- Короче, тебе захотелось позвездить.

Макс усмехнулся.

- Ну… да. Можно сказать и так.

- Ты выиграл?

Макс пожал плечами.

- Конечно.

Он отвернулся от меня и посмотрел на небо, а потом прикрыл глаза, подставляя веки солнцу.

- То, что нас не убивает, делает нас сильнее, - сказал он тихо.

- Это грустная мысль, - ответил я тогда, ещё не зная, что это цитата.

- Разве в спорте было не так?

Я пожал плечами и тоже отвернулся к небу.

- А я не помню, как было в спорте, - признался я. – Я уже почти забыл, что такое победа, а ты спрашиваешь меня, что такое поражение.

- Но ты бы не сдался, проиграв?

- Конечно, нет.

Мы оба замолчали, думая каждый о своём, и в то же время об одном и том же, а потом я не выдержал.

- Знаешь, Макс, самое страшное – не победа и не поражение. Самое страшное, когда бесконечно тянется одно и то же, и у тебя уже нет надежды на перемены. Жизнь как наждаком скребёт по коже – не ранит и не ласкает. Ты ей безразличен. Ты всего лишь маленький муравей на обочине дороги.

Я замолчал. Даже не заметил, что Макс повернулся и внимательно смотрит на меня.

- Ты меня заставил испытать, что такое быть просто лишним… Забытым. Что такое, когда на тебя – на твои поступки, какими бы они не были – просто не отвечают. Просто не видят тебя. Со мной никогда такого не было. Это отчаяние. И я не хочу окунуться в него снова. Если ты не любишь меня – лучше прогони. Скажи мне в глаза и дай забыть. Потому что сам я никогда не сдамся. Просто не могу. Никогда не умел и вряд ли уже научусь.

- Вить… - Макс потянул руку и коснулся моего запястья, - ну что ты… Всё же хорошо.

- Ничего не хорошо, Макс, - я вырвал у него свою руку и посмотрел в упор. – У меня нет тебя. Я чувствую это постоянно, когда ты с ним, но что ещё хуже – я чувствую это каждую секунду, когда ты рядом. Я сплю с тобой и думаю - а как делал это он? Был ли он нежен? Заботился ли о твоём удовольствии? Сосал ли твой член или только удовлетворял себя? Блядь, Макс… Меня конкретно понесло не туда, но я не знаю, как ещё тебе объяснить. Ты даже слушать не хочешь. Что ж… В чём-то ты прав. Мои проблемы – только мои. Но больно мне от тебя. И не пытайся сделать вид, что этого нет.

Я выдохся. Пальцы были стиснуты в кулаки, и я не собирался их разжимать - наоборот, впился в ладони сильнее, потому что едва ли не впервые в жизни к глазам подступали слёзы.

- Вить…

Макс поднялся со своего шезлонга и, скользнув мне за спину, заставил откинуться назад, а сам скрестил руки у меня на груди и, уткнувшись носом в волосы, потёрся им о мою макушку.

- Витенька, я не хочу причинять тебе боль.

- Так не причиняй… - я продолжал стискивать кулаки, но не вырывался.

- Ну, я не могу уйти от него. По крайней мере, сейчас.

- Почему?

Макс вздохнул и, чуть повернувшись, прижался ко мне щекой.

- Вить, это такая неромантичная тема… Нам обязательно говорить об этом здесь?

- А где?

Я опять почувствовал, как подступает к горлу чёрная волна злости. Отбросил в сторону его руки и, встав рядом, развернул его лицом к себе.

- Всегда будет не время, Максим. И всегда будет не место.

Макс вздохнул и попытался отвернуться, но я поймал его подбородок и опять заставил посмотрел на себя.

- Пусти… - выдохнул Макс.

Секунду я держал его, а потом отпустил, потому что теперь уже на его лице отражалась подступающая истерика.

Макс отскочила на два шага назад и замер, опустив голову вниз и потирая предплечья, которые я сжал с такой силой, что остались красные пятна.

- Прости, - я подошёл к нему вплотную и обнял, теперь уже по-другому, просто укутывая его в кокон своих рук.

- Вить… - он вздохнул – у меня денег нет.

- Бля, и это всё? – Макс не ответил. – Макс, ну ты в меня совсем не веришь, или как?

- Уймись и дай договорить…

Я замолчал.

Макс некоторое время собирался с мыслями, а потом выпутался из моих рук, отошёл к парапету и, опершись о него, уставился на лес и морской берег далеко внизу.

- Мать Руслана – большая шишка в модельном бизнесе и та ещё стерва. Такая же, как и её сын. Если я уйду от него, я боюсь, что они перекроют мне кислород. А я пока не знаю, куда ещё могу деться. Мать уже три года как не даёт деньги на ВУЗ. С тех пор, как увидела первую фотку в журнале. Она… Ну как бы для неё это не совсем мужское дело. А может, она просто нашла повод сделать мне ручкой окончательно. Я же начинал-то не всерьёз… Просто Русик предложил мне сняться, мол, у тебя классное лицо и все дела.

- О боже, Макс, и ты повёлся…

Макс посмотрел на меня и улыбнулся одним краем губ.

- Ну… Как тебе сказать.

- Извини, но это пиздец.

- Не, ну в этот раз всё было профессионально: студия, камеры… И реально моя фотка на обложке – на обложке! – журнала. Вить, ты просто не знаешь, как трудно начинающей модели попасть на обложку.

- Ну и как? Тебе понравилось?

- Сниматься – да. Мать, конечно, подвела, но я думаю, она бы и другой повод нашла. Отказалась давать деньги. А вот Руслан готов был помогать сколько угодно – но тут уже мне было бы неудобно, тем более, мы с ним тогда ещё не были близки. У нас с ним было что-то такое… конфетно-букетное. Затянувшиеся недоотношения. И когда я отказался от денег, он стал предлагать мне работу у его матери. Потом уже пошли и другие заказы, но всё равно в основном через него. Иногда предлагали напрямую – но обычно те, с кем я уже работал. Я входил во вкус… И не только в смысле съемок. Мне же нужно платить за универ, за квартиру…. При чём, не обижайся конечно, но я не смог бы снимать за двадцать штук что-то типа того места, где жил ты. Ко мне приходят фотографы, редакторы… я должен поддерживать статус. И в плане интерьера, и в плане шмоток… Машины тоже часть статуса.

- Достаточно. И что теперь? Ты правда хочешь заниматься этим всю жизнь?

Макс пожал плечами.

- Так-то, конечно, нет. Я понимаю, что ещё лет пять - и всё равно вылечу из обоймы. Но у меня пока нет идей, куда податься. Может, после универа что-то проясниться, но не сейчас. Или… Если будет долгосрочный контракт, я по крайней мере не буду зависеть от Руслана и его матери.

Он повернулся ко мне лицом и посмотрел в упор.

- Я жду, Вить. Не думай, что я хочу, чтобы вечно тянулся этот бред… Когда мы с тобой встретились, мне ещё казалось, что я что-то испытываю к нему, но сейчас это как работа. И это… противно. Тебе больно, но ты и представить не можешь, как я сам устаю вот так, на два фронта. Он же не знает ничего до сих пор. И я всё время делаю вид, что мне с ним хорошо. Улыбаюсь, смеюсь… Будто целыми сутками на съемках, изо дня в день. И все вокруг только и ждут, когда у тебя случится осечка.

- Макс, - я шагнул к нему, усиливая контакт наших глаз. – Всё это хорошо… но скажи… Почему я должен верить, что со мной ты улыбаешься по-настоящему?

Макс закусил губу и напрягся.

- Вить… А ты что, не можешь различить?

Я промолчал.

Он подошёл ко мне и положил руки мне на плечи.

- Вить, я уйду от него, как только смогу. Обещаю. Ты мне веришь?

- Не знаю.

Макс отвернулся.

- Вот видишь. Потому я и не хотел говорить.

Я положил ладонь ему на щёку и развернул лицом к себе.

- Всё равно мне проще, когда я знаю, что происходит. Или ты думаешь, мне тоже нужна модель, которая лежит на соседнем шезлонге и создаёт атмосферу?

Губы Макса дрогнули.

- Не знаю.

Я покачал головой.

- Нет, - я прижал его лицом к своей груди и поцеловал в висок, - я хочу быть с тобой целиком.

Мы стояли так, пока солнце катилось по бесконечности голубого неба. Далеко внизу шелестели волны, и больше не было ни единого звука и ни единого человека вокруг.

Напряжение медленно отступало, уступая место сонной неге. И я наконец был почти что счастлив.

========== Глава 39 ==========