- Чёрт, - выдавил он, когда я растолкал его и предложил попробовать. Принюхался, чихнул, разогнал дым, улыбнулся и сообщил: - С днём рожденья!

Я не сдержался. Отправив рулет на пол, завалил его обратно на кровать и почти без подготовки оттрахал по полной программе. Макс поскуливал, но жадно отвечал на поцелуи и никак не проявлял признаков обиды. А потом, лёжа у меня на плече, спросил:

- Может, не пойдёшь на тренировку?

- Не может, - я вздохнул, - после праздников первые заезды.

У меня у самого уже в печенках сидел наш московский трек, и я со смесью надежды и грусти думал о том, что скоро начнётся «гастрольная» пора. Надежды, потому что сейчас как никогда я был уверен в победе, а грусти, потому что это означало, скорее всего, разлуку с Максом. Существовали варианты, но я не был уверен, что он потащится со мной по малым городкам нашей Родины, и пока эту тему не поднимал.

- Тогда я с тобой, - сообщил он.

Мы приняли душ и вместе поехали на трек. После тренировки так же вместе пообедали и отправились гулять.

- Вить, что подарить? – спросил он, когда мы стояли на смотровой площадке на Воробьёвых горах.

Я пожал плечами.

- Ты мне себя подарил.

Макс улыбнулся и поцеловал меня, но потом всё-таки купил мне часы. И я долго задумчиво смотрел на две пары часов: те, что я носил обычно, были куплены Яном. Они были цвета стали и всегда нравились мне. Даже и тогда мне было обидно с ними расставаться, хотя я не нуждался и в трети тех функций, которые набили в них разработчики.

Те, что подарил Макс, были золотыми. Я думаю, он потратил на них всё, что у него осталось после покупки машины. И я уже знал, что вряд ли смогу появиться в них на треке или даже на вечеринке на радио – и всё равно было в них что-то такое, что я полюбил их с первого взгляда.

После прогулки мы поехали домой, рассчитывая устроить небольшой романтический ужин, и тут я получил ещё один подарочек – от моего дорого друга Яра.

Ещё с лестничной клетки я почувствовал неладное, потому что за моей дверью грохотала музыка.

Я отпер дверь и замер на пороге, размышляя, стоит ли идти дальше, но развернуться и выйти не успел.

Из комнаты вывалился Яр в обнимку с двумя модельками и проорал:

- С днём Рожденья!

- Спасибо, - ответил я безо всякой радости и развернулся к Максу, – но тут же обнаружил, что его рядом нет.

Я рванул на лестницу и, проскакав два лестничных пролёта, проорал:

- Макс!

Проскочил ещё один и добавил:

- Если сейчас сбежишь – уже не возвращайся.

Макс, чьё плечо я видел этажом ниже, остановился. Я тоже. Потом уже шагом преодолел оставшиеся ступеньки и остановился рядом с ним.

- Я устал бегать за тобой, Макс. Это жизнь, и в ней не всегда всё так, как мы хотим. И я не смогу защитить тебя от всего. Но я люблю тебя. И можешь быть уверен, я бы предпочёл провести этот ужин на улице вдвоём с тобой, чем там, с ними.

Макс закрыл глаза и рвано вздохнул. Повернулся ко мне и какое-то время молчал.

- Ты понимаешь, что я их знаю? - спросил он наконец, - и они знают меня?

- И что?

Макс молчал.

- Не думай, что я не понимаю, - добавил я. – Может, я никогда и не оказывался в твоём положении, но я понимаю, что такое стыд. Мне так долго было стыдно за всё, что я для тебя не сделал… Но стыд ничего не даёт. Он только съедает нас и нашу жизнь.

Макс молчал.

- А ты… Ну ты же понимаешь, что ты уже не один из них. Загляни мне в глаза. Неужели ты не видишь, насколько больше ты значишь для меня?

Губы Макса дрогнули, и, шагнув вперёд, он обнял меня. Я уткнулся лицом в изгиб его шеи, а он в изгиб моей, и ближе он не был мне никогда. Даже когда я был в нём, даже когда он был во мне.

- Пошли наверх, - попросил я и добавил, - я совсем не хочу быть там без тебя.

Макс кивнул, поцеловал меня, и мы стали подниматься в квартиру.

Его и правда узнали – какие-то блондиночки в углу то и дело хихикали, поглядывая на нас. Макс поначалу сидел бледный. Потом к нему стала возвращаться его модельная манерность, словно он снова обрастал панцирем, и в какой-то момент я испугался, что таким он и останется… Он был ужасно красивым в тот вечер, хотя не стал переодеваться и так и сидел весь вечер в одном из своих новых просторных свитеров. Только распустил волосы и закатал рукава. Он был не просто единственным живым среди кукол… Макс был абсолютно другим. Таким, каким не дано было стать никому из них. И хотя я весь вечер злился на Яра, глядя на Макса я не мог не улыбаться, – а смотрел я на него почти всё время.

Когда же наконец мы решили, что требования этикета соблюдены и, бросив Яра разбираться со своими гостями, сбежали в спальню, он привалился спиной к закрывшейся двери и вмиг стал невозможно усталым.

Я обнял его и прижал к себе.

Он поднял лицо, вглядываясь мне в глаза и выискивая что-то. Наверное, в самом деле хотел удостовериться, что я хочу быть с ним, а не с кем-то из них.

Я поцеловал его и, стащив с него свитер, стал медленно ласкать.

Максимка таял в моих руках и отвечал такими же медленными, но упоительно сладкими ласками. Потихоньку избавив друг друга от одежды, мы добрались до постели и любили друг друга уже по-настоящему – неторопливо, глубоко и упоительно. Макс обхватывал мои бёдра своими щиколотками, сжимая эти объятья сильнее каждый раз, когда я толкался в него особенно глубоко. Внимательно вглядывался в моё лицо и всё время гулял руками по моей спине и ягодицам, иногда принимаясь целовать шею и плечи. Мне казалось, что мы правда сливаемся воедино.

А потом мы лежали, обнимаясь, и уже я шарил по его спине. И мне в голову пришла одна мысль.

- Макс, можешь повернуться на живот?

- Зачем? – Макс тут же напрягся.

Я поцеловал его пониже уха и сказал:

- Так нужно.

Макс помедлил, но сделал, как я прошу. Я видел, как закаменели его мышцы.

- Чего ты боишься? – спросил я, стараясь разгладить их пальцами.

- Ты знаешь, - сказал он, и хотя он старался, чтобы его голос звучал спокойно, я чувствовал в нём льдинки.

Я не стал добиваться ответа. Просто наклонился над его спиной и принялся разминать мышцы, иногда целуя самые напряжённые места. Он постепенно становился податливым, а в конце концов просто уснул. Я уткнулся носом ему в плечо и тоже погрузился в сон.

Проснулся я один и на секунду даже запаниковал – всё же предыдущий день прошёл не совсем гладко, а Макса иногда доводили совсем простые вещи, случайные недоразумения.

Я вскочил, выбежал в коридор и увидел, как он разгибается, поднимая с пола пустую бутылку, а затем кладёт её в целлофановый пакет.

Я выдохнул, подошёл к нему и резко обнял.

- Оставь, - сказал я, - я позвоню домработнице.

Макс посмотрел на меня и поднял брови.

- И когда она приедет?

- Через часок.

Макс покачал головой. Он поцеловал меня, но затем высвободился из объятий и продолжил своё занятие. Я молча наблюдал какое-то время, а потом стал помогать, и уже когда мы отнесли пакеты на помойку, обнял меня сам и сказал тихо:

- Вить, я не хочу, чтобы это всё было у нас дома.

- Я тоже, - ответил я тут же.

- Тогда не пускай его, - попросил Макс.

- Он мой друг.

- Только друг?

- Да, - ответил я, хотя под рёбра кольнула совесть.

В тот же день я купил новый замок и больше уже не давал Яру ключи. А вечером, прокручивая этот разговор, вдруг понял, что всё это было «у нас». Понял и, улыбнувшись, поцеловал спящего Макса в висок.

========== Глава 60 ==========

Пока я думал, как мне объяснить Максу, что всё лето меня дома не будет, Кристиан по сути сделал это за меня.

Погода уже стояла весенняя. В праздники прошли первые дожди, и теперь солнышко играло на лужицах, усыпавших трассу. Макс сидел на какой-то газетке в первых рядах пустующей трибуны у самого старта и наблюдал, как я наматываю круги – я был единственным идиотом, вышедшим на тренировку пятого мая, и не в последнюю очередь потому, что моя «семья» полностью поддерживала моё увлечение – Славика жена утащила на дачу, а Яр улетел отдыхать на все десять дней.