Я иду дальше по Пятой авеню, сворачиваю на 52-ю, направляясь к Таймс-Сквер. На углу Бродвея я делаю себе мысленно заметочку — вон в том здании у меня днем собеседование. Парамаунт Плаза невероятно высок, хотя все здешние здания кажутся мне такими. Агентство, в котором я буду собеседоваться, — “Блю Лайт”, 38-й этаж.

Если ориентироваться на мои предварительные представления о компаниях, то именно “Блю Лайт” я выделил как номер один. У них потрясающий список клиентов и убойный сайт. Агентство небольшое, но известное своей продвинутостью и креативом. Они такие, чуть выходящие за грани привычного, мне это нравится. А ещё меня заинтересовало, что для PFLAG они работают “про боно”. Я так думаю, это кое-что говорит о генеральном директоре — мистере Кинни, если не ошибаюсь. Может, у него дочка лесбиянка или что-то в этом духе. Как бы то ни было, эта информация на сайте была мной сразу записана в плюсы.

Я отскакиваю, давая дорогу группе подростков-роллеров, и меня тут же оббибикивают, потому что я чуть не сваливаюсь с тротуара на дорогу. Чтобы скрыть неловкость, я заскакиваю в “Старбакс”. Они тут на каждом углу.

Знакомый интерьер популярной сети меня успокаивает. Если бы за огромными, от потолка до пола, окнами этого маленького кафе не был бы виден суматошный город, можно было бы подумать, что я в Питтсбурге. Скукотища, нужно было зайти в более клевое место. Разворачиваясь на каблуках и направляясь к двери, я замечаю редкой красоты парня, сидящего в углу и занятого просмотром каких-то бумаг. Одет в дорогой, хорошего кроя костюм стального цвета, темные, чуть небрежно уложенные волосы завешивают глаза, что только добавляет загадочности. Я так увлекаюсь созерцанием его точеного лица и властной манеры поведения, что и не вспоминаю, что стою посреди “Старбакса”, пока не слышу раздраженное:

— Чем могу помочь? - к тому времени, когда я обращаю наконец внимание на 16-тилетнюю девушку за стойкой, она уже устала на меня любоваться. Я смущенно улыбаюсь и подхожу. Мне ничего не хочется покупать, но черта с два я уйду от такого парня!

— Латте, большой стакан, — я вытаскиваю бумажник, закатывая глаза — пять баксов за чашку кофе. Да я бы пообедать на эти деньги мог, но в Нью-Йорке, подозреваю, найти обед за такие деньги будет сложновато. Ладно, пойдет, немного сахара и кофеина выручат меня, пока я не найду, где поесть перед дневным собеседованием. А тут ещё вдобавок такая красота.

Я вежливо дожидаюсь кофе, накидываю девушке пару четвертаков чаевых. Она вручает мне стакан, и я оборачиваюсь, чтобы выбрать место, откуда я мог бы любоваться мистером Офигеть. И обнаруживаю, что его нет. Ушел.

Облом.

POV Брайан

Иногда просто нет другого способа сосредоточиться на десять минут, чтобы никаких звонков, сообщений и внезапных катастроф, кроме как уйти нафиг из своего офиса. Я взял список задач и ушел в “Старбакс” неподалеку. Два эспрессо спустя я сижу в углу и изучаю план по “Эпсон”. Пребываю в рекламном режиме - я так называю состояние, в которое ухожу, когда разрабатываю новую кампанию, отстраняясь от всех и вся. К своему удивлению, я отвлекаюсь на девушку за стойкой, которая громко произносит: “Чем могу помочь?”. Причем верещит она это уже в третий раз. Я смотрю, что за идиот ей попался, и тут меня ждет приятный сюрприз — светловолосый парень с офигенной задницей. Смотрю, как он подходит наконец к стойке и заказывает латте. Смотрю, как он вытаскивает потрепанный бумажник и расплачивается с девушкой наличными. Смотрю, как он ждет, пока приготовится кофе. А потом смотрю на свои часы — меня уже почти час нет в офисе! Я не планировал так задерживаться.

Я мысленно прощаюсь с парнем и его задницей и торопливо собираюсь. Слава богу, симпатичных геев в этом городе миллион и больше, так что, трахая очередного сегодня вечером, я смогу достать из своей памяти файл с этим старбаксовским мальчиком и развлечься, представляя его в процессе.

Последний взгляд на его профиль (и задницу) — и я выхожу.

Назад, на поле битвы, где слезы и ярость.

Меня не было 70 минут, и что я вижу? Один из старших менеджеров клиентского отдела собачится с копирайтером, а моя секретарша стоит рядом, чуть не плача.

— Какого черта тут творится? — раздраженно спрашиваю я. Размышляю, не подождать ли ответа, но вместо этого просто ухожу к себе, и их крики становятся все слабее по мере моего удаления.

POV Джастин

Вот же гадство, в Нью-Йорке миллион симпатичных геев. Причина номер 674 для переезда в этот город.

В Дартмуте было неплохое гей-сообщество, и так как я учился на художественном, я знал всех геев колледжа. Но к концу четвертого года учебы мне стало в нем душновато. Думаю, в этом городе мне бы намного больше времени пришлось потратить, чтобы перебрать всех годных парней. Может, всю жизнь!

Не то чтобы я ехал сюда из-за секса, не только на него я потратил четыре года в колледже. И вообще, мне больше хотелось бы иметь постоянные отношения. Мне это ближе. Иметь кого-то, с кем ты просыпаешься по утрам и можешь по-настоящему поговорить, — это здорово. К тому же, мне нравится иметь под рукой классного парня, которого можно порисовать, когда захочется.

В колледже у меня дважды были полусерьезные отношения.

Первый парень, Аарон, играл на виолончели и был очень клевым. Он стал для меня первым во многих отношениях. Невинность я потерял ещё в старшей школе, с игроком футбольной команды, на которого никто бы и не подумал, что он гей. Потом спал ещё с парой случайных парней, которых подцепил в баре. А в первом семестре колледжа я влюбился в Аарона. Он был очень милым и романтичным, но при этом стремился все контролировать и был очень самоуверен. Я немедленно на него запал, мы встречались около года, а потом он победил на исполнительском конкурсе и уехал продолжать образование за границу, в одну из престижных европейских консерваторий. Мы понимали, лучше для нас обоих и реалистичней было бы сразу признать, что это конец. В итоге он встретил кого-то в Италии и больше в Америку не вернулся. Мне было тяжело, но теперь я только рад за него.

Со вторым было серьезней, куда серьезней. Пол был живописцем, я до сих пор так его и называю про себя — живописец Пол. Мы перестали встречаться с ним около четырех месяцев назад, а пробыли вместе больше двух лет. В конце все стало очень непросто, очень. Наши отношения были охуенными, когда все было хорошо, и полным пиздецом — когда плохо. От воспоминаний до сих пор больно, будто все было вчера. Пол был необузданным, свободомыслящим и невероятно талантливым. Он занимался абстрактным искусством, и это нас различало (слава богу, на самом деле, я бы, наверное, не вынес такого сравнения). Угрюмый, доминантный и страстный до невозможности. К сожалению, он был зациклен на наркотиках и одноразовом сексе. Сначала эти его пристрастия меня не слишком беспокоили, я надеялся, что смогу изменить Пола. Но я обманывался. В конце концов я понял, что никогда не стану для него значимей очередной дозы или очередного парня и должен признать свое поражение. Я съехал из нашей с ним паршивой квартирки рядом с кампусом. После этого расставания я ни с кем не сближался, только секс на одну ночь.

Я решил, надо подождать, пока я очухаюсь и жизнь моя наладится, а потом уже думать об отношениях. И вот теперь я в Нью-Йорке, карьера моя готова двинуться вверх — все складывается к лучшему. В этом городе и одному неплохо, тут не соскучишься.

Я отпиваю латте, выхожу из “Старбакса” и решаю прогуляться по Центральному парку перед собеседованием.

Прохожу мимо длиннющей череды карет и экипажей и думаю — сколько же в этом городе всего, что я мог бы нарисовать!

Покупаю в уличном фургончике дорогущий хот-дог и иду дальше — мимо спортивной площадки, где полным-полно дремлющих на солнышке бездомных, а группа женщин занимается чем-то вроде Тай-Чи. Это впечатления за каких-то десять минут! Не зря Большое яблоко называют плавильным котлом мира, не зря.

Смотрю на часы — пора возвращаться в отель. Перед собеседованием я хочу душ принять и переодеться. И успеть приехать пораньше.