Он вздохнул и отстранился, и мне снова стало как-то паршиво. Я поймал ладонью его лицо, облепленное мокрыми волосами, и заставил посмотреть на меня.

- Макс, ты поцелуешь меня ещё раз? – спросил я.

Он опустил веки и долго молчал. Может мне показалось, но его лицо чуть двинулось мне навстречу, а потом хлопнула дверь, и я отскочил назад на полметра.

Руки Максима соскользнули с моих плеч и он обхватил ими себя, будто прижимая невидимую потерю. Глаз он ещё не открыл, и я не стал ждать, когда откроет – торопливо ретировался в соседнюю кабинку и сделал вид, что просто принимаю душ.

***

- Это гадко всё, - Виктор похлопал себя по карману, но, не найдя видимо пачки сигарет, снова скрестил руки на груди. – Хочется чувствовать себя героем, хочется помнить, как ты побеждал и защищал тех, кто тебе дорог… Только это же всё враньё.

- Мы все делали то, за что потом было стыдно.

Он кивнул.

- Вопрос только в том, кто успевал одуматься, а кто нет.

Он помолчал.

- Я часто думаю, а если бы я не успел? Как далеко они могли зайти? Как далеко протянулась бы Серёгина дурость? Он ведь, скорее всего, вообще не соображал, что делает. Это всё Пашка придумал. Нафига? Я не знаю. Кому из них Макс мешал? Тоже ответа у меня нет.

Виктор опять замолк.

- Я думаю, что было бы, если бы я не успел… А потом сразу же… а что было бы, если бы меня вообще не было бы в той раздевалке? Я же видел - Максим он, ну… скажем, он вовсе не кидался тогда на мужиков. Он вообще ни с кем не спал. И если бы я не стал снимать футболку…

Виктор ещё раз пощупал карманы и, всё-таки отыскав свою пачку, закурил.

- Ещё я часто думаю, кто из нас кого подставил больше? До того, как мы встретились, ему было как-то даже пофигу. Он не любил говорить, но, думаю, он бы как-то перетерпел. Он всегда был сильным. А потом уже Пашку заело не просто то, что Максим вообще есть. Что-то у него в голове щёлкнуло от мысли о том, что именно я теперь с ним. Он тогда ещё не понимал, насколько я с ним, не понимал, что мне не просто жалко его… - Виктор покачал головой, - вообще не понимал, что Макса трудно жалеть. Он слишком… слишком не такой.

Он опять затянулся.

- До того, как мы встретились, мне вообще было на всё пофик. И если честно, если бы я не узнал его, не знаю, что стало бы с моей головой. Перебесился бы я, как хотел отец? Или так и верил бы, что меня на халяву возьмут в физкультурный, как Пашка? А Макс… Он даже и не бесился как будто никогда. Сразу всё знал. Он как будто был старше меня на год или два, хотя в чём-то, наоборот, был таким беззащитным… Это странное чувство, - Виктор покачал головой, - оно, наверное, не имеет отношения к делу. Просто мне сложно не думать о нём. Сложно не пытаться понять.

- Вы и должны пытаться понять.

- Да, но мне… мне кажется, это без толку. Я уже десять лет пытаюсь понять, только не складывается ничего ни с чем. Думаете, если я просто проверну это в голове ещё раз, станет легче?

Я промолчал.

========== Глава 9 ==========

Я всё ещё оставался под «домашним арестом». Разлуку с Пашкой я пережил более чем легко – последнее время мне как-то совсем не было с ним весело, скорее его мат и постоянное хамство меня раздражали. А вот то, что после бассейна так и не удалось переговорить с Максом, было крайне неприятно.

Я промучился мыслями о нём всю субботу, а в воскресенье в дверь раздался звонок. Открыл батька, но тут же позвал меня и сам ретировался на кухню.

Максимка стоял на пороге закутанный в клетчатый шарф по самые уши. Вместо знакомого стильного пальто на нём был только шерстяной свитер, и, казалось, что под этим свитером скрываются ещё два таких же.

- Ты куда пропал? – спросил он, и я улыбнулся до ушей. Сам пришёл. Сам!

- Я под арестом.

Лицо Макса вытянулось.

- Да ты проходи. Разувайся.

Я проследил, чтобы он снял кроссовки. Тапочек у нас не было, так что просто проводил его в комнату и устроил в кресле.

- Слушай, ты чай будешь? А то вид у тебя какой-то…

- Я простудился, - Максим для полного эффекта засунул руки в рукава свитера и хлюпнул носом,- вчера не очень было. Думал, ты придёшь…

Мне стало стыдно. Хотя чего я стыдился – непонятно. Батька ясно сказал - ни-ни.

- Давай всё-таки чаю, - я поспешно смылся на кухню и под пристальным взглядом отца принялся кипятить чайник.

- Да помню я про презервативы! – прошипел я.

- Дурак, упсарина завари.

Я почесал нос. Подумав, взгромоздил на поднос две чашки, коробку чая в пакетиках, сахарницу и цилиндрик с упсарином. Добавил туда только что вскипевший чайник и потащил всё это в комнату.

Опустил на стол перед Максом, налил в одну чашку кипятка, закинул таблетку и протянул ему.

- На.

Макс хмыкнул и улыбнулся.

- Спасибо.

Я уселся на диван, стоявший вплотную к его креслу. Обычно на разложенном кресле спал я, а на стоявшем к нему под углом диване – отец.

- Мне отец после драки запретил из дома выходить, - сказал я.

Макс глотнул лекарство, поморщился и удивлённо посмотрел на меня.

- Так ты же меня провожал каждый день… И на тренировку.

- Ну так да. Вот на тренировки только и пускал.

- А я думал… - Макс стушевался и уставился в окно. – Думал, ты обиделся, раз не приходишь. А в пятницу вроде бы даже всё хорошо было, но ты всё равно не пришёл.

- Дурак, - фыркнул я и, поддаваясь нестерпимому желанию прикоснуться к нему хотя бы краешком кожи, поймал его руку, переплёл наши пальцы и крепко сжал, накрыв сверху ладонью правой руки. – Тебя чуть не утопили, что тут хорошего?

- Давай не будем, а?

Я вздохнул.

- Давай. Ты только скажи, всё хорошо?

- Да. Просто потом ухо продуло, а так всё хорошо. А что это ещё за драка?

- Ну… помнишь… когда мне голову пробили.

- Жуть вообще, - Макс поёжился.

- Да, не, нормально… У нас так одному пацанчику заехали, так он даже к врачу не ходил.

- Дебил ты, Витька.

Я невольно ухмыльнулся.

- Ты как отец говоришь.

- Вот видишь, вокруг тебя стало одним умным человеком больше.

Моя улыбка стала ещё шире.

- Это точно.

Он был так близко, и, несмотря на то, что у него основательно опухли щёки и покраснели глаза, мне вдруг нестерпимо захотелось его поцеловать. Вот именно такого. Простуженного и убитого.

Я даже потянулся было к нему…

А потом он хлюпнул носом, я хихикнул и просто притянул его голову к своему плечу.

Макс не сопротивлялся.

- Как ты там один два дня больной? – спросил я. – Чего раньше не пришёл?

- Ну, я ж говорю…

- Максимка… - я замолк, пытаясь облечь в слова тот большой тёплый ком, который крутился в голове. Вздохнул и заговорил наконец, - Макс, ты не делай больше так. Если что случится – сразу говори мне, хорошо?

Он хихикнул.

- И ты придёшь? Как бэтмен?

- Я постараюсь. Очень.

Мы замолчали. Макс явно был не в том состоянии, чтобы толкать умные речи, а я вообще не был любителем поговорить.

- Можно, я так просто посижу? – спросил он вдруг, - я тебя не напрягаю?

- Сиди, конечно, иди только сюда, - я перетянул его на диван и целиком прислонил к себе.

Странно. Занимался, в принципе, тем же самым, чем и всю прошедшую субботу – тупо сидел на диване, пялился в окно и думал о Максиме. Но почему-то теперь делать это было куда приятнее.

Не знаю сколько мы так сидели. Макс, кажется, задремал. Но спустя какое-то время папка всё же не выдержал и постучал в дверь.

- Да, - прошептал я тихонько, не зная, услышит он или нет.

Отец приоткрыл дверь и, засунув голову в образовавшуюся щель, оглядел открывшееся его взгляду пространство. Заметив Макса, спящего у меня на плече, прошептал в унисон:

- Мне одеться надо.

Я покосился на Макса. Тот, похоже, окончательно уснул. Я тихонько, надеясь, что папка не заметит, чмокнул его в висок и осторожно переложил на диван, а сам вышел.