— Я думал, тебя утащили, — с облегчением сказал он.

— Что, благородной донне нельзя в кустики сходить? — хихикнула я.

— Я видел как ты уходила, тебя час не было.

— Благородная донна имеет право выбрать кустики по душе! Она не виновата, что подходящие оказались где-то на окраине Уэльса! И вообще, отдай моё имущество, мне холодно. Идём в лагерь, разговор есть.

На «базе» остальная женская часть нашего коллектива уже приводила себя в порядок и уничтожала запасы вчерашнего ужина. Я рассказала спутникам о том, что видела. Про то, как я это увидела, я в подробности не вдавалась. Мол, спряталась за кустами. Важно, что валить отсюда надо как можно скорее.

— Но мы только начали поход! — разочарованно протянула Лина.

— Не беда! Лес большой, пойдём не на север, а на запад, разве это проблема? — зевнула Лиди. – Так, ребята сворачиваемся!

До вечера мы топали на запад. Солнце благополучно решило сказать нам: «хрен вам!» и ушло за тучи, накрапывал меленький дождик. Эд и Лиди шагали, ссутулившись под своими куртками, а мы с Линой носились по лесу, хохоча. У меня после давешней пробежки было прекрасное настроение, а Лина просто от леса в восторге. Продолжалось бы это долго, если бы подруга не оступилась на укрытом мхом бревне и с громким «УААА!» не шлёпнулась бы оземь. Пришлось заняться поисками водоёма, дабы отмыть это чудо моховое.

Нашли только к концу дня, зато какое! Живописнейшее озеро! Дикие пляжи, где не ступала нога человека были чистыми, берега покатыми, трава высокой, а громады сосен создавали естественный навес от дождя. Было решено разбить тут стационарный лагерь и остаться хотя бы на сутки, раз нашли такое чудное место. Меня назначили ответственной за хворост, Эда — ответственным за топор и отправили в лес, собирать топливо для костра. Я высказала робкое предположение, что этот герой может меня зарубить в азарте, но Лиди была неумолима: топайте вдвоём и всё тут!

— Кажется, твоя мама пытается нас подружить, — улыбнулась я, когда мы отошли от лагеря.

— Пусть пытается, это вряд ли будет прогрессивно.

Эд начал с упоением рубить какое-то несчастное бревно, под ритмичные стуки топора я шарила в поисках сухого хвороста. После дождя это сделать было не так-то просто, так что нам постоянно приходилось идти всё дальше в лес, чтобы найти относительно сухие дрова. Кое-как мне удалось насобирать хвороста аж на три вязанки. Я мучила четвёртую, когда услышала…

— Эд, хорош стучать! Ты слышишь?

Парень выпрямился и прислушался. Пару секунд висела звенящая тишина. А потом снова…

— Вот! Слышал? Там кто-то поёт!

— Ничего я не слышал, — пробурчал он.

Меня пробрало любопытство. Какой голос! Неземной, словно звон колокольчика, капели и… Чёрт, я не знаю, с чем это сравнить! Это прекраснее, чем звуки, издаваемые неуклюжим роялем! Это настолько чистое пение, от которого щемит сердце, кружится голова, а душа наполняется светом и лёгкостью. Ни в одном языке мира не нашлось бы слов, чтобы описать этот голос… Он заполнял каждую клеточку тела, я им дышала, он вымещал из головы все, абсолютно все мысли! Чёрт возьми! Как? Как я могла жить без этого голоса? Только бы эти звуки никогда не утихали, только бы эта лесная песня была вечной!

Ведомая жаждой узнать источник этого божественного пения я поспешила на голос. Я должна узнать, какое существо способно издавать такие неземные звуки! Ангел, ни больше, ни меньше!

— Марисса! Вернись! — Грубый и звучный голос Эда ворвался в моё сознание, как Слон под ЛСД вламывается в посудную лавку. Я лишь досадливо отмахнулась от него и поспешила дальше.

Мои шаги ускорялись, я почти бежала, голос был всё громче, всё прекраснее, он переполнял меня через край, мне было столь легко и хорошо, меня переполнял такой восторг, что я не выдержала, расхохоталась, не сбавляя шаг! Как же всё это прекрасно! И лес! И небо! И каждый куст! И даже этот недотёпа позади меня сейчас казался мне самым распрекрасным человеком! Даже деревья, которые цеплялись за мою куртку, мне казались восхитительными!

Сосны расступились, я оказалась на крохотной полянке. Прямо на земле посреди неё сидело прекраснейшее существо, которое мне доводилось видеть: невысокое, похожее на девочку создание с острыми ушками, зелёными длинными волосами, оливкового цвета кожей и изумительными серыми глазами. Это она! Она, она пела! Словно загипнотизированная я остановилась напротив неё. Создание посмотрело на меня с любопытством и оборвало свою песню. Я едва не зарыдала от того, что она замолчала. Но потом она сказала, нет, прощебетала своим неземным голоском:

— Ты почти человек! Как тебя зовут?

— М-меня? — я лихорадочно соображала, как же меня зовут. Сердце разрывалось от мысли, что я не смогу поведать этому созданию своё имя!

— Марисса! — Эд пёр где-то позади меня, пытался пробиться через бурелом, но его словно что-то не пускало.

— Марисса… — повторила я. — Меня зовут Марисса. А ты? …

— О, другие называют меня Пэл! — радостно сказала эта нимфа. Она окинула меня критическим взглядом и заявила. — Ты очень могущественная! Пэл это нравится! Ты можешь помочь Пэл!

— Помочь… Пэл… — бормотала я. Я совершенно ничего не соображала. Я знала только, что нужна этому хрупкому существу. — В чём?

— Пэл умирает, Пэл нужны силы Мариссы! У Мариссы их много, она может поделиться с Пэл.

Я чуть не заплакала от жалости к этому созданию. Силы? Ерунда, будут ещё! Я готова отдать ей их. Все! Да! Пэл нужнее… Иначе Пэл умрёт… Я должна… должна помочь ей… спасти…

Я не заметила, как вновь превратилась в лису. Ни одной человеческой мысли в голове не осталось. Я покорно подошла к Пэл, которая протянула свои тоненькие ручки ко мне. Я рада была помочь Пэл. Я готова была отдать ей всю себя, лишь бы это спасло её! Да, спасти Пэл! Именно так! Спасти… отдать… всю…

Тонкие пальцы удлиннились, обвились вокруг моего маленького тельца. Её прикосновения были подлинным счастьем! Я хотела навсегда остаться в колыбели из этих сплетённых пальцев, заснуть глубоким, терпким, сладчайшим сном, убаюканная голосом нимфы и никогда не просыпаться…

Никогда.

Острые зубы впились мне в шею. Сквозь крохотный прокус кровь и силы утекали из меня… Нет, вот оно — самое настоящее счастье… Зачем мне кровь? Зачем силы? Без них так легко… спокойно… Может, я даже умру, зато Пэл… Пэл будет жива! Это главное, разве нет? Не к этому ли я шла всю жизнь?

Мной овладело ледяное цепенящее спокойствие. Так и должно быть. Именно так, никак не иначе…

Внезапно раздался вопль, глухой удар и громкий, нечеловеческий визг. Повеяло горелой плотью. Не было больше зубов, не было пальцев, я рухнула наземь, тут же вернув себе человеческое обличье. И в тот же миг меня охватила паника, парализующий ужас сковал от пят до макушки. Единственное, что привело в чувство — повторный омерзительный визг и боль в шее. Я зажала рану рукой и поднялась на локте.

Эд, вооружённый факелом и топором кружил вокруг отвратительного существа, которое пронзительно верещало и каталось по земле, пытаясь сбить пламя, охватившее её волосы. То, что только что было очаровательной нимфой оказалось уродливым чудовищем с перекошенной физиономией, широким, от уха до уха ртом, полным острых как бритва зубов и чёрными провалами вместо глаз. Волосы почти сгорели, пламя перекинулось на уродливый шишковатый череп. Взвыв от боли, оно бросилось на Эда. Тот отскочил и саданул мразь факелом по спине. Кожа загорелась мгновенно, словно она была сделана из сухой листвы. Не дав ей опомниться, он ударил снова, на сей раз в обнажённую грудь. Ревущее пламя объяло чудище. С рёвом оно повалилось на землю, содрагаясь в агонии. Через пару мгновений оно исчезло, не осталось даже кучки пепла.

Мне было плохо. Болела каждая клеточка тела, особенно шея.

— Эд… — тихонько позвала я. — Помоги, пожалуйста…

Тот стоял, тяжело дыша, смотрел на поле боя. Потом, словно очнувшись от оцепенения, бросился ко мне. Я достала из внутреннего кармана платок и зажала им рану. Эд помог мне встать. Ноги не держали, ему пришлось поддерживать меня за плечи.