многочисленных, но извилистых старых улицах, уперлись в

насыпь автострады на окраине города.

Редкие прохожие на улицах Херлесхаузена все как один по-

казывали за автобан22, а как его пересечь?

Выручил молодой немец, ровесник Ольги, который не только

знал английский и подробно объяснил, как найти могилы русских

солдат, но и вызвался проводить женщин до лагерного кладбища.

Это оказалось совсем недалеко, не дальше километра от центра

города. Главным было по извилистым улицам найти узкий

тоннель, еле одна легковая машина пройдет, под насыпью

автобана, а там налево по асфальтовой дороге вверх по опушке

леса до кладбищенской ограды. Здесь поблагодарили доброго

молодого человека и огляделись.

Кладбище располагалось на склоне величественного холма, у

подножия которого, как игрушечный, стоял городок. На про-

тивоположной стороне долины видны были руины средневе-

кового замка, еще дальше – перспектива гор, освещенных

пастельными лучами осеннего солнца.

К кладбищу вела вымощенная камнем дорожка, заканчи-

вающаяся у каменной ограды с коваными воротами и табличкой о

том, что на этом мемориальном кладбище похоронены 1593

советских солдата.

22 Скоростная дорога в Германии. Не имеет пешеходных переходов.

102

Рядом с воротами располагался подробный стенд с полной

информацией о месте захоронения солдат, погибших в «Сталаг –

9»23, на немецком, английском и русском языке.

Минут десять Ольга вслух читала о том, что кладбище, как

воинский мемориал, действует с 1949 года, ежегодно его по-

сещают сотни родственников погибших, что информацию о

воинах, похороненных на кладбище, можно получить в городском

магистрате.

Само кладбище было в идеальном порядке. По-немецки тща-

тельно убранное, засеянное мелкой травой. Аккуратные каменные

дорожки. Могилы обозначены бронзовыми плитами, по пять имен

на каждой.

Ольга и Февронья, крестясь, медленно шли по дорожке и

вглядывались в написанные на плитах имена.

Ольга, воспитанная на патриотических советских фильмах, с

некоторым предубеждением относилась к немцам. Враги есть

враги. Но вот их отношение к кладбищу советских военно-

пленных как-то не уложилось в шаблоны советского воспитания.

Хотя бы то, что каждый солдат лежал в своей отдельной мо-

гиле, что Ольга вычислила по расстояниям между бронзовыми

плитами. И еще, что последний приют русские воины нашли на

городском кладбище. Наша героиня заметила, что край

захоронения занимают могилы с высокими старинными ка-

менными надгробиями.

«А как они найдут могилу Прохора Коваленко?», – спросила

себя Ольга, медленно идя между рядами могильных плит.

Кладбище было обширным, таблички можно было бы читать

несколько дней! Ольга только на следующий день заметила, что

все ряды могил с немецкой педантичностью были помечены

небольшими табличками с номерами.

Вдруг она увидела, что старая монахиня неожиданно свернула

с главной дорожки на траву и, пройдя с десяток метров, будто

зная куда, опустилась на колени, затем ничком рухнула на землю.

Ольга бегом подбежала к Февронье, думая, что той стало

плохо.

23 Немецкий лагерь военнопленных времен Второй мировой войны в Тюрингии.

Больничное кладбище этого лагеря действительно находится в городе

Херлесхаузене.

103

Монахиня гладила руками бронзовую плиту, одной из надпи-

сей на которой была «Prohor Kowalenko», и напевно причитала:

– Мий дорогий, улюблений, эдиний! Нарешти ми зустрелися!

Лежи спокийно, виростила я твоих дитэй! Прости, що не змогла

до тэбе ранише прийти…24

Ольга тихонько стояла рядом, не мешала, сама плакала и пе-

реживала, сожалела, что не догадалась прихватить с собой хотя

бы бутылочку воды.

Февронья причитала, рассказывала о своей жизни, детях еще

долго, затем поднялась:

– Извини, милая!

– За что, матушка, я же понимаю, почти шестьдесят лет про-

шло. Я и сама плакала.

– Пойдем в гостиницу, Оленька, устала я сегодня.

В отеле их ждало несколько приятных известий. Из школы

пришла дочь хозяина, она, естественно, учила в школе

английский, говорила на нем хорошо. От нее узнали, что

постояльцы гостиницы, приезжающие с целью посещения

братского кладбища получают скидку в двадцать процентов.

Монахиням Ульрих сделал скидку в пятьдесят, тем более, что

Ольга и Февронья были единственными его постояльцами. Еще

они узнали, что в стоимость номера входит и завтрак, что

существенно облегчило жизнь монашенки и послушницы, сняв с

них заботу о хлебе насущном. Ольга выяснила, где находится

магистрат и то, что он работает с семи утра.

На следующий день проснулись в шесть, позавтракали белым

немецким хлебом с сыром и вареньем. Ольга малодушно потянула

к себе тарелку с аппетитной ветчиной, но наткнулась на

осуждающий взгляд старой монахини и начисто потеряла аппетит

на мясо.

– Надо будет хозяину сказать, чтобы мясо впустую не резал! –

сказала Ольга.

Февронья согласно кивнула:

– И сыр – скоромное, но надо поесть, у нас дел много.

24 Мой дорогой, любимый, единственный! Наконец-то мы встретились! Лежи

спокойно, вырастила я твоих детей. Прости, что не смогла к тебе раньше

придти… (укр.)

104

Ольга предложила вместе наведаться в магистрат, но монахиня

ответила, что она пойдет на кладбище, дорогу найдет, вчера

запомнила, а Ольга пусть сходит сама, разузнает, что сможет о

судьбе Прохора. Ольга волновалась за старую монахиню, но

понаблюдав, как та решительно зашагала в нужном направлении,

беспокоиться перестала.

Ольга без труда нашла в магистрате департамент, который

занимался городским кладбищем с единственной работницей,

хорошо разговаривавшей по-английски. Ольга получила

информационную брошюру о военном кладбище Херлесхаузена

на русском языке, а, самое главное, ей нашли карту во-

еннопленного Прохора Коваленко. Все карты были подшиты в

толстенные папки в строгом алфавитном порядке и представляли

собой желтые картонные бланки с краткой, но полной

информацией о каждом военнопленном, фотографией и

отпечатками пальцев. С неожиданно хорошей по качеству и

совсем не пожелтевшей от времени фотографии на Ольгу смотрел

красивый молодой человек, видно, что исхудавший от голода, но

с бодрым пристальным взглядом. Рядом с портретом стоял штамп

«Просмотрено НКВД», неразборчивая подпись и дата 23 июля

1946 года.

«А сообщили, что пропал без вести!», – с горечью подумала

Ольга.

Часть карты была заполнена от руки и, практически, нераз-

борчиво. Наша героиня нерешительно попросила перевести ей

содержание карты хотя бы на английский язык, но ей сказали, что

сделают ей копию и переведут на русский, только займет это еще

один день, надо отнести карту местной переводчице. У Ольги в

отместку настоятельно попросили, чтобы она предоставила в

магистрат как можно более подробную биографию Прохора

Коваленко и историю его семьи. Ольга пообещала, решив, что

сегодня же вечером она запишет все, что Февронья ей успела

рассказать по дороге в Германию.

Ольга нашла Февронью на дальнем конце кладбища. Монахиня

держала в руках молитвослов и, не глядя в него, читала молитву

над одной из могильных плит. Ольга дождалась «Аминь!» и

протянула Февронье копию карты военнопленного Прохора

Коваленко.

105

– Смотри, матушка, что мне в магистрате дали!

Монахиня несколько мгновений вглядывалась сквозь очки в

документ, затем охнула и прижала его к себе:

– Господи, Прохор, який ти молодий и красивий! Побачились