Конечно, хозяин говорил все это со зла, но от этого было не меньше обидно. Хантер никогда не говорил ему таких вещей, никогда не позволял Курту чувствовать себя вещью. Впервые в жизни Курт правда чувствовал, что его любили, а не просто делали вид.
— Думаю, тебя все равно нужно наказать за это. Ты сбежал, заставил меня нервничать, — принялся вслух размышлять Алан. — А потом еще и ехать за тобой через полстраны. Ты не самый благодарный гибрид, и тебя нужно научить манерам.
— Так купили бы себе еще одного, — тихо прорычал Курт, глядя исподлобья на хозяина. И тут же пожалел, потому что почувствовал, что нарвался на что-то пострашнее пощечин. Гибридам ведь запрещалось хоть как-то идти наперекор хозяину. И хотя Курт Алана своим полноценным хозяином уже не считал, он все равно все еще его боялся.
— Не понял. Я разве позволял тебе говорить? — Алан вскинул брови и подошел ближе к Курту. — Я никогда не позволю брать мои вещи без спроса. А ты мой, Курт! — громко и с нажимом сказал он, заставляя Курта дернуться в страхе. — И я расквитаюсь со всеми, кто посмел посягнуть на мою собственность. Вы, гибриды, слишком тупые и послушные, чтобы выступать за свои права. Да вы и не имеете их. Знаешь, ты был очень красивым, когда я купил тебя, — задумчиво произнес Алан, вновь оглядывая Курта. — Но, думаю, без ушей тебе прекрасно проживется. Хвост слишком хорош, чтобы отрезать его, — он взглянул на хвост, и Курт тут же постарался отвести его.
Гибрида пробила дрожь. Отрезать ушки. Он хочет отрезать ему ушки и сделать уродом. Хантер в тюрьме, он возвращается домой… Лучше бы Курт так и сидел в своей квартире и терпел, чем ждал своей участи в темной комнате отеля.
— Кстати, Питер купил себе гибрида. Кота, по-моему. Тоже тупая тварь, — усмехнулся Стивенсон. — Пока ничего толком не умеет, одна мордашка, да и разве нужно больше? — пренебрежительно произнес Алан и затушил сигарету в пепельницу. — Думаю, ему тоже нужно посоветовать устрашить его, чтобы тот не думал сбежать или еще что похуже. Я вообще считаю, что вас всех надо держать на привязи. Чтобы честные люди не переживали о своих потерях и не жалели потраченных денег.
Покачав головой, Алан подошел к столу и взял маленькие, но острые ножницы. Курт наблюдал за ним с ужасом, а когда хозяин подошел ближе, в панике запищал и закрыл голову руками.
— Тебе пойдет на пользу, — шипел Алан, пытаясь отнять руки Курта и достать до ушей. — И не будет проблем с дозором, когда я поведу тебя в зал суда. Ты ведь будешь как обычный… — он замолчал, услышав сильный звук хлопнувшей двери. — Какого черта? — прошептал Стивенсон, выпрямляясь и оборачиваясь ко входу.
— Если ты сделаешь с ним еще хоть что-то, я собственнолично откручу тебе голову, — твердо произнес Хантер, входя в комнату и с ненавистью глядя на Алана.
========== - 10 - ==========
Курт радостно воскликнул, а Алан удивленно уставился на Кларингтона.
— Ты же должен быть в тюрьме. Что там за охрана, они что, совсем за ворами не следят?! — возмущенно завопил он и ринулся к Хантеру, но тут же рядом с ним возник Смайт. — А ты кто еще?..
— Позвольте представиться, Себастиан Смайт. А это я, пожалуй, заберу, — он выхватил ножницы из рук Алана и откинул их в сторону.
— И что вы мне сделаете? — ухмыльнулся Алан, хотя и не так уверенно. Щелкнув пальцами, Смайт подозвал Джона и Блейна, и те схватили Алана за руки. — Какого черта вы творите? Вы гибриды! Вы не имеете… — принялся вырываться Стивенсон, но безуспешно: гибриды держали его крепко, и вскоре Алан безвольно повис.
— Верно, не имеем, — вкрадчиво произнес Себастиан. — Правда, только лишь потому, что людям про нас неизвестно. Так же, как и суду. Но с этим, — он потряс перед носом Алана телефоном, на который снял видео с речью Алана, — тебе точно не выпутаться. Держать живое существо в неволе у себя… — Себастиан цокнул языком и покачал головой. — Да еще и как сексуального раба…
— Несовершеннолетнего, — добавил Блейн, и Смайт щелкнул пальцами в его сторону.
— А ведь верно. Курт, — он посмотрел на затравленного гибрида. — Тебе же только вчера исполнилось девятнадцать. А сколько лет ты уже у этого… — Себастиан взглянул на Алана, как на дохлого паука.
— Шесть, — тихо ответил Курт, и Себастиан развел руками.
— Что и требовалось доказать, — произнес он голосом судьи и скрестил руки на груди. — Тебе не выпутаться, как ты ни старайся.
— Он тоже трахался с ним, — прорычал Алан, с ненавистью глядя на Хантера. Тот лишь пожал плечами и усмехнулся.
— Для начала — нет, не трахался. И потом. Никто не докажет обратного, разве что кто-то поверит вашим словам. Но вот это, — он указал на телефон в руках Себастиана, — весомый аргумент.
Алан зло переводил взгляд с одного на другого, но постепенно в его глазах начинало проступать отчаяние. Если это правда, то, что говорил Смайт, на суде ему действительно конец. Опустив голову, Стивенсон сжал челюсти и уставился в пол.
— Ладно, ваша взяла. Чего вы хотите? И отпустите меня, наконец, — рыкнул он, и после кивка Себастиана Блейн с Джоном отошли в стороны.
— Сперва хотим, чтобы ты отстал от Курта и замял дело. А затем, может быть… — принялся перечислять Себастиан, но не успел договорить.
Все произошло в считанные секунды, никто не успел среагировать. Алан резко метнулся к Смайту и вырубил его ударом в челюсть, после чего выскочил в коридор. Хантер тут же ринулся за ним, а вместе с ним и Джон.
— Я должен вызвать полицию, я должен, — бормотал Алан, на ходу вытаскивая телефон. Включив его, он попытался набрать номер, не глядя, но тут тяжелый кулак Хантера обрушился на его голову.
Пошатнувшись, Алан, как подкошенный, упал на колени, и Кларингтон выхватил телефон из его пальцев.
— Если ты попытаешься сбежать еще раз, я собственноручно отрежу тебе яйца теми же ножницами, — прорычал Хантер, встряхивая Стивенсона за воротник рубашки, после чего помог Джону оттащить его обратно в номер, где они привязали его к батарее.
На кровати рядом с Куртом уже сидел Смайт, который потирал ушибленный подбородок, а рядом хлопотал обеспокоенный Блейн.
— Думаю, за это нужно устроить ему что-то похуже, — усмехнулся он и сразу зашипел от боли. Заметив это, Блейн вытащил из мини-бара холодную бутылку и бережно прижал ее к лицу Себастиана. Отблагодарив его взглядом, полным нежности, Себастиан снова повернулся к Алану. — Вернее всего будет дать Курту распорядиться, что делать с ним, — вынес вердикт он и взглянул на Курта. — Давай, решай. Твой ведь хозяин. Был.
Видимо, Курт не ожидал, что его спросят, и поэтому немного испуганно посмотрел сначала на Себастиана, а затем на Хантера, после чего перевел глаза на Алана.
— Я думаю… — неуверенно произнес он, махая хвостом. — Думаю, нам нужно отпустить его, — услышав возмущенные голоса, Курт поднял руку, чтобы успокоить их. — Но только если он обещает больше не покупать гибридов. И дать мне уйти.
— Ты серьезно? — Себастиан недоуменно смотрел на Курта. — Но с этой записью мы можем рассказать людям о нас. Мы можем стать равноправными членами общества! Мы можем…
— Остаться такими же рабами, — прервал его Курт и горько улыбнулся. — Даже если найдутся люди, которые прислушаются к тебе, не думаю, что большинство увидит в нас что-то большее, чем игрушек. Мы не люди, а животные ведь так и не получили никаких прав, — он пожал плечами и снова посмотрел на Алана. — Мы сотрем запись, но больше вы меня не увидите. Никогда, — твердо произнес он, поднимаясь с кровати. — Он весь ваш, — сказал Курт огромному Джону напоследок и ухмыльнулся.
Подойдя к Хантеру, Курт взял его за руку и вывел из номера, позволяя гибридам расправиться со Стивенсоном так, как они сочтут нужным.
🐾🐾🐾
— Значит, ты все решил? — спросил Себастиан, с легким прищуром глядя на Курта. На его подбородке все еще был огромный синяк, но Смайт словно не обращал на него внимания.
Они стояли на пустынной дороге на границе штата: Курт с Хантером с одной стороны, возле машины, Себастиан и его гибриды — с другой. После позорного признания Алана в том, что он зависим от алкоголя и решил, что его сын сбежал, хотя до этого они разговаривали о начале его взрослой жизни отдельно, никто Стивенсона больше не видел. Хантера отпустили, правда, без особого энтузиазма, но Кларингтону и этого было достаточно. Он и так еле удержался, чтобы не врезать мерзкому охраннику, который глумился над ним все это время.
