Рисовать меня Максимка перестал. Я заметил это не сразу, а когда всё-таки заметил и спросил, он ответил:

- А зачем? Я никогда не буду художником.

- Но у тебя отлично получалось. Да и мне всегда казалось, что тебе это нравится.

Он снова легко пожал плечами.

- Мало ли, что мне нравится. Не всё бывает так, как мы хотим.

Он осёкся, видимо поняв, как невовремя это сказал, но мне было уже пофиг. Я смирился.

Когда в начале апреля я впервые вышел из дома, то почувствовал себя заключённым, вышедшим на волю. Солнце ярко светило мне в глаза. Лёгкий весенний ветерок шелестел лысыми веточками деревьев. Снег ещё лежал, но было уже тепло, и Максимка стоял совсем рядом в своём бежевом осеннем пальто.

Я улыбался. Улыбался этому ветру и этому солнцу, и Макс улыбался мне в ответ.

- Пойдём гулять, - предложил я.

И мы пошли гулять тем же путём, которым уже ходили осенью. По улицам и переулкам, к реке и вдоль набережной. Прошли мимо кинотеатра, но сворачивать не стали. Посидели на скамейке в парке. И Макс улыбался.

Всё было таким же - и неуловимо иным. Солнце, деревья, воздух – всё стало ярче. И даже Максим неуловимо изменился, потому что теперь он был моим.

Я уже совсем не стесняясь целовал его прямо на улице, не обращал никакого внимания на ошалелые взгляды прохожих. Всё, чего я боялся, стало таким жалким и незначительным в сравнении с тем, что мы с ним были вместе.

Там, на скамейке, я окончательно потерял стыд и, притянув его к себе, усадил на колени. Расстегнул пальто и, обняв за талию, принялся целовать. Максимка покраснел как рак, а я только улыбался.

- Ты разве не этого хотел? – спросил я, наблюдая, как он то и дело косится вдоль аллеи, явно опасаясь появления прохожих.

- Скажем, не до такой степени, - он в который уже раз попытался вырваться, а я опять поймал его губы и долго целовал. Только когда из-за поворота в самом деле показались люди, я отпустил его и позволил усесться рядом.

Потом мы снова гуляли – пока не заныло проклятое колено. К счастью, произошло это совсем недалеко от дома, и мы кое-как доползли до его квартиры, где он снова поил меня чаем – каким-то незнакомым и ароматным. А может, я просто никогда не чувствовал его вкуса по-настоящему?

Я пил маленькими глотками непривычно осторожно и всё время любовался Максимом, которого, казалось бы, и так видел каждый день.

А потом раздался звонок в дверь, и если я просто удивился, то Максим едва не выронил чашку. Он замер как заяц, увидевший волка, и явно не знал, открывать ли ему или сделать вид, что никто никуда не звонит.

Звонок повторился, и я кивнул ему на дверь.

Макс скрылся за углом коридора и зазвенел ключами.

- Ну что, давно не виделись? – услышал я из-за двери голос Артёма.

========== Глава 17 ==========

Не помню я, чтобы Тёма при мне вёл себя так нагло. Даже голоса у него такого не помню. При нас он обычно спокойный был и молчаливый, будто знал что-то. Но лишний раз говорить не хотел. И именно за это мы его всегда уважали.

А тут вдруг взыграло в нём как-будто что-то такое Пашковское. Я по звуку слышал, как он ввалился в квартиру, не дожидаясь приглашения. Развернулся было, собираясь встать и объяснить ему, что к чему – но дверь на кухню перед мои носом закрылась, оставив мне возможность таращиться в мутное стекло и слушать нагловатый Тёмин голос.

- Куда пропал, малышка?

- Шлюха уличная тебе малышка.

Вот такого я не ожидал и от Макса.

- Мы с тобой договорились, не?

- Не помню, чтобы договаривались. Я тебе сказал, что подумаю.

- Ну и чё, ты теперь полгода думать будешь?

Молчание. Молчание, которое меня бесило. О чём он там вообще думать собирается? По мне тут думать уже можно только о том, левой ему вмазать или правой.

Впрочем, закрытая перед носом дверь злила не меньше, чем непрошенное появление Артёма. Меня явно исключали из разговора, так чё же я лезть то буду?

- Слушай, да чё ты ломаешься-то, а? Ну все ж уже поняли, что ты Норрису жопу подставил. Как будто он меня лучше. Я сколько вокруг тебя ходил, а ты меня динамил и динамишь.

- Я тебе, Артём, - сказал Макс на удивление спокойно, - никогда ничего не обещал. Мы с тобой подружили и разошлись. Я тебя помнить не хочу, и ты меня забудь. Что не ясно? Ты что, дырку посговорчивее найти не можешь?

Я услышал неясный шум, но заставил себя сидеть на месте. В конце концов, Максу никто не мешал позвать меня на помощь.

- Вот ты сучка, - выдавил сквозь зубы Артём.

- Сейчас Вите позвоню.

- Да чем он тебе поможет, одноногий твой… Уй…

- Нахер ушёл.

Что там было дальше, не знаю, но через секунду раздался хлопок двери, а через две на кухню ворвался раскрасневшийся и тяжелодышащий Максим.

Я поймал его за руку и, уронив к себе на колени, обнял за талию. Лицо Макса оказалось чуть выше моего, а глаза его внимательно вглядывались в мои. Я хотел было сказать ему, что он обманул меня, но при виде этого раскрасневшегося лица вся злость куда-то вышла.

Макс смотрел на меня ещё секунду, а потом обнял за шею и зарылся носом мне в плечо.

Я молча стиснул собственные руки. Всё равно было обидно. Обидно и страшно за него. И говорить я не хотел. Ждал, когда он первый заговорит. И Макс моих ожиданий не обманул.

- Извини, Вить.

Он поднял голову и выглядел уже явно заметно успокоившимся.

- Почему меня не пустил? – спросил я.

- Сейчас объясню, Витюш, только решу с чего начать, хорошо?

Смотрел он так просительно и говорил так мягко, что мне оставалось только вздохнуть. И потом, это его «Витюш»… Сколько себя помню, меня иначе как Витькой не называли. У девочек были какие-то поползновения, но я их тут же пресекал. Вообще не люблю, когда имя коверкают. А с Максом… Так приятно становилось. Как котёнку, наверное, когда его по холке гладят. Сразу хотелось мурлыкать.

Макс встал и начал что-то шаманить с чайником. Я заподозрил, что он тянет время, но промолчал. Наконец он налил нам обоим кипятку, снабдил чашки пакетиками и вернулся на своё место напротив стола.

- В общем, так… я тебе говорил, что у него две фотки ещё?

- Ну.

- Я не знаю, что ему в голову стрельнуло. Честное слово, Вить. Я о нём уже и думать забыл.

- Он тебе опять угрожает.

Макс поспешно кивнул.

- А остальные? Только в глаза мне сейчас смотри. Пашка же обещал, что они успокоятся.

Макс снова посмотрел мне в глаза. Видно было, что он нервничает, но всё же, кажется, не врал.

- Никто не подходил больше. Мне, правда, всё равно без тебя скучно… Ты теперь не будешь меня пасти, да?

Я усмехнулся, нашарил на столе его руку и крепко сжал.

- Буду, конечно, Макс. Я тоже скучаю, когда тебя не вижу.

Максим слабо улыбнулся, но в глазах его промелькнул тёплый огонек.

- И я тебя люблю, Вить.

Он ещё что-то хотел добавить, но я его перебил.

- Давай по делу.

Макс кивнул.

- В общем… Я ему сказал, что мне месяц нужен на размышления.

- Ты сразу почему мне не сказал?

Макс неловко пожал плечами.

- Ты бы сам себя видел, а, Вить? – он отвернулся. – Серый весь. И не разговариваешь почти. Что я буду ещё тебе про свои проблемы…

- Максимка! – я крепче сжал его руку. Знаю, что до боли, но сейчас я так и хотел. – Хватит вот этого всего. Мы с тобой догово…

Я не к месту вспомнил Артёма с такой же фразой и резко заткнулся.

- Вить, ну не надо, - попросил он меня. – Я как лучше хотел.

- А дверь зачем?..

- А дверь, потому что я тебя попросить хотел.

- Ну.

- Ты можешь с ним помириться?

- Чего?

- Ты можешь с ним помириться? – терпеливо повторил Максим. – В смысле, прийти к нему домой, сказать, что это фигня всё, что не стоит ссориться из-за меня и… фотки попросить.

Я посмотрел на него секунду, моргнул и усмехнулся.

- Ну, да. Могу. Только я не хочу ему говорить, что ты этого не стоишь.