Он смотрит на меня с улыбкой, и от неё становится так тепло, что меня прорывает, как солнце сквозь хмарь пасмурного дня — я сияю в ответ.

— То есть ты просишь меня остаться с тобой?

Он кивает.

— Ты хочешь, чтобы я вернулся?

Он чуть щурит глаза, но снова кивает.

— Ты жить без меня не можешь?

— Джастин, — в его голосе предупреждение и возбуждение.

— Тебе без меня плохо и одиноко?

— Слушай, паршивец, — он не успевает договорить, как мой язык оказывается у него во рту. Я вклиниваюсь меж бедер Брайана и целую его с такой силой, что он едва не опрокидывается на спину. В последнюю секунду он удерживает равновесие и теперь с такой же яростью напирает на меня. Его руки стискивают мой затылок, пальцы пробираются в волосы. Он запрокидывает мне голову, чтобы прошептать:

— Я ничего не обещаю, — его горячее влажное дыхание касается моего лица.

— А я ничего и не просил, — я тоже тяжело дышу. — Кроме честности.

— Я постараюсь, — он тянется к моему рту, но теперь моя очередь хватать его за волосы и запрокидывать голову.

— Старайся как следует. Потому что я всякую херню терпеть не буду. Нам вместе лучше, чем порознь, но мне нахуй не сдалось до конца жизни ежеквартально страдать от твоей интимофобии.

— До конца жизни? — он смеется и целует меня.

— Или пока ты мне не надоешь, — я целую его в ответ.

Брайан расстегивает пиджак и сбрасывает его с себя.

— Посмотрим ещё, кто кому надоест, — бормочет он.

— Ну, я-то надоесть не могу, — я начинаю расстегивать пуговицы его накрахмаленной белой рубашки, Брайан стаскивает мне через голову джемпер.

— Думаю, не можешь, — говорит он тихо и смотрит мне в глаза так нерешительно, что у меня от этого взгляда срывает крышу. Я прижимаюсь к Брайану всем телом, впиваюсь губами в место на шее, от ласки которого он всегда сходит с ума.

— Трахни меня, — шепчу я ему в ухо. Брайан с глухим рычанием расстегивает мне брюки, сталкивает их вниз.

— Снимай, — и начинает раздеваться сам, а я отхожу к двери, запираю её.

— Жалюзи закрыты, — говорю я.

— Хорошо, — он оборачивается ко мне, я прищуриваюсь.

— А ведь ты никогда их не закрываешь, - мы смотрим друг на друга с минуту, и я начинаю ржать. — Ах ты говнюк!

Он только улыбается, разворачивается к своему столу и одним широким жестом сметает с него на пол все — макеты, борды, сотни документов летят на пол. Ох и любит он красивые жесты!

Брайан хватает меня за руки и укладывает на освободившийся стол.

— Я подумал, шансы 50 на 50, что все пойдет, как я хочу, — его горячий язык скользит по моей груди, и я со стоном выгибаюсь. Не буду спорить про шансы, не могу.

Брайан толкает меня дальше по столу, обеими руками разводит мне ноги, наклоняется над пахом, дышит на нежную кожу. Его язык начинает медленно скользить по складке там, где нога соединяется с телом - вверх, вниз… Совсем рядом с моим членом, клянусь, он у меня сам тянется к Брайану. Я запускаю руки в его волосы, глажу шелковые пряди.

— Брайан… — он поднимает голову, я смотрю на него. — Пожалуйста…

Он улыбается и берет головку моего члена в рот.

Ох, как я люблю хороший минет, душу продам. За очень хороший. За отличный.

Губы Брайана обжимают головку, он сосет сильно и ровно, я пытаюсь не стонать, да куда там. Расставляю ноги шире, ставлю их ступнями на стол, так я могу вскидывать бедра навстречу. Очень хочется схватить голову Брайана двумя руками и трахать его в рот, забыв обо всем. И Брайан это чувствует. Он сам держит голову неподвижно, а я двигаю тазом вверх-вниз. Краем глаза замечаю, как ритмично втягиваются щеки Брайана, тут же зажмуриваюсь и отворачиваюсь, я не могу видеть, как он мне отсасывает, я могу кончить от этого зрелища. Он подбирает в ладонь мои яйца, насаживается на меня горлом и стонет, знает, что я от этой вибрации с ума схожу. Он хочет, чтобы я кончил и можно было перейти к главному блюду. Я кончаю в несколько быстрых резких толчков и быстро отстраняюсь, чтобы он не захлебнулся спермой. Брайан нежно губами удерживает головку во рту, и проглатывает почти все, только небольшая струйка из уголка его рта стекает по моему стволу… Как это символично, что он не может принять меня целиком… но почти.

Я не успеваю прийти в себя, а он уже за бедра дергает меня к себе, мои ноги падают на пол, разворачивает на живот, лицом в скользкую от пота столешницу, кусает в шею и пытается открыть презерватив. Я слышу возню, и как он матерится сквозь зубы. Упаковка вдруг оказывается у меня перед лицом.

— Разберись с этим, — он тяжело дышит, его зубы скользят по моему позвоночнику, а палец внезапно втыкается мне в зад.

Я со смехом вскрикиваю и выгибаюсь, а сам пытаюсь открыть проклятый презерватив. Разрываю упаковку, поворачиваюсь, чтобы надеть Брайану на член, а заодно посмотреть ему в глаза.

Я раскатываю презерватив мееееедленно.

С каких это пор у Брайана Кинни проблемы с разрыванием фольги? Судя по его усмешке, он знает, о чем я думаю. А я неожиданным образом чувствую, что это мой огромный успех.

Едва мои пальцы достигают основания члена, Брайан разворачивает меня обратно к столу.

Что ж, продемонстрированной открытости мне хватит, чтобы терпеть Брайана до конца года.

Он вводит два пальца, быстро и грубо делает “ножницы”, растягивая меня так хорошо, как можно успеть за три секунды, от чего я издаю стон, и Брайан зажимает мне рот. Видимо, получилось громко.

Он входит на полную с первого же толчка, у меня перехватывает дыхание. Как всегда. Все мышцы в теле напрягаются до звона, кажется, ткни в меня, и я растрескаюсь. Но Брайан чуть-чуть раскачивается и шепчет мне в ухо: “Пусти”. И я полностью расслабляюсь.

К тому времени как Брайан выходит из меня в первый раз, а потом вдвигается обратно, я уже пластилин в его руках. Брайан держит меня одной рукой за левое плечо, второй — за правое бедро, а я просто распластался на столе, только пальцами ног упираюсь в пол. Член мой снова стоит и зажат теперь между моим животом и теплым гладким столом. Очень хочется просунуть руку и поглаживать, но я знаю, что кончу куда сильнее, если не буду этого делать. Брайан уже поймал ритм, это у нас с ним всегда легко.

Бывает, трахаешься с человеком, и начинается все многообещающе — вас прет друг от друга, вся эта химия, отличный член и все такое. А в результате такая херня выходит… Не совпадаете, не чувствуете друг друга. Не находите ритм. Но мы с Брайаном… у нас ритм дай бог каждому.

Брайан тянет меня за волосы и шепчет мне всякое, знает, что я очень люблю, когда он говорит со мной в то время, как трахает.

Ты такой тесный… такой классный… такой, как нужно… такой красивый… заставь меня кончить…

И я делаю это, я сжимаюсь вокруг его члена и толкаюсь назад так, что Брайан ложится мне головой на спину и вцепляется в плечи. Он теперь почти не двигается, оставляя всю работу мне.

И когда я кончаю сам, он следует за мной — со стоном напрягается всем телом, резко толкается внутрь, а потом обессилено валится мне на спину.

Уже вечер, я поворачиваюсь к окну, выходящему на 6-ю авеню, смотрю, как лучи заходящего солнца пробиваются сквозь узенькие щели жалюзи и высвечивают причудливый узор на паласе.

Брайан выходит из меня, мы оба вздыхаем. Я переворачиваюсь, но со стола не встаю, сижу на краешке. Не доверяю пока своим ногам.

А Брайан принимается приводить в порядок нашу разбросанную одежду. Он поднимает её и складывает на стоящие перед столом стулья. Вот аккуратно расправляет мой джемпер, потом выравнивает по стрелкам брюки.

Каждое движение размеренно и методично.

Я смотрю до тех пор, пока он не заканчивает, усмехаюсь.

Иногда Брайан странный.

Он подходит, кладет руки мне на бедра и мягко меня целует, а затем отходит снова.

— Ты не можешь уволиться по собственному желанию, Джастин. Потому что ты уволен.

========== Эпилог ==========

POV Брайан

Когда я поворачиваю за угол, я вижу его, он ждет. Его лицо поднято к солнцу, оно пропитывает его кожу, сияет в волосах. Я бы назвал его лучезарным, но я не произношу таких вещей. Обнимаю его за плечи, целую в висок. Кожа теплая и от солнца пахнет острее. Я вдыхаю этот запах. Сам до сих пор в офигении от того, как сильно его хочу.