Не дождался и спросил:

– Матушка Валентина, что же мне делать?

– Я скажу тебе. Потом. Поговорю с Ольгой, подумаю и скажу, -

неожиданно мягко ответила игуменья. – До свидания, Олег!

Про носки и теплый свитер никто из героев нашего повество-

вания не вспомнил.

56

Глава 3.

Матушка Валентина.

Когда Ольга вышла из кельи матушки Валентины, игуменья

осталась сидеть за столом, размышляя, что же здесь можно

сделать.

Она и до визита послушницы примерно представляла и Оль-

гину историю, и что Ольга ей расскажет сегодня. Но просто так

проблему не решишь. Из монастыря не выгонишь, зачем же

принимали, спасали от мира. Просто предложить молодой

женщине принять предложение Олега игуменье не хотелось.

Ольга ей нравилась. Быстро привыкла к монастырским порядкам.

Смышленая и живая и, одновременно, легко принявшая

монастырскую дисциплину. Физически крепкая, справлялась со

всеми трудовыми послушаниями. Плюс образование. Экономист.

В строительной фирме поработала. Православный монастырский

мир строился. В России было десять монастырей, теперь сто. Уже

всех покровских опытных монахинь расхватали в игуменьи и

устроительницы новых обителей, остались новенькие и совсем

уже старые, коров доить некому. Да и Валентину могла бы

заменить, недолго осталось.

Господи, прости!

Мир, мир… Никак не уйти от тебя даже за монастырскими

стенами не скрыться! Все равно достанет. Мы молимся за мир,

мир кормит нас, за последние лет десять количество паломников

и доходы монастыря многократно увеличились. Сегодня кризис,

работы у людей нет, а пожертвования растут и растут. Но и мир

постоянно вмешивается в монастырскую жизнь. Хуже было в со-

ветское время, когда обитель едва не закрыли.

Игуменья вздохнула и перекрестилась, вспомнив, как четверть

века назад расположенная рядом детская больница сначала захва-

тила по решению властей часть монастырской территории и

зданий, а затем поставила вопрос о ликвидации всей обители. Еле

спаслись тогда с божьей помощью и молитвами. Плюс усилия

Алексия, нынешнего патриарха, который в то время был

57

митрополитом эстонским, а еще раньше служил в храме в десяти

километрах от монастыря. Да и местные власти проявили

мудрость, решив, что детской больнице место – в районном

центре, где ее затем и построили.

А здесь, подумаешь, монахиня пришла, монахиня ушла…

Не первый был случай, когда молодые послушницы, а иногда и

монахини уходили из монастыря, вот так же: влюблялись и

уходили, уходили и по другим причинам, человек слаб, женщина

еще слабее, но здесь как-то особенно жалко было расставаться с

послушницей, да и сама Ольга как-то не совсем была уверена, что

хочет монастырь покинуть.

Может быть, отправить ее в Васк-Нарву, в Юрьевский скит? И

что? Найдет ее этот бес Олег. Всего-то от монастыря два десятка

километров. Хороший Олег парень, видно, честный в работе. Да и

здесь порядочность проявил, к родителям Ольги съездил. И его

жалко, господи.

У игуменьи болела поясница. Это после двухчасового разго-

вора и неподвижного сидения обострилась мочекаменная болезнь.

Не слечь бы... После инсульта, пристают всякие болячки, не

отбиться.

Матушка Валентина решительно поднялась. Подошла к иконе

Богородицы, перекрестилась, привычно прочитала наизусть

« Взбранной Воеводе победительная…»11.

Если бы игуменья читала «Унесенные ветром»12, она сказала

бы себе: «Я подумаю об этом завтра». Она не читала, она просто

знала, что лучше решить эту проблему завтра с утра, когда, как

всегда, настоятельница проснется, раньше всех. Но сейчас она не

представляла, как быть с Ольгой.

А сегодня пора спать...

Матушка Валентина почувствовала, что она не одна в своей

спальне и открыла глаза. В слабом и мерцающем свете лампады

еще замутненными после сна глазами она увидела силуэт

женщины, стоявшей перед ее кроватью, она все поняла, и радость

наполнила ее сердце. Свет лампады стал ровным и усилился, а

11 Акафист Пресвятой богородице

12 Роман Маргарет Митчелл, главная героиня которого таким образом

обдумывала свои проблемы

58

женщина присела на край кровати, жестом остановила стремление

игуменьи подняться и материнским движением поправила на ней

одеяло, хоть и выглядела она моложе Валентины лет на

пятнадцать.

Гостья глядела на игуменью глазами бездонной синевы.

– Здравствуй, Валентина! – женщина говорила с легким вос-

точным акцентом.

– Здравствуй, Мария, давно я тебя не видела, а так скучала!

– Вижу, что выглядишь лучше, не так, как при нашей послед-

ней встрече, – Мария была у игуменьи последний раз как раз

после ее инсульта. Валентине уже подыскивали замену, думали не

жилец, но она на удивление быстро поднялась на ноги.

– Но это, же ты тогда помогла мне выздороветь!

– Ну, не только я. Алексий ведь тоже примчался, в лучшую

больницу тебя пристроил.

– Замучил Алексий своими заботами о моем здоровье, все

равно старею и помру. Ты уже, вон, моложе меня, – проворчала

Валентина.

– А ты его слушайся, он знает, за что борется, за покой и про-

цветание вашего монастыря. Занимайся собой, не пренебрегай

мирскими докторами, они умеют тела лечить.

– Да, слушаю я его, слушаю, ты прекрасно и сама об этом

знаешь, а поясница все равно болит!

– Утром пройдет!

А у тебя в обители все хорошо, – Мария перевела разговор на

другую тему, – и у вас все хорошо, монастыри строятся, людей в

храмы приходит все больше, власти не притесняют.

– Ну не скажи, не все здорово. Теперь в Эстонии две право-

славных церкви, нашу не регистрируют и имущество не отдают,

храмы арендуем.

– А что, двадцать пять лет назад было лучше? Могли разогнать

ваш монастырь в любой момент! Не так ли? Выжили и

справились. Сейчас никто вас не гонит и не закрывает, и можешь

не бояться, не выгонят! А что храмы вашей церкви не при-

надлежат по бумагам и по решениям властей, то это ничего не

значит. Сама знаешь! Где главный церковный храм строится? В

душах человеческих! Сможете там построить, будете

благоденствовать. Что касается зданий храмов и монастырей, то

59

не беспокойся, все ваше будет ваше. И церковь вашу

зарегистрируют. Не сразу, правда, придется лет пять подождать.

И обитель твоя еще больше процветать станет. Сейчас крыши

краской красишь, пройдет десять лет, и медью купола покроешь.

И золотом. Но это уже без тебя, извини! – Мария, как всегда, была

прямолинейна.

– Спасибо, это хорошая весть для меня.

– Что не успеешь золотом купола покрыть? – улыбнулась гос-

тья.

– И это тоже, – приняла грустную шутку Валентина.

Женщины помолчали. За небольшую паузу. Валентина успела

удивиться тому, что одежда Марии была современной, хоть и

простой, и сшитой на швейной машине.

– Удивляться нечему, твои сестры шьют, – нарушила молчание

Мария. – Ты не знаешь, а они шьют. Что же мне, вечно в древнем

балахоне ходить?

– Да, господь с тобой Мария, пусть шьют, я им помогу, если

скажут.

– Не скажут, ты же знаешь. – Я еще и из-за этой девушки

пришла, Ольги, – Мария опять сменила тему. – Наша она, наша.

Не гони ее. А отпусти недели на две-три в мир. Пусть поживет

там. Плохого ничего она не сделает, ей тоже. А что грешного в

том, если она в любви своей пройдет до конца, а так и будет?

Потом пусть вернется в монастырь. А что дальше, ни мы, ни она

не мы не знаем. Сынок мой решит!

– Спасибо, Мария, а то мне было не придумать, что делать в