Вечером я рассказал отцу о вызове. Особо я не беспокоился и оказался прав – батька отреагировал на это, как обычно, философски. Два дня всё было спокойно, а потом, вернувшись из школы, отец внезапно заявил, что мне надо готовиться к поступлению.

Готовиться не хотелось. Отец предлагал на выбор два варианта курсов – учиться мне предстояло либо на менеджера, либо на экономиста. От последнего предложения мне самому было смешно.

- А тренировки? - спросил я.

- Будешь после тренировок ходить.

Я погрустнел.

- А Макс? – спросил я без особой надежды и получил ответ:

- А Макс потерпит.

Жаловаться Максимке я пошёл в тот же день. Он не удивился и даже, к моему удивлению, поддержал отца.

- Ну, а чё ты хочешь? – спросил он. – Поступать и правда надо. Или тоже в физкультурный собрался?

Я пожал плечами. У меня не было особых идей относительно того, куда бы я хотел поступить. Мне всё так же нравился спорт - и ничего больше. Но раз уж сразу два человека, которых я любил, заявили, что поступать надо, пришлось согласиться.

- Я сам всё думал, как тебе сказать, - добил меня Максимка, - с марта тоже на курсы пойду.

- Куда? – спросил я уже совсем тоскливо.

- Ну, я бы, конечно, живопись хотел. Но мамка предлагает международные отношения или социологию.

Я присвистнул.

- МГИМО?

- Ну, да.

- А оплата?

- Там бюджетка есть. Но в общем ей пофиг, – Макс помрачнел, - думаю, она от меня так откупается. Так сказать, обеспечивает достойное будущее. Но бюджетка правда есть, – он искоса посмотрел на меня.

Намёк я понял, но толку…

- Там одни курсы, наверное, стоят больше, чем мы в месяц тратим.

- А ещё спортсменам-победителям олимпиад там поблажки, - сказал он, задумчиво глядя за окно.

- Да толку-то! – повторил я вслух.

- Да брось, Вить, - Макс резко повернулся ко мне, - с курсами мамка помочь может. А куда она денется? Зато будем вместе ходить.

- Ты вообще представляешь меня дипломатом?

Макс хихикнул.

- Я тебя менеджером представляю. Этакий быкующий шкаф в костюмчике. «Бригада» отдыхает.

Я насупился, а потом тоже представил эту картину и рассмеялся.

- А тебя правда не напряжёт? – спросил я. Очень уж соблазнительная была перспектива.

- Нормально всё.

- Тогда я папке скажу, - пообещал я и вечером действительно сказал.

Отцу новость не очень понравилась, но после недолгих уговоров он всё-таки согласился.

Через пару дней Пашка попытался наехать на нас ещё раз, но дело обошлось даже без потасовки. Собственно, я предложил ему решение, которое должно было устроить нас обоих:

- Паш, вот давай щас один на один. А пацаны пусть посмотрят, что там гомики могут, а что нормальные ребята.

Пашка явно не был готов. Прошлый раз ему, видимо, не понравился. И всё же, почесав затылок, он ответил:

- Давай. Только не щас. И не в школе. В воскресенье. На перекрёстке.

- Ок, - я кивнул и усмехнулся. – Вот только тогда уж не в воскресенье. В воскресенье у меня дела. Давай через две недели. А до тех пор вы уйметесь, и мне не придётся пасти Макса круглые сутки.

- А чё не в это, уже сдрейфил что ли? – вылез Серёга из-за его плеча.

Я посмотрел на него в упор.

- Тебе и щас прямо могу объяснить, что и почему, - я демонстративно размял пальцы. Серёга исчез туда же, откуда появился. – Ну, чё, Паш?

Пашка кивнул. Мне показалось, что он и сам как-то поостыл.

- Через две недели, в воскресенье, в шесть на перекрёстке.

Парни начали расходиться – неторопливо, по одному, понимая, что драки, кажется, не будет. Под конец остались стоять мы с Максом, Тёма и ещё один пацан из «Б» класса, с которым я никогда особо не общался.

- Одного не могу понять, - сказал Тёма, - как ты, Витёк, в такое дерьмо вляпался? Вроде же не дурак и нормальный пацан…

Тёму я, как и Пашку, знал с младших классов. Начинали мы дружить как раз-таки втроём, а потом уже подтянулись все эти Белобрысые и Серёги. Тёма как-то быстро сдулся и в компании появлялся не часто – у него, как и у меня, довольно рано обнаружились другие интересы, кроме посиделок с пивом на скамеечке. Тёмыч увлекался фотографией, давно и серьёзно. Когда я последний раз был у него дома, количество объективов у него на столе раза в два превышало количество учебников. И вот уж от кого я не ожидал выделывания на тему ориентации, так это от него.

- А что не так-то, Тём? – спросил я и притянул к себе Макса, всё это время слушавшего этот базар откуда-то сзади. – Вот тебе не пофиг, кто и с кем спит? Тебе завидно может, или что? Мы вас-то вроде не трогаем. Я даже помогать вам не отказывался. И всё-равно такая хрень.

Тёма пожал плечами, не вынимая рук из карманов.

- Понимаешь, Вить, надо быть как все.

- Нет, - я качнул головой, - не понимаю. Я вам ничего не должен.

- Короче, выпендриться решил напоследок.

- Да не собираюсь я выпендриваться, - я поморщился, - Тём, ты вот просто подумай, мне чё, стоять и смотреть, как вы с Максом разговариваете?

Тёма пожал плечами.

- Ты бы стал стоять и смотреть, если бы кто-то со мной или с Пашкой так?

- Вы с Пашкой – мои друзья, - отрезал Тёма, - а он… ну…

- Тём, сразу говорю, язык прикуси, - я сказал это даже раньше, чем заметил, как напрягся прижавшийся к моему плечу Макс.

- Да пофиг, - Тёма пожал плечами, развернулся и тоже пошёл прочь.

Я обернулся к Максу и поймал его мрачный взгляд, устремлённый вслед Артёму.

- Всё нормально? – спросил я тихонько.

Макс кивнул.

- Он ничего не сделает, - сказал я.

- Я знаю.

- Остальные тоже. Но я всё-равно с тобой.

Макс посмотрел на меня и взгляд его потеплел, а губы тронула улыбка.

- Ты со мной так возишься…

- Ну, а как ещё?

- Я как-никак не маленький. Должен был сам разобраться.

- Да брось, - я пожал плечами и, поймав его руку, крепко сжал. – Зато ты меня на гонки везёшь.

- Да, - теперь уже Макс улыбнулся по-настоящему, - в субботу. Чуть-чуть осталось.

Я ответил ему такой же широкой улыбкой.

Мы обсудили ещё программу гонок, а потом разбрелись по классам и снова пошли домой вместе. Было одиннадцатое февраля, а четырнадцатого мне пришла открытка – дорогая и красивая, но подписанная от руки. «Люблю тебя», - было написано внутри, но имени отправителя не было. Впрочем, оно мне и не было нужно. Я узнал почерк и подтвердил свои догадки, когда увидел его хитрый взгляд после занятий.

Я притянул его к себе и прошептал в самое ухо так, чтобы никто не заметил:

- Я тоже тебя люблю.

Сам праздник мне особо не запомнился – по сути, это был просто ещё один день, который мы провели вместе. А пятнадцатого, когда я поднимался к нему на этаж после тренировки, услышал голоса и остановился, не доходя два пролёта.

Один голос принадлежал Максиму. Это точно. Другой… Я не был уверен, потому что поверить в это было трудно, но очень походил на голос Артёма.

- Ты сам-то не боишься? – спрашивал ещё один мой закадычный друг.

- А что, должен? – я прямо-таки представлял, как Максим стоит, прислонившись спиной к дверному косяку и убрав руки в карманы.

- Знаешь же, чем всё кончилось в прошлый раз.

- А что было в прошлый раз? – Макс фыркнул. – Что, ручку друг другу пожали? Пошёл ты, вот честно…

- Ах ты…

Я рванул по лестнице к говорившим, предчувствуя, что сейчас услышу звук удара, но когда добежал до поворота лестницы, Максим уже стоял один и почему-то сжимал запястье правой руки пальцами левой.

- Кто приходил? – спросил я, ещё не успев толком отдышаться.

Макс ошалело посмотрел на меня.

- Никто. А с чего-то ты решил?

Я оглядел лестницу, заглянул за верхний пролёт – но не увидел там никого.

Тогда я просто обнял Макса за плечи и, заглянув ему в глаза, спросил:

- Максимка, ты же помнишь, о чём мы договорились.

Макс поднял брови.

- Да? О чём?

- Ты всё говоришь мне. Если кто-то попытается тебе навредить, да?