"Виталий, вот твои доллары, вот то, ради чего было совершено на редкость бесчеловечное, ни на что похожее преступление. Доллары были у него дома. Он был совершенно уверен в своей безнаказанности. Вы проявили море энергии, Кривицкий, даже пожертвовали личным здоровьем, но теперь вы не получите за это даже медный пятак, более того, вас ждет другая, грандиозная перспектива".

"Послушай!" - неожиданно сказал Виталий, все время сдерживаемый взглядом Лузгина.

"Я тебе никогда не сделал ничего плохого, умоляю, скажи, что ты сделал со Светланой?"

"Это ты не сделал ничего плохого? Ты всегда был первым, буквально во всем, ты шутя верховодил нами. Лучшие девочки в школе крутились возле тебя. Это старое чувство, друг мой, и оно вспыхнуло с новой силой, когда мы снова встретились".

"Почему же ты не расправился со мной той ночью?"

Виталий переглянулся с Лузгиным.

"У Светланы я заранее убрал ключ из двери, у нее был замок без защелки. В твоей двери замок был другой, тебя угораздило хлопнуть дверью, и она закрылась автоматически".

"И это тебя остановило?"

"Взламывать дверь, не соответствовало моим планам".

"То есть", - произнес Лузгин.

"Хрупкой девушке не под силу взломать крепкую дверь?"

"Вот именно", - медленно произнес Кривицкий, с откровенной ненавистью глядя на Лузгина.

"Откуда ты взялся, такой сообразительный? Один среди всей вашей своры откровенных болванов.

Почему тебя не забрали куда-нибудь на повышение. Попади все это в руки любого другого, у меня и забот бы не осталось никаких".

"Приношу свои соболезнования", с мрачной иронией произнес Лузгин.

"Ты мне скажешь сейчас, что ты сделал со Светланой?", - медленно и выразительно сказал Виталий.

"Должен тебя глубоко разочаровать", - с непередаваемым чувством злобы и торжества, прошипел Кривицкий.

"Ты никогда этого не узнаешь, не ты, никто другой".

"Володя, оставь нас вдвоем".

"Ты так думаешь?"

"Не могу больше ждать ни секунды".

"Ну что же, приятного собеседования".

Не теряя времени, Виталий нанес Кривицкому мгновенный удар кулаком в челюсть. То опрокинулся на пол вместе со стулом. Не дав опомниться, перевернул на живот и, усевшись на него, стал защемлять ему Ахиллесово сухожилие, зверски, во всю силу, неистово повторяя: "Это тебе за Светлану, это за Славика!"

Ни одно живое существо не в состоянии вытерпеть эту дикую боль. Кабинет Лузгина наполнился ревом, который без содрогания невозможно было слышать. И сквозь него отрывистые выкрики. "Отпусти, сволочь, я все скажу!"

Он долго приходил в себя, вытирая на лице струившийся пот.

"Я увидел ее спящей, в одной ночной сорочке. Дыхание ее было ровным, грудь слегка вздымалась. Этот ангельский вид бесил меня. Почему именно тебе она должна принадлежать, она должна была исчезнуть, это было мною решено.

Но отнять у нее жизнь грубо, физически у меня не подымалась рука. От нее исходило нечто такое, отчего все мое тело наполнялось нерешительностью. Может, сам Создатель находился рядом.

Но медлить не входило в мои планы. Доллары сладостным грузом обвисали в карманах моего плаща. Именно они были для меня ярким факелом, освещающим мой дальний путь. С той минуты, как я узнал, что они открытыми лежали в сейфе, я уже был твердо убежден, они станут моими. Ты мог бы спросить, почему я просто не мог взять деньги и исчезнуть навсегда. Об этом не могло быть и речи. Мне нужно было тебя, такого крутого и удачливого, подвергнуть пытке надолго, лишить покоя. А этот Славик, в последнее время, я его просто ненавидел, он много позволял себе.

Итак, укутав одеялом. Я вынес ее на улицу. Холод и брызги дождя обдали ее лицо. Она слегка поежилась. Но поразительно, как крепко она спала. Ты говорил, у нее был серьезный нервный срыв. Благоприятный перелом наступил. Выпитое старое вино и хорошая доза снотворного сделали свое дело. Я уложил ее на заднее сидение, и мы поехали.

В общем, ты знаешь это место у Никлиновки. Стрый, заброшенный шурф. Он был обнесен только примитивной оградой. Два дня назад, я случайно не бывал там, вспомнив детство. Преодолевая страх, я заглянул вниз. Дневной свет не достигал дна. Шурф зиял внизу темными пятном, наполняя страхом все мои внутренности. Именно сюда я привез Светлану. Ветер снова обдал ее холод и ледяными струями дождя. Ощутив это, она вздрогнула в моих руках. Я бросил ее в темную пустоту, вместе с одеялом. Оно стало ее саваном. Не было слышно каких-либо отзвуков ее падения, сильными порывами налетал ветер. Она исчезла, как будто ее и не было никогда. Итак, я переступил определенную черту. После этого необходимо было довершить все остальное".

Виталий застонал, ухватившись за голову. Вошедший перед этим Лузгин, заметил: "Вы сами, Кривицкий, переступив эту черту, сломя голову сорвались бездну".

Около шурфа урчал бульдозер. Невдалеке стояли два порожних краза. Сразу стало ясно, шурф засыпали. Добитый этим зрелищем окончательно, Виталий сгорбился в машине. Даже тело ее не достать, и причина этому запоздалое усердие каких-то дядюшек.

Она только на миг промелькнула перед ним. Юная, прекрасная, непостижимая, оставив навсегда в его душе щемящую боль. Зачем Создатель наполняет любящие сердца чувством бескрайним, как сама Вселенная, зачем жестоко разлучает их. Все окружающее казалось ему мерзким и нелепым. Лузгин не пытался утешить его. На человеческом языке не существует слов, могущих это сделать.

* * *

Когда Лузгин довез его домой, то зрелище, которое представилось глазам, оставило его равнодушным. Его замок, любимое детище, еще совсем недавно тешившее его самолюбие, был разрушен и представлял собою дымящиеся развалины.

Лузгин остолбенел при виде этого.

"Уж не сплю ли я?" - воскликнул он.

"Не спишь, - равнодушно ответил Виталий, - это Рекс забавляется, мой "крестный дядюшка".

"Проклятье, сколько же можно терпеть. Послушай, у меня такая мыслишка. На всех этих сволочей, у меня давно заведены дела. Да никак я не могу добиться разрешения на их арест. Плюнем на них, нужно всю ту свору накрыть. Повод я найду. Только у меня верных людей маловато. Поможешь со своими ребятами?"

"Не боишься последствий?"

"Не боюсь".

"А мне хоть в пекло, командуй!"

Через пару дней они подкатили к одному укромному гнездышку. Стемнело, все вокруг было перекрыто. Виталий с Лузгиным вошли во двор. Тотчас из темноты вышли двое.

"Кто такие, что нужно?"

"Это менты, дружок. Передай Рексу, что вы окружены и чтобы не дергались. Выходите по одному с поднятыми лапами".

"Хватит ли у тебя пороху, начальник?"

"Отбрось сомнения".

"Скажи еще, - добавил Виталий, - Муромов тоже здесь, пришел долг вернуть".

Вскоре показалась знакомая фигура.

"Виталюшка, Володенька, что же не заходите? В любое время, вы наши дорогие гости. А той мой жлоб зашел, пустая башка, околесицу несет, будто вы с худой вестью пришли".

Виталий снова отметил этот голос. Он вливается в душу, как сладкий яд. Звучный, с приятным тембром. Как у популярного диктора телевидения.

"Кончай, Рекс, ломать комедию, ждем пару минут, потом начинаем выгребать вас, как свинячий навоз".

"Ты не первый раз бахвалишься, Лузгин".

"То были всего лишь обещания, теперь мы на полном взводе".

"А ты что скажешь, Виталя?"

"Торопись, слизняк, сделай хоть одно доброе дело".

"Ох, - застонал вдруг Рекс, - что же вы со мной делаете? До инфаркта довели". Его рука скользнула в открытый ворот рубашки. Хитер и ловок был старый шакал. Пистолет был заткнут у него за пояс. Мгновенно выхватив его, он выстрелил. Виталий резко дернулся, пуля попала ему в грудь. Несмотря на это, он сделал молниеносный прыжок. Ненавистный череп оказался в его руках. Сильное и точное движение, хрустнули шейные позвонки. Рекс грузно свалился на землю.