собность думать и действовать. Он решил отнести пострадавшую

к монашеским кельям, может быть, там кто-нибудь есть, или, хотя

бы, просто от входа в монастырь, а то ненароком еще кто-то

зайдет, наступит на неподвижное тело. Тупо прикинув, что с

молодой женщиной на руках он будет выглядеть в монастыре как-

то не совсем уместно, да и до ближайших жилых построек было

не более десятка метров, он решительно схватил ее подмышки и

потащил. В своих ладонях наш герой при этом ощутил упругую

женскую грудь. По груди в каждой руке, приятно!

Пусть это эротическое место будет исключением для нашего

повествования, обещаю читателю не увлекаться описанием

плотских отношений полов. Хотя автору и есть, что про это

6

рассказать. Книга хоть и о любви, но жанр другой, не для

любителей эротики. Тем более, что наш герой не только не успел

насладиться такой неожиданно выпавшей на его долю скромной

мужской радостью, он ее, радость, даже ощутить не успел по-

настоящему.

Олег, пятясь, сделал буквально несколько шагов с безжиз-

ненным, как ему казалось, телом в руках, даже не замечая, что с

ноги девушки по очереди слетели туфли, когда вдруг ее тело

напряглось. Неловким, но решительным движением, девушка

вывернулась из его рук, сначала встала на колени, затем

поднялась во весь рост. Сердце Олега забилось почти счастливо и

спокойно, не только жива, но вроде еще, и несильно пострадала.

– Простите, меня, не хотел, так получилось, - забормотал он.

Девушка стояла, молча ощупывая рукой затылок. Пауза не-

много затянулась, у Олега была возможность рассмотреть свою

новую знакомую, простите, пока незнакомую. Красивая,

несомненно, красивая. Лицо приятное, небольшие, немного

пухлые губы, слегка выпирающие скулы, родинка на правой

щеке, широкий лоб, укрытый платком, повязанным назад, по-

рабочему. Высокая, чуть ниже Олега, и стройная. Девушка была в

обычной одежде паломницы: бежевый джемпер с длинными

рукавами, серая юбка укрывала ноги значительно ниже колен, но

своим широким поясом эффектно подчеркивала тонкую талию. И

стояла на бетоне почему-то босиком, заметил Олег. А еще она

была молода, лет двадцать, может чуть больше. Тут девушка

посмотрела на Олега большими серыми глазами, которые,

безусловно, украшали ее, и наш герой получил возможность

наблюдать еще одну картинку, которая запомнилась также на всю

жизнь. Девушка краснела. О, это была цветомузыка! От

бледности, следствия потрясения при падении, ее щеки сначала

перешли на розовый оттенок, затем красный, затем пурпурный,

почти фиолетовый. Вопрос о том, почему краснеет молодая

женщина, от стыда, от пережитого, только начал формироваться

в мозгу нашего героя, как он получил на него быстрый ответ.

Неожиданно девушка решительно шагнула в сторону Олега, и он

ощутил сильный удар маленьким, но жестким кулаком под

7

ложечку. Был бы кулак побольше, Олег свалился бы с ног, а тут

только зашипел от боли.

– Что ты лапаешься! С ног свалил и еще руки распускает! –

девушка была в ярости, лицо ее пылало, но сил кричать громко

еще явно не хватало.

– Да я же помочь хотел, вы же упали, ударились головой, я

вообще думал, что ты убилась. Как вы, голова, не болит? –

выдавил из себя Олег.

– Болит, не болит, не твое дело! Конечно, болит, – пошла в ход

женская логика. – От таких, как ты, не только заболит, тошнит

даже!

– Тошнит? Может у вас сотрясение мозга, давайте я помогу

вам, отвезу к доктору, у меня машина за воротами.

– Это тебя нужно доктору показать, голову вылечить, чтобы не

толкался и не лапался! – бушевала девушка

– Простите еще раз, я же не хотел! Все вышло так, случайно...

Неожиданно девушка замолчала, и Олегу удалось увидеть еще

одно отделение концерта цветомузыки на ее лице – от пунцового

цвета к красному, затем к розовому, затем к бледности. Можно

было подумать, что ей стало опять плохо, если бы она так

внимательно и напряженно, даже испуганно, не смотрела куда-то

за спину Олега. Он оглянулся и увидел рядом с собой пожилую,

слегка полную женщину в монашеской одежде. Она молча

опиралась на палку и, слегка наклонившись вперед, пристально

смотрела на девушку:

– Что это ты тут, милая, расшумелась?

– Матушка, Валентина, простите. Он лапается. Я мешок сахара

на пасеку несла, он меня с ног сбил, потом лапается! – девушка

говорила уже совсем тихо.

Олег понял, что перед ним настоятельница монастыря. Он

слышал о ней, но видел первый раз в жизни.

– Добрый день! – поздоровался Олег. – Матушка Валентина,

это я во всем виноват, заходил в калитку, не заметил...– Олег

запнулся, подбирая слова, – девушку, толкнул ее. Она упала,

головой о дорожку ударилась. Посмотрите, у нее кровь на лице. Я

думал, что ей совсем плохо, хотел ближе к людям отнести, чтобы

помогли. А как вас, женщин, нести и ни к чему не прикоснуться!?

– Это я губу прикусила, когда упала, – сказала девушка.

8

– Тем более нечего шуметь, Ольга! – твердым тоном выгова-

ривала игуменья. – Ты у нас не первый день, и тебе уже должно

знать, как вести нужно. Не надо давать повода для громкого

слова, для крика, для неуместной здесь суеты и неприязни. Все

это пусть останется за стенами монастырскими, а здесь быть не

должно.

– Простите, простите, виновата, не сдержалась, – Ольга гово-

рила тихо, видно было, что переживала, почти плакала и од-

новременно вытирала кровь с подбородка краем платка.

Но у матушки Валентины точно не было цели довести де-

вушку до слез. Она обернулась на Олега и теперь глядела на него

пронизывающими светлыми глазами.

– Здравствуй, милый! И вы, кто к нам приходит, должны знать

помнить, что вы тут гости и не должны нам, хозяевам докучать и

мешать. И вам здесь суетиться не стоит. Спешить некуда. Бежать,

с ног сшибать. Мы, когда в мир приходим, не толкаемся, Вам,

мирянам жить не мешаем, в вашу жизнь не вмешиваемся. И вы

нам не мешайте!

– Простите, матушка Валентина, виноват, торопиться больше

не буду. Только я не совсем у вас гость. Наша фирма в вашем

монастыре работает, крыши красим.

Пронизывающий Олега взгляд-лазер ослабил температуру,

стал просто теплым.

– А, это твои рабочие крыши красят! Ребята хорошие, даже на

крышах не курят, пьяных ни одного не видела. И работают скоро.

Краска только больно вонючая. Будет ли держаться на металле?

Не облезет? – игуменья быстро переключилась на хозяйственные

вопросы.

– Да не должна. Пахнет сильно, потому что на основе ацетона,

специальная нитрокраска для металлических кровель.

Оцинкованное железо, вообще-то, красится плохо, но здесь краска

особенная, производители дали гарантию, что десять лет отстоит.

Что касается рабочих, то им сказано, что если кто закурит на

территории или с похмелья явится, то больше, чем на

минимальную зарплату могут не рассчитывать. А сделают все

вовремя и качественно, я им премию гарантировал.

– Ну что ж, у вас свои методы воспитания, экономические, не

такие как у нас.

9

Забытая игуменьей Ольга уже нашла туфли, подобрала свой

мешок и поправляла помятый розовый куст, когда опять оказалась

в поле зрения матушки Валентины.

– Ольга, а что это тебя одну тяжелым мешком нагрузили?

Пары в помощь тебе не нашлось? – спросила игуменья, не дав ей

скрыться тихо и незаметно.

– Матушка, на кухне только я и сестра Епифания. Мне одной

донести проще, здоровья хватит. С пасеки позвонили, сахар

кончился срочно надо...