— Я тоже, — отрывисто сказала я, трогаясь дальше. Движение получилось неловким, потому как Эд не ожидал, что я продолжу путь.

В третьем зеркале я увидела взрослого мужчину с серьёзными серыми глазами, чуть жестковатыми чертами лица. В серых волосах проглядывали белые прядки, лицо избороздили морщинки. Складочка жестокости залегла возле его губ, кривя их несколько злой усмешкой. Тонкий белый шрам выделялся на обветренном лице.

— Ох…

— Что ты видишь?

— Тебя. Взрослым.

— И я. Ты такая… жуткая.

— Как и ты. Как будто… злой.

— А ты как будто стала… Клариссой. Хотя скорее Ищейкой. Да. Как если бы Ищейка вдруг стал тобой. Не хотел бы я быть твоим врагом в таком случае.

— Могу сказать то же самое о тебе, — пробормотала я, не сводя взгляда со злой усмешки. — Уйдём-ка отсюда…

Хуже всего было то, что этот образ Эда я находила невероятно привлекательным. В душе словно что-то встрепенулось, когда взгляд встретился с этими жестокими серыми глазами.

Четвёртое отражение. Я вздрогнула, увидев знакомые серые глаза. Никогда их не забыть. Серые глаза, исчезающие в бездне…

— Ты… ты видишь Сириуса? — пробормотала я.

— А ты? Лину? — Я кивнула. — Пойдём-ка скорее.

Следующей была Лиди. После — Бетти. В седьмом отражении я видела Призрака Оперы. В восьмом — взрослый мужчина, с добрыми глазами и ласковой улыбкой. Если бы не шрам, я решила бы, что это отец Эда, о котором тот мне рассказывал. Видимо, это тот образ, кем он наделся стать. А тот, другой, злой — кем боялся.

В девятом отражении передо мной предстал глубокий старик. Седые волосы отросли почти до плеч, лицо было сморщенным, словно курага. Однако со старческого лица на меня смотрели глаза юного мальчишки.

— Знаешь, — заговорило отражение. — В Ловушке Исида показала мне мою старость. Видимо, ты видишь меня таким, каким я предстал перед собой в том наваждении.

— А ты? Что видишь ты?

Ответом мне было молчание. Я почувствовала, как дрогнули мои губы.

— Эд? — спросила я, поразившись, какая паника зазвенела в моём голосе, разбиваясь об ледяные своды пещеры.

— Я… ничего не вижу. Тебя нет в отражении. Только ледяная стена.

Дыхание перехватило. Сердце болезненно сжалось.

— Ты думаешь…

— Я никогда не представлял тебя старой. Думал, что ты… Исчезнешь гораздо раньше.

— Возможно, так и будет… — пробормотала я.

— Посмотри на нас, — внезапно воскликнул Эд, ломанувшись к предыдущему зеркалу. Пришлось бежать за ним. Мужчина в отражении начал неистово размахивать руками, кривя губы в печальной усмешке. — Смотри, мы неразделимы! Ты же тоже размахиваешь руками, как и я сейчас! Так ведь?

— И что с того? — спросила я, заставив конечности опуститься.

— Мы связаны, Марс! Тесно и крепко! И я представить себе боюсь, что ты можешь просто взять и исчезнуть, оставить меня одного! Что я останусь без тебя! Это как остаться без отражения!

Я вздрогнула. Эд ощутил это, а поэтому примолк. На глаза навернулись слёзы. Стараясь избежать Контракта с Кьяларом, я совсем забыла о Контракте, связавшем меня с Талисманом. Я совсем забыла, что он меня может поглотить через несколько лет. Я совсем забыла, что в какой-то миг меня просто не станет. Лишиться отражения… Лишиться себя. Не будет ничего, что было когда-то Мариссой Блэк. Не останется ни следа. Только, пожалуй, старый потрёпанный дневник, да воспоминания двух-трёх людей.

Но я сделаю всё, чтобы эти два-три человека оставались в живых. Всё, что от меня зависит.

— Ну… люди смертны, — внезапно произнёс кто-то из нас. — Но поверь, я тебя не брошу. Останусь до самого конца. Костьми лягу, чтобы спасти твою жизнь. Даже если мне придётся сгинуть. Я сгорю за тебя, как мы уже однажды горели. Помнишь? Тогда, у хижины. И в той пещере. Я отдал бы за тебя душу. Я отдала бы за тебя жизнь.

Мы протянули руки к зеркалам, пока шептали эти слова. Из глаз катились слёзы, но чьи они были?

— Я сгорю за тебя. Сгорю, — жмурясь, повторяла я. — В огне, в пламени, в ярости. Когда ты будешь замерзать, я стану твоим огнём. Я не оставлю тебя. Не оставлю, слышишь? Чёрта с два ты отвертишься.

Между нашими пальцами заплясали язычки голубого пламени. Реальность между нами тлела, расползалась, исчезало тонкое зеркало. Пальцы ощутили тепло его рук, переплелись с его пальцами. Лёд таял, проливая слёзы на пол, к нашим ногам. Но нам было плевать. Когда разрыв стал достаточно большим, я уже сама ревела, как маленькая девочка, сама уж не знаю, почему. Эд схватил меня за плечи и прижал к себе. Пламя вспыхнуло ярче. В последний раз, когда это случилось, я чуть не умерла. Сейчас я только находила успокоение в этом огне, находила успокоение в этих объятиях.

— Не отпускай меня, — проговорили мы одновременно, хотя никакое зеркало нас уже не разделяло. — Никогда, слышишь? Не оставляй меня.

Комментарий к Часть 43. (Книги наших снов. Вторая книга: Лёд)

Ей богу, изначально глава вообще должна была быть о другом! Понятия не имеем, как так вышло!

========== Часть 43. (Книги наших снов. Третья книга: Огонь) ==========

Глава первая: Пещера дракона

Ледяная пещера, по которой мы шли, тянулась бесконечно. Мы прошли немыслимое количество шагов прежде, чем лёд начал исчезать со стен. Тьма сгущалась в конце пещеры, огоньки выныривали из неё один за другим, заставляя задаться вопросом, как долго ещё это будет продолжаться.

— Как считаешь, долго нам осталось? — Я решила озвучить мысль. Тишина угнетала, а звук капель начинал раздражать.

— Ты о пещере или нашем сне?

— Наверное, обо всём и сразу.

— Не знаю, — помолчав, проронил Эд. — Пусть лучше пещера, честное слово.

— Почему?

Какое-то время Эд молчал. Я едва ли не искрилась от любопытства, но не смела спросить его ещё раз.

— Потому что я боюсь увидеть серую пустошь, — промолвил, наконец, Лафнегл. — Боюсь снова оказаться в Ловушке, где меня воспоминания ткнут носом в собственную бесполезность.

Я промолчала. А что тут скажешь? Меня не было там, чтобы что-то утверждать наверняка.

Тем временем обстановка менялась. Своды пещеры сужались, под толщей льда начали проступать стены. Тёмно-серая каменная кладка, побелевшая от инея и снега. Вскоре появилась первая дверь. Она была запечатана толстым слоем льда, однако сквозь замочную скважину лился яркий оранжевый свет. Спустя сотню футов появилась вторая дверь. А за ней ещё одна, а после ещё… На стенах загорались факелы. Не без содрогания я узнала, что это был за коридор.

— Почему мы здесь? — прошептала я.

— Я помню этот коридор, — пробормотал Эд. — В ночь после схватки с Йоре и его прихвостнями, когда меня чуть не убили… Я блуждал по этому коридору, искал выход.

— Да… точно… — Я вспомнила, как он рассказывал мне это у Андромеды.

Эд попытался открыть одну из дверей, но та была заперта, несмотря на яркую полосу света, что виднелась под ней. Я осторожно заглянула в замочную скважину другой двери. За ней оказалась гостиная Рейвенкло. Однако и эта дверь была заперта.

Откуда-то из тьмы раздался бой старых часов. После пяти ударов по коридорам начало разноситься громкое тиканье.

Какое-то время мы вновь шли в полнейшей тишине. Факелы загорались при нашем приближении и гасли, когда мы проходили мимо. Мы будто двигались в размазанной луже оранжевого света.

Шаг. Ещё шаг. И ещё сотня шагов. И ничего не менялось. Те же факелы. Те же двери. Шаг. Шаг. Только наше дыхание и наши шаги. Безмолвно. Шаг. Шаг. Тик-так. Тик-так. Сотня шагов. И ещё сотня. И ещё…

Внезапно в дверь, мимо которой мы проходили, кто-то постучал. Громко, настойчиво, торопливо, словно стремясь снести дверь. Вскрикнув, я отшатнулась от двери, шагнула во тьму, выпав из овала света. Чьи-то руки обхватили меня сзади. Крик застрял в горле.

— Только посмотрите, кого сюда занесло. — Я содрогнулась, узнав голос. Во рту возник знакомый маслянистый привкус отвращения. Макнейр. — Как насчёт того, чтобы продолжить начатое? Ведь ты меня так бесцеремонно оборвала, куколка. Ты меня убила, помнишь? Я был в том вагоне, который ты опрокинула в бездну! Я и твоя подружка.