таком деле. И монастырь жалко. И девушку...
– Да все у нее будет хорошо, хотя, временами будет и ой как
трудно, но со всем она справится, все сумеет и преодолеет. В этом
и ты ей поможешь, сумеешь.
– Сегодня у тебя только хорошие новости, Мария.
– Наверно так, – опять перемена темы. – Еще скажи Февронье,
что Прохор ее погиб в 1943 году в Германии в лагере
военнопленных. Похоронен он на кладбище в городе
Герлесхаузен. Ряд 7, место 137. Пусть на кладбище съездит,
помолится за его упокой. А заодно и за всех христиан там
похороненных. На это кладбище ни разу православный
священник не приезжал.
60
– Не волнуйся, доедет, – Мария отреагировала на возникшую у
Валентины мысль о том, что Февронья совсем уже плоха, – а в
помощь ей дай Ольгу. У нее с английским языком все в порядке,
в Германии его понимают.
Игуменья была удивлена последней идеей Марии, но спорить
не стала, молча кивнув в знак согласия.
– Все, Валентина, пора мне.
– А куда теперь?
– В Испанию, под Валенсию, там тоже меня ждут.
– Увидимся еще?
Мария пристально и с жалостью взглянула на игуменью и
через мгновение, полное грустных мыслей обеих женщин,
ответила:
– Еще раз увидимся, последний, извини!
– А когда? – проявила настойчивость игуменья.
– Через десять лет, семь месяцев и четыре дня, – без паузы
ответила Мария, которая сегодня была почти безжалостна в своей
прямоте.
– Долго ждать придется! – вздохнула игуменья, а про себя
подумала, не стесняясь того, что Мария прочитает ее мысли: «И
кого жалеть? Людей? Отдав им единственного сына? И после
того, что они с ним сделали?»
– Не права ты, Валентина, не права, жалею я людей. И я не
права, что так резка с тобой, просто устала я сегодня, я же не бог!
– Мария сначала ответила на несказанное игуменьей, а затем на
сказанное. – Зато много еще хорошего успеешь сделать!
– Не бог я, - повторила гостья, отвечая на возникшую у
Валентины мысль, – обыкновенный человек, просто есть у меня
такая возможность, привилегия за мои материнские страдания:
иногда попросить у бога за людей. А выполнит он мою просьбу
или не выполнит, это уже он сам решает, хоть и сын мне…
– Ждать встречи с тобой долго, – сказала игуменья. – С тобой
всегда так: приходишь неожиданно, уходишь быстро. Как бы я
хотела с тобой подольше посидеть, побольше поговорить. С
тобой так легко и просто. Любую проблему с тобой можно
обсудить и решить! Все ты знаешь.
– Иногда лучше не знать.
– Понимаю.
61
– Прости, Валентина, не могу, не приду больше! Ты же знаешь,
я одна, а все меня ждут.
– Понимаю, – повторила игуменья, но уже твердым тоном.
– Обещаю, что в следующий раз мы наговоримся. Просто
возьму тебя с собой. Будем идти и разговаривать обо всем, что не
успели за твою жизнь.
– Спасибо, Мария, спасибо, буду ждать. Теперь мне есть чего
ждать и ради чего прожить эти десять лет.
– Ладно, ладно, высоких слов не надо, ты же не знаешь, что
тебя ждет, – улыбнулась гостья. - Все, мне пора!
Мария встала, подошла к двери, ведущей в гостиную, взялась
за ее ручку:
– До, свидания, закрывай глаза!
– До свидания, Мария, – игуменья послушно сомкнула веки.
А когда раскрыла глаза, то в комнате уже никого не было.
Только светилось в приоткрытой двери в гостиную освещенное
уличным фонарем окно, и тусклым светом горела лампада у
иконы Богоматери.
Игуменья легко вскочила с постели, поясница уже не болела, и
долго молилась перед Одигитрией.
Вот всегда с Марией так. К Валентине она приходила уже в
шестой раз, первый был перед ее посвящением в игуменьи.
Каждый визит был коротким, всего на десять минут и только на
три новости. В свое первое появление Богородица сразу приказала
Валентине никому не рассказывать о своих визитах. Игуменья
молчала лет двадцать, но не смогла удержаться и, по-женски,
рассказала о своих беседах с Марией Алексию, в то время уже
Патриарху Алексию Второму.
Тот не стал Валентину осуждать за то, что нарушила обет, да и
Мария ее не упрекала в последующие встречи:
– Ну, мне действительно можно, от меня точно никуда не уй-
дет. Но больше никому не рассказывай. Понятно, что если
Богородицу видели здесь пятьсот лет назад, потом еще несколько
раз, то место это ее, она его не станет его забывать. Я уверен, что
и твои предшественницы – игуменьи, может и не все, но с Марией
общались. Потому и монастырь ваш процветает, и в советское
время спасся. Это счастье твое, Валентина…
62
Все визиты Марии были связаны с какими-то событиями в
монастыре или с его проблемами. Так, молодой игуменье, Мария
подсказала опираться в вопросах управления монастырем на
блаженную Аграфену, и как тяжело было бы молодой Валентине
без помощи взбаламошной, но обладающей абсолютным
авторитетом монахини? Затем Мария явилась как раз перед
предстоящим закрытием монастыря и призвала стоять твердо,
пообещав, что монастырь не закроют. Мария сообщила игуменье
и скором падении советской власти и предстоящем расцвете
Покровского монастыря, монахини которого станут
основательницами и устроительницами монастырей по всей Земле
Русской. И каждый раз с большими новостями Мария
подсказывала Валентине, что ей нужно делать в делах
второстепенных, но не менее важных.
Поэтому игуменья Валентина на вопрос о том, как ей удается
так легко справляться с большим монастырским хозяйством и
сложным монастырским коллективом, всегда отвечала:
– Не я управляю, а Богородица.
И знала при этом, что говорит.
И теперь она знала, что ей делать с неудобной послушницей.
63
Глава 4.
Ольк и Ольг.
На следующий день Ольга ехала в автобусе маршрута Йыхви-
Гутенбург. Окружающий осенний пейзаж ее интересовал мало,
она думала о превратностях судьбы.
Автор отмечает, что современные литературные герои как-то
мало задумываются на эту тему. К примеру, Вавилен Татарский,
главный герой романа «Поколение П» уважаемого мной
писателя Виктора Пелевина, за двести страниц прошел путь от
торговца ларька, где его могли за небольшие деньги убить
хозяева-чеченцы, до главы всемогущей фирмы, где вполне
интеллигентные люди за просто так могли задушить его детскими
скакалками, и не одной мысли не произвел по поводу того, как
он дошел до такой жизни.
Ольга, видимо, не принадлежала к этому поколению. Она
переживала за то, что с ней будет завтра, и всегда искала ответ на
вопрос, почему сегодня так обстоят дела.
Медленный скрипучий автобус, два года назад списанный в
шведской фирме на металлолом и за бесценок приобретенный
Эстонией для развития местных автоперевозок, неожиданно
получил новую жизнь благодаря умелым рукам местных слесарей,
и сейчас уносил нашу героиню из одной жизни в другую.
После утренней службы Ольга не получила послушания, как
это бывало каждый день. Варнава распустила всех монахинь и по-
слушниц и только после этого обратилась к ней:
- А ты, голубушка, нас покидаешь. Зайди к игуменье, она все
тебе объяснит!
От доброй матушки Варнавы прозвучало это неожиданно едко.
«Выгоняют!», – думала Ольга: «И все из-за Олега! И куда я
денусь теперь? Нет, и Олег не виноват в том, что меня встретил.
Это все моя вина, не умею себя вести и сдерживать свои чувства!»
В приемной игуменьи ей пришлось провести в размышлениях
горькие минут сорок. Валентина была занята, подписывала
бумаги, решала хозяйственные вопросы, несколько раз долго
64
разговаривала по телефону. Наконец в делах игуменьи возникла
