— Отщепишь! — приказал Сириус. Лицо и губы у него были пунцовыми. Если бы не бешено вращающиеся синие глаза, его родство со свёклой было бы просто неоспоримым. Я же покатывалась со смеху на втором этаже. — Да-а, Сириус! Вот смешно будет, когда в Хогвартсе все узнают, что первая девчонка, с которой ты целовался, это наш домовой эльф!
Брат уже синел, а я не могла остановиться.
— Вот многие учатся на помидорах и персиках, а старший сынок благородного семейства Блэк на домовиках! Сириус уже поднимался по лестнице. Я начала немедленную капитуляцию. Надо спрятаться, а то ведь знаю этого бузотёра. Не уймётся, пока не отомстит. А я пока забегу в комнату и спрячусь в шкаф. Топ топ топ… — Алохомора. Не спрячешься, гуся моя. — В ласковых нотках было больше угрозы, чем искренней братской любви. А Сириус решил как раз перерыть шкаф. На языке уже вертелось, что если он хочет обновить гардероб, то мои наряды будут ему безнадёжно малы, а если ему прямо так невтерпёж, то может попытать счастья в шкафах мамы или Меды. Он уже собирался отодвинуть кучу шмоток, за которыми я пряталась, когда в комнате возник Кричер и сказал, что мать зовёт завтракать. Сириус, ворча, убрался. Я вылезла из шкафа. Эльф всё ещё стоял посреди комнаты. В отличие от матери и Сириуса, я и Рег относились к домовику хорошо, и он платил нам тем же. — Кричер, извини, что так вышло, — извинилась я. — Кричер живёт, чтобы служить славному семейству Блэк, поэтому госпожа Марисса может приказывать Кричеру всё, что она пожелает, — каркнул эльф. — А ты можешь стереть с меня всё…это?
Кричер щёлкнул узловатыми пальцами, и краска мигом исчезла с волос, лица, одежды и пижамы.
— Спасибо. — Поторопитесь, госпожа ждать не будет, — напомнил эльф и исчез. Я охнула и быстро начала собираться. Наскоро одевшись, я буквально скатилась вниз по лестнице. На последних ступенях я затормозила и продолжила спуск медленно и чинно, как подобает леди из знатного рода. В столовой уже сидели члены семьи. Глядя на меня, Сириус мерзко улыбался. Гад! Мать смотрела на меня, как на непослушную животинку. — Доброе утро, матушка, — я склонила голову. — Марисса, ты опоздала на завтрак. — Айсберг и то теплее, чем тон матери. Бр-р-р… — Более того, сегодня утром ты вела себя более чем недостойно. - Да, матушка, простите меня. Но в утреннем инциденте нет моей вины. Я была спровоцирована моим братом. — С твоим старшим братом я позже разберусь, но ты должна уметь отвечать за свои поступки. Я нервно вздрогнула. Мало ли, какой таракан залезет ей в голову? Однажды она пытала Сириуса Круциатусом только за то, что он поступил на Гриффиндор. - Но, так как сегодня важный день для тебя, а у меня много дел, то ты лишаешься всех сегодняшних трапез. И завтрашних, пожалуй, тоже. Но за столом ты сидеть обязана. — Благодарю за ваше милосердие, матушка.
Я села на место. Вся семья принялась за еду. И как назло, Кричер приготовил мои любимые оладушки с клубничным джемом и вишнёвый пирог.Я сглотнула слюну и заметила, что на моей тарелке лежал кремового цвета конверт. Плюс — он из Хогвартса. Минус — он несъедобный. Эх, не нужно было вчера от ужина отказываться.
Я раскрыла конверт, скользнула взглядом по письму. Содержание из года в год не меняется. У Сириуса было всё то же самое, когда он получил своё в прошлом году. Тем временем брат отложил письмо со списком книг, глянул на меня, снова гадко ухмыльнулся, и одними губами проговорил: «А кушать хочется, ага?» Мой желудок возмущённо взвыл. Брат заржал. — Сириус, — подал голос отец. — Почему ты позволяешь себе смеяться во время завтрака? Голос отца мне категорически не нравился. Дребезжащий, словно старый котёл. К счастью, он рот открывал нечасто. — Прошу прощения, — сквозь зубы процедил Сириус. — А почему же тогда вы, уважаемый отец, разговариваете за едой? — Как ты смеешь дерзить отцу, мальчишка?! — Взвизгнула мать. Нет, голос матери ещё противнее. Как ножом по стеклу. Фееее… — Гриффиндорская безрассудность, — пробурчал брат так, чтобы мать не слышала. Я недоверчиво фыркнула, Регулус ухмыльнулся. — Что ты там бормочешь? — требовательно спросила мать. — Ничего. Я молчал. — За свою дерзость ты наказан, — поджала Вальбурга губы. — До отправления в школу ты не выйдешь из своей комнаты! — Мне уже уходить? — с надеждой, которая от неё не укрылась, спросил брат. - ВОН!!! — Прибавила мать децибел в голосе. — Кричер заберёт все твои письменные принадлежности! Сириус сдулся, как воздушный шарик. Конечно, с дружками-то не связаться теперь. А мне такое наказание и не страшно. Вряд ли у меня появятся друзья. Ох, зря я так думала…
На следующий день мы с матерью отправились на Косую Аллею, прихватив отца и Кричера. Мы трансгрессировали в Дырявый Котёл и оттуда прошли на задний двор. Фиии… какие люди тут…нищие! И даже не благородных кровей! Но если я так думала лишь мгновение, и то, потому что во мне взыграли гены матери, то Вальбурга возмущалась об этом долго и во весь свой мощный глас, вгоняя меня в краску. Я не считала маглорождённых чем-то отвратным. Да и маглов тоже. Люди как люди, только без магии.
В общем, как бы то ни было, мы попали на Косую Аллею. Мерлин! Я пожалела, что у меня не сто глаз и голова не вращается на триста шестьдесят градусов! Захотелось побывать везде, где можно! И где нельзя! Но больше всего я хотела получить свою палочку у Олливандера. Естественно, Вальбурга покупала для дочери всё самое лучшее! Даже если относилась к ней, как к торшеру. Кричера послали во «Флориш и Блоттс», в аптеку, а я потопала к Мадам Малкин. К счастью, без предков. Они остались поболтать с Друэллой и её дочерью Нарциссой, то бишь моей кузиной. В салоне было тихо и сумрачно. На скамейке уже стоял мальчик, вокруг которого крутилась портниха. Увидев меня, она охнула, позвала ассистентку и бросилась ко мне. — Мисс Блэк, большая честь! Становитесь, будьте любезны. Мантия уже готова, остаётся лишь слегка подогнать. Ясно. Мать швею запугала. — Оставьте, — холодно, по-Блэковски, сказала я. — Можете не заострять на мне внимания. Занимайтесь своими делами. Мадам Малкин убежала вглубь магазина, а я осталась стоять на скамейке. От нечего делать, я украдкой изучала мальчишку. Моего возраста, светлые волосы, но не блондин. Глаза серо-голубые. Какой-то он…обычный что ли. Потеряется в толпе. Внезапно этот пацан хмыкнул: — И чего вокруг тебя такой шухер? Фифа важная! Поменьше спеси, а то падать будет больно-о! — Ты что несёшь? — возмутилась я. — Я Марисса Блэк! Слыхал? Ненавижу козырять именем, но уж какое есть. Да и парня хочется поставить на место. Но тот лишь языком цокнул: - Не, не слышал. Мне как-то до лампады на ваши магические фамилии. И вообще, в Хогвартсе все равны! — Ты что, маглорождённый? — приподняла я одну бровь. - Не, полукровка. Только расту без отца, а он был магом. Я фыркнула. Боже! Нашёлся тут полукровка равноправный! Это мы ещё посмотрим, кому падать будет больней! — А ты у нас птица важная, — продолжал он. — Та ещё гусыня! Гусыня? ГУСЫНЯ?! — Никогда. Не смей. Так. Меня. Называть! — чеканя каждое слово, прошипела я. Да как он смеет?! — Ха-ха! Точно Гусыня! Даже шипишь так же!
Я уже раздумывала, чем бы побольнее его по башке приложить, но тут вернулась мадам Малкин с мантией, быстренько подогнала мне её с помощью палочки. Я забрала одёжку, бросила монеты на прилавок и молнией вылетела из магазина, хлопнув дверью.
Какой нахал! Надеюсь, я с этим кретином не попаду на один факультет! Так, мне ещё осталась палочка! Наконец-то! В магазине Олливандера было ещё темнее, чем у Малкин. А ещё пыльно. И пусто. В том смысле, что людей не было вообще. Включая самого мастера палочек. — Добрый день, господин Олливандер, — неуверенно позвала я. Ответом была тишина. Может старичок окочурился? Мать говорила, что ему уже давно за…сто. Хотя нет, тогда магазин бы закрыли. Стоп! Что я несу? Закрыть магазин перед началом учебного года? Бред! - А, вот и вы, мисс Блэк. — Голос в этом пустом магазине заставил подпрыгнуть. Из глубины на меня двинулось привидение. Тихо охнув, я отступила, но на деле это оказался всего лишь старик, напоминающий белый пушистый одуванчик. Судя по всему, это и есть Олливандер. — Ждал, ждал. Помню вашего брата. 15 дюймов, кедр, волос единорога. Идеальна для трансформации. А кедр подходит для верных друзей и сильных личностей, — бубнил он. — Да, ваш брат оставил о себе исключительно положительное впечатление. — Как жаль, что наши мнения расходятся, — холодно сказала я. — Уверяю вас, я в людях не ошибаюсь, — засмеялся старик. — А вам следует стать более открытой. Вам маска надменности не идёт, вы явно не такая. — Может быть, вы не будете сейчас подрабатывать психологом, а продадите мне палочку? — Я слегка приподняла бровь. — Оставьте, здесь ваше воспитание и навязанное поведение ни к чему. Палочка выберет вас за ваши внутренние качества. — Хорошо. — Мне не терпелось уже взять свою палочку в руки, заплатить и убраться отсюда. Этот старикан вызывал во мне некоторую дрожь. Словно бы его глаза пронизывали меня насквозь, глядя вглубь, изучая все тайны. — Ну что же, я думаю, вам подойдёт вот эта. — Олливандеру явно самому не терпелось избавиться от спесивой клиентки. — Палочка довольно редкая. Перо пегаса. Для людей сильных, несгибаемых, верных и неподкупных. И можжевельник. Для инициативных, любящих, чтобы последнее слово стояло за вами. 13 дюймов, гибкая. Я думаю, это ваша палочка. Взяв её в руку, я ощутила тепло, словно не деревяшку в руках сжимала, а крохотное живое существо. - Хм, благодарю вас, — пробормотала я немного озадаченно. — Не за что, — вздохнул он. — Это моя работа.
