========== Часть 1 ==========

— Взяли? В бегуны? Это же круто, чувак! — Серега болтал ногами в воздухе, сидя на самом краю вышки. Антон прищурился от яркого солнца и грыз недозрелое яблоко, стащенное в Садах.

— Я как-то не уверен… — протянул Антон, кидая огрызок куда-то вниз, в траву.

Над поляной раздавались пронзительные голоса парней, эхом отражавшиеся от толстых стен Лабиринта. Наступило время обеденного перерыва, и практически весь Глэйд собрался под навесом, дабы отведать стряпню Фрайпана.

— Мне и в Садах нормально. Да и потом, это же чертов Лабиринт! — Антон нелепо взмахнул длинными руками, задев плечо сидящего рядом Сереги. — Там же гриверы и прочая хрень, которая просто жаждет тебя убить!

— Ты что, зассал, Шастун? — Сережа скривился, разочарованно глядя на Антона. — Или Антошка только картошку копать может?

— И ничего я не зассал, — обиженно пробурчал Антон, глядя на лес в самом углу Глэйда. Ветер колыхал зеленые листья и трепал светлые волосы парня. Рядом недоверчиво фыркнул Серега. Солнце по-прежнему слепило глаза.

— Ну, а раз не зассал, тогда что тебе мешает? — спросил Сережа, поднявшись на ноги и отряхнув налипшую на штаны солому. — Такой шанс не всем дается, бро, я бы на твоем месте вперед всех в Лабиринт смылся.

— Так не терпится отсюда свалить? — уныло протянул Антон, уставившись куда-то в проем серых стен.

— А кто здесь хочет оставаться? — в ответ поинтересовался Серега и начал спускаться вниз. Антон понял это по скрипу ступенек шаткой лестницы. — Пойду закину что-нибудь в рот и примусь за работу: Галли ждать не будет.

Через минуту Антон увидел Сережу внизу, направляющегося в сторону навесов. Обеденный перерыв закончился; по двое-трое обитатели Глэйда уходили в сторону Садов, Берлоги или Скотобойни. Солнце, кажется, светило еще ярче, и парень, встав, развернулся к нему спиной. Тень от тела Антона стелилась по потемневшим от времени доскам и терялась где-то у лестницы.

***

Глэйд — огромная куча шлака, это Антон понял сразу, как только его достали из ящика. Нет, на самом деле это стало ясно еще в лифте, когда он очнулся в железной коробке, не помнящий абсолютно ничего. Глэйд ничего не прояснил, он и вспомнил-то всего свое имя — Антон, — а все остальное так и осталось неизвестным. Парень не знал, есть ли у него родители или друзья; не знал, где он родился или жил. Знал только то, что их по какой-то неведомой причине отправили сюда, на жалкий клочок земли, окруженный монолитными серыми стенами. Даже то, что вокруг них лабиринт, он услышал только из рассказов других парней, очутившихся здесь.

А народу тут было прилично. Человек тридцать точно, если не больше — Антон не считал. Новички прибывали каждый месяц, и только парни. Белые и черные, азиаты и европейцы, блондины и брюнеты, толстые и худые — все абсолютно разные. Словно тот, кто отправил их сюда, руководствовался чем-то, что было понятно только ему одному. Или вообще ничем не руководствовался, а являлся просто полным психом, потому что у Антона не было ни одного предположения, зачем кому-то пихать толпу подростков от тринадцати до девятнадцати в лабиринт, кишащий непонятными тварями. Сам Антон находился здесь около полугода, некоторые — намного дольше. Насколько он знал, самый первый из очутившихся здесь парней находился в Глэйде чуть больше трех лет.

То, что за это время никто так и не нашел выхода из Лабиринта, порядком настораживало Антона, а вот остальные, похоже, совсем не переживали. Глэйд словно погряз в рутине: все занимались своими делами, изредка мечтали о том, что сделают, когда наконец выберутся. И все. Бегуны — их было человек шесть — каждое утро уходили в Лабиринт, возвращались минут за сорок до закрытия врат, и никто уже не спрашивал, удалось ли найти выход. Словно смирились с тем, что их всех ждет неотвратимая смерть от жала гривера или из-за того, что они навернутся с вышки. Поначалу Антона это порядком бесило, но потом, после первых двух месяцев в Глэйде, он тоже перестал постоянно думать о том, как выбраться из Лабиринта. Иными словами — стал таким же унылым шлаком, как и все остальные в этом проклятом месте.

И вот сейчас, в такой неожиданный момент, ему заявили, что он будет Бегуном. Не спросили даже — поставили перед фактом. Конечно, Антон понимал, что чуда не случится, но где-то глубоко все же теплилась надежда: «А что, если?..»

И эта надежда его и бесила.

***

Солнце уже начинало окрашиваться ярким багрянцем, когда Арсений повернул на привычную дорожку, выводящую его прямо к входу в Глэйд. Мышцы ног двигались неохотно, а живот уже порядком сводило от голода — он уже жалел о своем решении не останавливаться на обед. Утерев лоб рукавом, Арсений некоторое время смотрел на мокрую от пота руку, покрытую грязно-серыми разводами от дорожной пыли. Он переставлял ноги на автомате, даже не задумываясь о том, как ими шевелить. Один поворот, второй, третий — вот уже показался проем, в котором можно разглядеть порядком опостылевший пейзаж Глэйда. Сбоку вынырнула еще одна пара Бегунов. Они приветственно кивнули Арсению и продолжали бежать дальше.

Когда ноги коснулись травы, а не холодных плит Лабиринта, Арсений не сумел удержать облегченного вдоха. Он снизил темп и перешел на шаг, только сейчас замечая, с каким хрипом вырывалось дыхание из его груди. Шум Глэйда ворвался в уши, и по сравнению с тишиной стен Лабиринта казался оглушающим. Трое Бегунов вступили под тень деревьев и теперь направлялись в сторону своего убежища. Покосившаяся постройка, нечто среднее между сараем и хлевом для скота, выглядела практически родной.

Дверь заскрипела, и, войдя в полумрак помещения, Арсений увидел остальных Бегунов. Всего их пятеро — это если считать самого Арсения. Было шестеро, но пару недель назад один из Бегунов, Алекс, не успел вернуться до заката. Окровавленные обрывки его одежды — вот все, что удалось найти. Двое пришедших с ним — Майк и Влад — практически наперегонки кинулись к большому котлу, где всегда можно было обнаружить питьевую воду. Арсений лишь устало вздохнул, скинув с плеч рюкзак, в котором лежала пара бутербродов и опустошенная бутыль.

— Ничего нового? — спросил он, и четверо Бегунов отрицательно помотали головами. — Отдохните как следует, парни, завтра весь день бежать.

Он закончил короткий разговор и вышел на улицу. Ежедневный, уже порядком приевшийся ритуал. Как будто он сам не знал, что выхода нет.

Прохладный воздух остудил разгоряченную кожу, пока Арсений шел в сторону Берлоги, где находился душ. Кивнул паре парней, помахал рукой Фрайпану, возившемуся с ужином, и мельком поздоровался с Галли, когда заходил за полотенцем. Все это настолько походило на его вчерашний вечер, что Арсению начинало казаться, будто он проживает один день раз за разом. Он здесь уже без малого три года, два с половиной из которых ежедневно отправлялся в Лабиринт на поиски несуществующего выхода.

Практически у самой Берлоги его нагнал Дима. Поз — первый, кто очутился здесь, общепризнанный лидер, и, пожалуй, единственный, кого Арсений мог называть своим другом. Дима приветственно хлопнул его по плечу и подстроился под широкий шаг Арсения, далее двигаясь рядом с ним.

— Я нашел его, — сказал Дима, и Арс недоуменно посмотрел на него. — Нового Бегуна.

— Ты опять? — устало поморщился Арсений, останавливаясь у входа в Берлогу. — Мы это обсуждали, Поз. Я не хочу никого брать, мы и впятером прекрасно справляемся.

— Надо по двое бегать, забыл? — ответил Дима, взглянув на него серьезными глазами. — Ты сам это правило придумал, а теперь что, в одиночку по Лабиринту шастаешь? А если случится что?

— И кого ты там нашел? — прервал речь Димы Арсений, смекнув, что спорить с другом не лучшая идея. Особенно, если учесть, что тот, похоже, все уже решил.

— Антон. В Садах работает, — послушно откликнулся Поз, и Арс принялся вспоминать, кто же такой это Антон.

— Высокий тощий блондин? — наконец дошло до него, и Дима согласно кивнул. — Думаешь, что он справится?