную войну присягавшие фашизму, а после его разгрома переметнувшиеся в разведывательные органы империалистических государств.

Эти и им подобные «знатоки» советского Востока извращают политику Коммунистической партии в Средней Азии, идеализируют дооктябрьские порядки, противопоставляют русских трудящихся национальному дай-ханству, измышляют о «колонизаторском режиме», будто бы установленном в Туркестане большевиками, и договариваются до того, что Октябрьская революция якобы «привнесена» извне, из России.

Новоявленные «теоретики», тенденциозно изображая события Октябрьской революции и гражданской войны в Средней Азии, стремятся доказать, что коренное население Туркестана будто бы всегда чуждалось политики и не принимало идей Коммунистической партии и Советской власти.

Так ли это? В измышлениях наших идеологических противников, изрыгающих ядовитую желчь на республики советского Востока, нет ничего нового. Как говорится, старая песня на новый лад.

Еще в 20-х годах нашего столетня небезызвестный английский генерал-колонизатор Денстервиль, тоже претендуя на объективность, писал: «Населениее Туркестана склонно оставаться в стороне от политики и готово принять иностранную помощь в любой форме, лишь бы был восстановлен порядок». Ему вторил другой генерал, белогвардейский, главноначальствующий в Закаспийской области Савицкий. Информируя Деникина, он утверждал: «Большевизм нисколько не коснулся туземного населения и является для края движением беспочвенным» ¹.

Ответ на эти суждения дала сама история, история рожденной Великим Октябрем туркменской социалистической нации, беззаветно принявшей идеи Коммунистической партии, выражающие коренные интересы трудового народа.

Справедливости ради скажем, что в то время генералы были по-своему правы: ведь под «туземным населением» Туркестана они подразумевали феодально-байскую верхушку и только-только зарождавшуюся национальную буржуазию. Для них, действительно, большевизм — явление беспочвенное, и ради того, чтобы уничтожить его, они были готовы принять помощь любого чужеземного завоевателя.

Яркую характеристику поведению национальных «верхов» дает Программа КПСС: «Национальная буржуазия по своей природе имеет двойственный характер. В современных условиях национальная буржуазия в колониальных, бывших колониальных и зависимых странах, не связанная с империалистическими кругами, объективно заинтересована в осуществлении основных задач антиимпериалистической и антифеодальной революции. Следовательно, еще не исчерпаны ее прогрессивная роль, ее способность участвовать в решении насущных общенациональных задач.

Однако по мере нарастания противоречий между трудящимися и имущими классами и обострения классовой борьбы внутри страны национальная буржуазия проявляет все большую склонность к соглашательству с империализмом и внутренней реакцией»².

Это общее положение применимо и к только что зарождавшейся национальной буржуазии Туркестана, ее позициям в годы революции и гражданской войны. Всегда и всюду национальная буржуазия больше боялась своего народа, чем оккупантов. Объявляя себя защитниками народа, национальные «верхи» Закаспия, чтобы сохранить свои классовые привилегии, эксплуататорский строй, свою власть над людьми, были готовы бросить к ногам любого завоевателя — будь то Германия, Англия или Турция — честь и достоинство туркменского народа. Большевизм, покушавшийся на святая святых — частную собственность и на другие коренные интересы имущих классов, был глубоко ненавистен феодально-байской верхушке Закаспия.

Туркменские эксплуататорские «верхи» — оплот реакции, противоборствующая Советской власти сила, страшась объединения эксплуатируемых масс, сеяли родовые раздоры, натравливали друг на друга многочисленные племена. В туркменском селе того времени сохранялись патриархально-родовые пережитки в быту и в сознании дайханства, почти поголовная его неграмотность и взращенное десятилетиями колониального гнета недоверие ко всему русскому. Еще не стерлись в памяти народной поход карательного отряда генерала Мадритова, потопившего в крови восстание туркмен 1916 года, реквизиции и мародерство, унижения и оскорбления, которым подвергали дайхан царские солдаты и офицеры [48]. Местное население испытывало недоверие ко всему русскому, подозревало в каждом русском человеке колонизатора, эксплуататора ³.

Советская власть, большевики должны были разъяснить дайханам, бедноте классовую сущность политики национальных феодально-байских «верхов», оторвать от них трудящиеся массы аула, преодолеть трудности на пути создания и укрепления революционного союза рабочего класса и трудового дайханства.

Туркменские феодалы и баи утверждали, что среди туркмен пет классового деления. Классовые противоречия они стремились подменить межродовыми, межнациональными, религиозными разногласиями. Однако никакие одеяния не могли прикрыть язв классового общества. История туркменского народа, как любого другого, развивалась по общим законам классовой борьбы между бедными и богатыми, угнетенными и угнетателями. Туркменские эксплуататорские «верхи», стремясь повернуть колесо истории вспять, активно выступили против Советской власти, увидев в ней силу, способную окончательно пробудить дайханские массы, сделать их активными борцами за свое освобождение.

Тяжелые испытания, выпавшие на долю трудящихся Закаспия, выявили истинных сторонников Советской власти, тех, кто мужественно боролся за торжество идей Коммунистической партии, Ленина, и тех, кто, прикрываясь лживыми фразами, предавал интересы туркменского народа, пытался закабалить его силой английских штыков и белогвардейщины.

Лихолетье иностранной интервенции и гражданской войны дало недвусмысленный ответ на вопрос истории: кто есть кто?