— В следующий раз, когда решишь помереть, выбирай менее экзотический способ, ладно? — усмехнулся он. — Я едва успел огонь развести.
— А что… что это было?
— Ну… я не помню, как называются эти штуки, но это какая-то лесная разновидность сирен. Водятся, в основном, в лесах, лакомятся неосторожными анимагами вроде тебя. Нам же на Защите от Тёмных Сил рассказывали.
— Точно, припоминаю. Только, Эд, то, что я анимаг — тайна, учти! Не разболтай никому. Знают только Лина и Мародёры. Остальным знать ни к чему.
— Ладно, делать мне больше нечего, чем твои тайны выбалтывать. Это, кстати, мой платок!
— Да? — я на секунду взглянула на то, чем закрывала рану. И правда, Эд дал мне его, когда слизеринцы устроили мне вечер любительской стрижки. Я помню, что в вечер, когда мы подрались, я закрыла лицо этим же платком… Ну надо же, совпадение… — Могу вернуть, когда меня подлатают. Постираю, конечно, сперва.
— Да ладно, оставь себе.
Мы молча шли через лес. Уже маячила впереди палатка. Только тут я додумалась до очевиднейшей, но очень важно вещи.
— Эд, погоди, ты мне это… жизнь что ли спас?
— Получается, спас, — смеётся он. — Никогда бы не подумал!
— Спасибо, — тихо говорю я.
Эд Лафнегл спас мне жизнь… Надо это где-то записать. И подчеркнуть. И жирным обвести.
Эд Лафнегл спас мне жизнь.
====== Часть 43. (Почему суслики?) ======
Эд Лафнегл спас мне жизнь. Чёрт возьми, да лучше б не спасал! После этого он стал вести себя излишне дружелюбно. Нет, излишне дружелюбно. Так, как будто не он отравлял мне существование последние три года. Нет, я не против, почему нет? Сама же и говорила, что устала его ненавидеть. Но вот так просто взять и перечеркнуть то, что он творил?! Да одна наша драка чего стоит! Вчера этот мобрый долодец на меня рычал и гавкал, сегодня приветливо улыбается, хохочет над моими колкостями, фу. Нет, сэр! Так просто перескочить от ненависти к дружбе-любви-жвачке я не дам! Слишком много нервных клеток пали в неравном бою с тобой! Слишком много нецензурных слов из моего неприкосновенного словарного запаса было на тебя вывалено!
К слову, на такие его выкрутасы не только я настороженно косилась. Лина так вообще тихонько офонаревала со своего брата. Зато Лиди была довольна! Ну да, она-то не знала о наших хогвартских злоключениях.
Надо было что-то делать.
Как ни странно, инициативу взяла в свои руки Лина. В вечер, когда по жребию я должна была снова ночевать с Эдом она прокралась в нашу «комнату». Я как раз скручивала из мха, обрезков ткани и воска импровизационные беруши, когда подруга вползла в наши покои вооружённая керосинкой. На мой вопрос, почему не «листерический» фонарик она сказала, что керосиновая лампа не такая яркая.
— Ну что, суслики, — объявила она, водружая лампу на столик, а задницу — на табурет, — Настало время охренительных историй.
С верхней кровати не замедлили свеситься ноги её брата. Всё бы ничего, но его ароматные копытца болтались в опасной близости от моего носа. Я схватила его за лодыжку и дёрнула вниз. Сил стащить его не хватило бы и у трёх меня, но красноречивый жест он понял, сполз, сел рядом.
— Так, ребята, излагайте! — решительно заявила подруга.
Мы переглянулись. Что ей надо-то?
— «На высоком холме в зачарованном саду, за высокими стенами, под надежной магической защитой бил источник, приносящий удачу, и прозвали его Фонтан феи Фортуны»… — завела я заунывным голосом. Лина так на меня посмотрела, что было впору проваливаться под землю от праведного ужаса. — Что? Ты не конкретизировала, что тебе излагать. А «Фонтан Феи Фортуны» не самая плохая сказка. Ты скажи, о гость ночной, что тебе надобно? А уж мы поскребём по сусекам, что бы это ни обозначало, да выдадим удовлетворительный ответ. А потом разойдёмся баиньки, ага?
— Не «ага». Так, с тобой всё понятно, жертва лесного суккуба, ты снова невменяема. Ты! — Указующий перст ткнулся в нос Эда. — Какого чёрта ты вытворяешь? Решил поиграть в светского мальчика? Или додумался, что если не будешь такой задницей бумсланга, то тебя всё-таки навестит Санта? Требую объяснений, мистер!
Я демонстративно зевнула и вытянулась на кровати, всем своим видом показывая, что мне не интересно! Я даже уши навострила и дыхание затаила, настолько мне неинтересно!
— А какие ещё объяснения? — Эд развёл руками. — Я просто подумал, что… Короче. Три года я вёл себя как конченный соплохвост. Ну, по отношению к Блэк.
— Во-о-от как? — протянула Лина. — А то, что ты вёл себя по отношению ко мне как конченный соплохвост это не в счёт?
— Ну… Ты подружилась с этой… с этой… с ней! Нельзя нормально общаться с сестрой, если она дружит с твоим врагом! Это правило!
— Ты только что его выдумал! — надулась подруга. — Ладно, дальше.
— Ну, мне и самому в какой-то момент надоело, что она меня так бесит…
«Изумительная формулировка!» — подумала я.
— Один раз я попробовал с ней поговорить по-человечески, да как-то с самого начала не заладилось. Вернее… Она так комично смотрелась в луже! Я стоял и нарадоваться не мог!
— А, это когда ты меня «уронил» на выходе из Хогсмида? Помню, как же. То-то у тебя улыбка такая довольная была. А потом ты мне руки выкручивать начал, умник.
— Ты меня выбесила! Вечно строишь из себя не пойми что…
— Аааа! Да что я строю, объясни наконец! Третий год бьюсь над этой загадкой! Чем я тебе не угодила в нашу первую встречу?
— Тш! Не вопи так!
— А ты на меня не пшикай! Пшикает он, ишь ты! Объясняй лучше!
— Не могу! Бесишь ты меня, и всё тут!
— Взаимно!
— Так, суслики! — Лина строго постучала пальцем по столу. Что за дебильное обращение? Почему суслики? Почему не… Не знаю, почему именно суслики?! — Если вы подерётесь, то делайте это как можно скорее. Потому что тогда мне всё станет понятно, всё встанет на свои места и я смогу идти спать. А пока я хочу разобраться, что такого случилось между вами, что Эд стал таким пай-мальчиком? Слушай, а может суккуб принял его обличье и сжёг, чтобы мы не догадались?
— Ты бредишь. И это был не суккуб, а серена. Суккуб бы меня совратил, обесчестил и обескровил. И превратился бы в юношу, прекрасного аки чашка кофе в предрассветный час. В любом случае, Эд не та тварь. Ты слышала, как он поёт под гитару.
М-дам, был у нас эпизод на привале, когда Эд из недр палатки извлёк гитару. Играл он классно, настолько, что я даже на секунду забыла, что передо мной сидит самая зловредная задница Британии. А потом он запел. Мать моя женщина, мне пришлось убежать за деревья и там проржаться, серьёзно. Когда я вернулась, я думала начнётся перепалка. Нет, этот крендель сидел с ангельской физиономией и молча перебирал струны. Ну и ну!
— И если ты ещё раз назовёшь нас сусликами, я тебя закопаю в лесу, — посулил ей Эд. Надо же, даже сейчас не обиделся на моё замечание о его вокальных данных.
— Не-а, я выкопаюсь, возьму нож и убью тебя во сне, — пропела Лина. — Так, теперь продолжай. Ты пытался поговорить, но ступил… дальше?
— Ну… всё. Я больше не предпринимал попыток к перемирию. Ну, было дело, когда слизеринцы её обстригли, но это не в счёт.
— Ладно, предположим, тебе надоело её ненавидеть. Что ж ты её гнобил-то тогда? Зачем побил? Зачем гадости такие за спиной и в лицо говорил, м?
— Не знаю… по… привычке? Слушай, отстань, а?
— Я поняла это вот как: ты по каким-то ведомым-неведомым причинам решил перестать быть мерзавцем. Но, так как ты по-другому вести себя не умеешь, ты продолжал быть мерзавцем, пока не найдёшь выход. И он даже проклюнулся, когда ты помог Марс после нападения слизеринцев. Но зачем устроил драку?!.. О-о-о! Я поняла-а-а!
Сказала и тут же захлопнула рот. С её стороны это было свинством.
— Ты в курсе, что любопытство становилось причиной гибели многих кошек и людей? — спросила я. — Что ты поняла?
— А вот не скажу! Пока он не скажет! — Лина, хитро подмигивая, ткнула пальцем в брата.
— Ни за что, — буркнул он. — Выкини это из головы, даже если ты и поняла всё верно, это чушь собачья!
