Тишина вокруг и тихий глубокий голос Джастина завораживали. Брайан понимал: то, что он рассказывает, раньше не слышал никто. И от этого странная близость между ними стала почти осязаемой.

— Все это длилось ровно до той поры, пока я не понял, что у меня стоит на парней. По-настоящему стоит. И тогда я впервые почувствовал то самое сексуальное желание, о котором все говорили. В гребаные шестнадцать лет. В школьной раздевалке, после очередной игры в баскетбол, я стоял и пялился на задницу Кевина Спенсера, нашего капитана и самого крутого парня в классе, и понимал, что мой личный Армагеддон наступил как-то совсем неожиданно.

Он тепло ухмыльнулся, полностью погружаясь в воспоминания, а Брайан, поддаваясь минутном импульсу, на мгновение приобнял его за плечи, выражая поддержку.

— Стоит ли говорить, что я не сразу смирился с таким положением вещей? — спросил Джастин. — Прошел все. От стыда до отрицания. И только к окончанию школы полностью смирился с тем, что я самый настоящий гей. К тому времени, как я поступил в универ, у меня уже был постоянный бойфренд. Обычный парень, студент юрфака на два года старше меня. Я переехал в общежитие и все свободное время проводил в кампусе. Отец ничего не знал о моей личной жизни. Да и некогда ему было особенно узнавать. Для него я был просто беспутным парнем, который все еще ищет свой путь. Понимаешь, он и вправду надеялся, что я стану военным.

— И, в конце концов, ты стал им, — тихо сказал Брайан. — Почему? Зачем, если ты хотел посвятить свою жизнь искусству?

— Все банально и просто, — пожал плечами Джастин. — На последнем курсе отец неожиданно заявился ко мне в общежитие и застал нас в постели. Со Стивеном, моим тогдашним любовником.

— Неприятно, — протянул Брайан.

— Даже более чем, — согласился Джастин. — Ты же представляешь, что с ним стало? Клянусь Богом, папочку буквально перекосило, когда он увидел, что я пихаю свой член в задницу парня. Как же, сын боевого генерала, члена правительства страны! Вся репутация в хлам. И тогда он выставил мне условие.

— Я даже догадываюсь, какое, — поморщился Брайан.

— Я должен был бросить университет и пойти в армию. И немедленно. Иначе он мало того, что упечет меня до конца жизни в закрытую психиатрическую лечебницу, так еще и устроит адскую жизнь всем тем, с кем я был близок. Дафни, Шону, Стивену… каждому, с кем я сблизился. Понимаешь?

Застарелое отчаяние в его голосе заставило Брайана импульсивно прижать его к себе, и он, склонив голову, продолжил говорить.

— Понимаешь, сын генерала не мог быть педиком. Генерал не мог воспитать жопоеба. Поэтому папочка посчитал, что армия исправит меня. Общество настоящих мужчин поможет мне стать на путь истинный. До сих пор помню, как он орал, что нужно было с самого начала послать меня в военную школу, а не поддаваться на уговоры и позволять вращаться среди потенциальных гомосексуалов. Поэтому я отправился в Вест-Пойнт. Буквально на следующий же день. Отец обо всем позаботился. А через год я оказался в первой горячей точке.

Брайан представлял, насколько тяжело было Джастину, и еще сильнее зауважал его. За силу духа. За то, что не сломался, а наоборот, стал сильнее. При этом добившись того, что дано далеко не каждому.

— Но все пошло совсем не по плану папочки, — с усмешкой продолжил Джастин. — Я продвигался по службе. Достиг определенных успехов. Изучил искусство боя, все виды оружия, стратегию и тактику. Заслужил уважение сослуживцев и заработал хорошую репутацию. При всем при этом оставаясь геем.

Он хмыкнул и поднял глаза на улыбающегося Брайана.

— Знаешь, я уже от него ничего не хотел. Он бросил меня в самый эпицентр ада только для того, чтобы излечить от гомосексуализма. Направляя в самые горячие точки, он всегда заботился о том, чтобы мой отряд был на передовой. Его стараниями я побывал в Палестине, в Ираке, на Дальнем Востоке. Но выжил я в этом аду на своих условиях. К моему счастью, в армии я не единственный гей. И частенько, несмотря на невыносимые условия, я умудрялся находить себе развлечения, с особым рвением заботясь о том, чтобы информация об этом дошла до отца. Но я недооценил его.

— И так ты оказался в «Альфе»? — начиная что-то понимать, спросил Брайан.

— Да, — ответил Джастин. — В один прекрасный день Крейг заявился к нам на базу и поставил меня в известность, что переводит меня в особый отряд ЦРУ.

— Но зачем? — нахмурился Брайан. — Совсем не вяжется с предыдущей политикой.

— Почему же, — горько хмыкнул Джастин. — Очень вяжется. Папочка признался мне, что сделал все для того, чтобы я стал человеком. Но мне это не дано. Даже страх смерти не смог наставить грязного гея на путь истинный. И отныне он будет действовать радикально. Снова выдернет меня из привычного окружения и отправит служить туда, где я либо пойму, каким должен быть настоящий офицер, либо банально сдохну. И неважно от чего — от шальной пули, участвуя в операции, или от кулаков разъярённых бойцов элитного специализированного военного отряда ЦРУ под названием «Альфа».

— Большая часть которого состоит из самых настоящих геев, — усмехнулся Брайан, понимая всю иронию ситуации.

— Именно, — согласился Джастин, весело блестя глазами. — И я тут же начал трахаться с собственным командиром.

— Очень хорошо, кстати, трахаться, — заявил Брайан, испытывая одновременно и жгучую ненависть к Крейгу Тейлору, и странную ему благодарность. За то, что отправил в «Альфу» своего сына. И за то, что Джастин теперь здесь. И будь проклят Брайан, если позволит ему умереть на радость собственному отцу.

— Просто отлично с тобой трахаться, — подтвердил Джастин, рывком притягивая к себе его голову и увлекая в долгий поцелуй. — Чем и предлагаю заняться.

Брайану нечего было возразить. Он и сам до боли хотел ощутить под собой желанное тело. Особенно сейчас, когда утром их ждало очередное сложное задание.

— Ко мне, — уточнил он, увлекая Джастина в сторону выхода. — У нас еще есть пара часов.

— Недостаточно, — усмехнулся тот, целуя Брайана в плечо. — Но мы постараемся успеть.

И пусть завтра они снова будут рисковать своей жизнью, но теперь Брайан был уверен — ему есть куда возвращаться. Его будут ждать. И это была самая большая и самая важная причина для того, чтобы вернуться.

========== Часть 11 ==========

— Мы на месте, Ханикатт! Нужен доступ.

— Открываю! Подключился к камерам. Путь свободен!

Голос Эммета в динамике был предельно серьезным, и Брайан, повинуясь четким инструкциям, бесшумно скользнул внутрь здания, крепко сжимая в руке пистолет. Вся команда следовала за ним, внимательно отслеживая любое постороннее движение.

Если верить Эммету, у них в запасе было не более пятнадцати минут для того, чтобы найти Бэлла, не поднимая ненужного шума. Но нужно было не только обнаружить его, но и вывести из здания, а тут уж точно понадобятся все умения и Эммета, и Джастина. По словам Рочестера, Бэлл, отдыхая в своем кабинете, любил находиться в одиночестве, приказывая охране оставаться снаружи. Этим они и собирались воспользоваться, покинув кабинет через старый потайной ход, о котором, судя по всему, не было известно даже самому Бэллу. Именно Рочестер нашел для Бэлла это здание и предложил использовать его, как одну из лабораторий. И именно он обнаружил этот ход совершенно случайно, когда, исследуя пыльные полки, случайно зацепил какой-то рычаг, и панель, находящаяся в левом углу комнаты, бесшумно отъехала в сторону, открывая старый, поросший клочьями паутины лаз. Проблемой было только одно — туда можно было попасть не иначе, как из кабинета Бэлла. Зато можно было выйти в двухстах метрах от здания.

В идеале, они должны были проникнуть в кабинет Бэлла и, оглушив его, вытащить через катакомбы в центр леса, а оттуда благополучно транспортировать прямиком в Вашингтон. Но для этого нужно было придумать, как попасть в кабинет Бэлла, минуя стоявших у входа охранников.

Брайан прекрасно понимал, что у них лишь пара шансов из ста на удачный исход, но собирался воспользоваться ими по максимуму.