Ладно, в общем, представьте себе самый стремный и жалкий придорожный бар из всех, что вы когда-либо видели. С усыпанным соломой полом, хрипящим из музыкального автомата Мерлом Хаггардом, грязными стаканами, бильярдным столом с одним кием и семью шарами и жутким механическим быком посреди зала – в том месте, где по идее должен был бы находиться танц-пол. А теперь вообразите себе, что в этом баре полно толстых усатых гомиков в ковбойских шляпах. И «Рейнбоу Кэттл Компани» перед вами.

- Никогда в жизни не видел столько уродливых педиков за раз, - пробормотал Брайан, когда мы вошли в это благословенное заведение.

И я вынужден был с ним согласиться. До сих пор я почему-то считал, что если в Айове и существовали геи, то все они были этакими милыми деревенскими пареньками. Дружелюбная улыбка, здоровый загар, мускулистые от ежедневной работы на ферме руки. Ну, что я могу сказать… я ужасно ошибался.

Осмотревшись, мы поняли, что если собираемся провести вечер в «Рейнбоу Кэттл Компани», нам непременно нужно напиться в хлам. Я занял столик в углу, у музыкального автомата, а Брайан наведался к бару и принес нам оттуда целую бутылку Джим Бима. Гребанный Бим, именно он-то меня и погубил.

Понимаете, я - не высоко функциональный алкоголик, как Брайан. Я редко напиваюсь, и когда это все же происходит, я веду себя… глупо. Делаю вещи, которые лучше было бы не делать. Например, катаюсь на механическом быке. Или, скажем, делаю Брайану идиотские сопливые признания, а затем стремительно блюю.

Ладно, начнем с быка.

В тот вечер в баре проходил конкурс. Тому, кто дольше всех продержится на быке, обещали вручить пять сотен баксов. Поначалу вся эта затея показалась мне жутко дебильной, но чем дольше мы там сидели, пили, курили, слушали кантри, наблюдали, как местные парни – дряблые, обрюзгшие парни – пытаются объездить Бесси… это быка так звали… Ммм, а я уже упоминал, что мы пили? В общем, в какой-то момент я вдруг решил, что поучаствовать в конкурсе – это охуенно прекрасная идея, и к тому же легкий способ заработать пятьсот долларов.

И когда объявили, что осталось найти последнего конкурсанта, я вдруг заорал:

- Я буду участвовать!

- Заткнись на хуй, ты на эту штуку не сядешь, - смеясь, осадил меня Брайан.

- Нет, сяду! И выиграю! Пять сотен долларов!

Я со стаканом в руке поднялся со своего места и сделал шаг в сторону бара. Но Брайан ухватил меня за предплечье и рванул назад.

- Нет, ты этого НЕ СДЕЛАЕШЬ, - сказал он. – Сядь на место, не то я отберу у тебя бутылку.

- Ой, да ладно! Чего там сложного? Я отлично умею скакать верхом!

Он на это даже не улыбнулся. И будь я хоть чуточку трезвее, я бы сообразил, что он сильно за меня волнуется, и все это не слишком хорошая идея, но, к сожалению… я не был хоть чуточку трезвее.

- Ты хоть на лошади когда-нибудь катался? – спросил он.

- Пфф, конечно!

Ну ладно, на самом деле, это был ослик, и из загона я не выезжал, но тем не менее.

- Приготовь фотоаппарат, - сказал я и наклонился поцеловать его на прощание.

- Не убейся там на хуй, - буркнул он мне в рот.

Я глупо захихикал и отправился навстречу неминуемой смерти.

Ну ладно, это я, конечно, драматизирую. Все было не так уж ужасно. Но вот честно, я никому из вас не советую кататься на механическом быке - ни при каких обстоятельствах. Я, правда, не думал, что это будет так больно. Ощущение было такое, словно все мои кости выскочили из пазов, перетряхнулись и кое-как застряли в теле, повтыкавшись друг в друга. Мне казалось, я сейчас блевану так, что у меня выскочит челюсть. Ну а про задницу даже и говорить не хочу.

Я смутно осознавал, что в баре играла музыка, что посетители толпились вокруг меня и отпускали поощрительные замечания, и что где-то там за столиком сидел Брайан и смотрел на меня. И я от души надеялся, что выгляжу невъебенно круто, но на самом деле думать мог только о том, за что бы ухватиться, чтобы не навернуться с этого ебучего быка. Даже не знаю, сколько мне удалось на нем продержаться. По ощущениям заезд длился не меньше часа, но на самом деле, прошло, наверно секунд сорок пять, не больше. И тут я понял, что если просижу на этом сраном быке еще хоть миг, у меня руки вырвутся из тела. Тогда я разжал пальцы и головой вперед полетел на пол. К счастью, в воздухе мне удалось как-то сгруппироваться, и приземлился я на спину – правда, не попал ни на один из матов, что были разложены вокруг быка из соображений безопасности.

Я медленно отскреб себя от пола и обалдело огляделся по сторонам. Брайан стоял возле нашего столика, и вид у него был такой, словно он в любой момент готов броситься ко мне и поволочь меня в отделение скорой помощи. Я улыбнулся и помахал ему рукой, отчего он, кажется, слегка успокоился, но так и не опустился на свое место, пока я не дотащился до столика.

- Ну что ж, это было весело, - сказал я и плюхнулся на стул, постаравшись не поморщиться от боли в копчике. – Как думаешь, я победил? Долго я на нем продержался?

- Не знаю, - пожал плечами он. – Я особо не смотрел.

- Ну ты хоть меня сфоткал? Я был секси?

Он слегка нахмурился и сунул мне в руки фотоаппарат. Оказалось, он успел сделать только один снимок. Изображение было совершенно расплывчатым, а голова моя вообще в кадр не вошла. От одного взгляда на эту фотографию у меня началась морская болезнь. И все же это было так трогательно, что я не удержался и ляпнул:

- Оо, ты так за меня волновался, что даже не мог нормально фотографировать. Это так мило!

Ну да, я вел себя, как пьяный дебил!

- Отъебись, - рявкнул он и отобрал у меня камеру.

Я засмеялся и выпил еще, а потом стал смотреть, как Бесси брыкается под другими конкурсантами.

- Айова – очень странное место, - провозгласил я в какой-то момент.

- Это, блядь, еще мягко сказано, - отозвался Брайан.

- Слушай, а в каком самом странном месте ты занимался сексом? – спросил я.

- Что ты имеешь в виду под словом «странное»? Загадочное или неподходящее для этого дела?

- Рассказывай про загадочное. Оно по любому окажется и неподходящим тоже.

Пару минут он задумчиво потирал подбородок, а я, воспользовавшись моментом, плеснул себе еще выпить. Потому что, ну понимаете, я же, конечно, еще недостаточно надрался!

- Наверное, остановлюсь все же на Скале, - вдруг сказал он.

- На чем? На какой еще скале? Ты что, трахался со Скалой?

- Да я не про рестлера говорю, а про тюрьму. Алькатрас.

- Что? Быть не может!

Я расхохотался. Спьяну так бывает: вдруг начинаешь смеяться – и хохочешь, и хохочешь без остановки, сам уже не помня, над чем. А он начал рассказывать мне какую-то дурацкую историю, которую я наутро почти забыл. Там было что-то про колледж, про поездку с однокурсниками с факультета маркетинга и про блондинистого парня с гигантским членом, чье имя он безуспешно пытался вспомнить примерно минут двадцать. В общем, я так и не понял, хули их понесло в Алькатрас, однако твердо решил, что однажды найду еще более странное место и заставлю его трахнуть меня там.

Кажется, от всей этой истории он возбудился, потому что, закончив рассказ, он под столом ухватил меня за бедро и принялся выводить большим пальцем круги по моей промежности.

Я пьяно осклабился, наслаждаясь его прикосновениями, а он вдруг очень внимательно на меня посмотрел.

- Хорошо проводишь время? – спросил он и надавил рукой чуть сильнее.

- Ммм… - я кивнул, и веки мои тут же сами собой опустились.

Перед глазами немедленно пустились в пляс разноцветные огни – что ничего хорошего никогда не предвещает. Голова закружилась…

- Эй, посмотри на меня, - позвал он.

Я послушно открыл глаза, и плохое головокружение отступило, сменившись хорошим головокружением. Тем, которое случается со мной без всякого алкоголя – просто от того, что он смотрит мне в глаза. И снова, как тогда, в машине, меня окатило каким-то теплым чувством. Это было облегчение и умиротворение, и то сладкое ноющее ощущение внизу живота, что появляется у меня всегда, когда он рядом. А потом он стал целовать меня, и это было так нежно и горячо, что я, наверное, мог бы от этого кончить. Даже если бы он убрал руку с моего члена и просто целовал меня вот так достаточно долго, я бы все равно кончил. Ему не впервой было доводить меня до оргазма такими вот поцелуями.