Я знаю, что это не я все испортил, поэтому что я могу, кроме как жить дальше? Конечно, очень тяжело его видеть, переживать каждый раз, когда мы в одной комнате. Даже не знаю, думает ли он вообще обо мне? О нас… Самый огромный мой страх — узнать, что я для него дело прошлое. Так, один из младших сотрудников, которого он несколько раз трахнул.

Поэтому несколько недель назад я обновил своё резюме.

Уйти, пока меня не вышвырнули, будет лучше всего и для моей карьеры, и для отношений. Всегда лучше распоряжаться своей судьбой самому, а не ждать, когда это сделают за тебя.

***

Джим - креативный директор и мой босс. Мне несколько странно понимать, что заявление об увольнении я буду подавать ему, а не Брайану. Но я должен вести себя как профессионал и соблюдать субординацию.

Джим понимает, о чем пойдет речь, едва я вхожу в его кабинет. Показывает мне жестом, чтобы я закрыл дверь.

— Покидаешь меня ради более зеленых пастбищ?

Я улыбаюсь, сажусь.

— Джим, ты потрясающий, все, чему ты меня научил…

— Так, хватит, хватит, — обрывает он меня. — Это ты потрясающий. И я рекомендую тебя в любое агентство этого города. Хотя это, кажется, уже не требуется, ты получил просто шоколадную позицию в “Огилви”. Брайан на говно изойдет, когда узнает, куда ты уходишь. Он этих гадов ненавидит. Понятное дело, это ревность, но ты же знаешь… — мы с ним обменялись понимающими улыбками. Я положил заявление на стол.

— Я хочу, чтобы ты знал, я очень ценю твое терпение и доброе отношение. Мне чертовски повезло попасть буквально из-за парты в такое место, как это. Я мечтать бы не мог о лучшем первом месте работы и лучшем начальнике, чем ты. Мне жаль, что приходится уйти.

— Приходится? — Джим откидывается на спинку кресла и внимательно на меня смотрит.

— Ну, у меня такое ощущение, — как можно аккуратнее говорю я.

— Я знаю больше, чем ты думаешь, — кивает Джим. — И я понимаю. Тебе тяжело находиться рядом и общаться с ним, верно? Я желаю тебе всего хорошего. И как бы то ни было, скажу - пока вы были вместе, с ним было намного проще работать!

У меня отвисает челюсть, а Джим встает и выходит из-за стола, чтобы меня обнять.

И я думаю — как же повезло его детям иметь такого чуткого и ласкового отца. Даже если ему приходится много работать.

Мы тепло прощаемся с Джимом и я возвращаюсь к своему столу, чтобы собраться с силами перед неизбежным.

***

— Да ты, блядь, шутки мне тут шутишь, что ли? — Брайан швыряет заявление на мой стол, и мне приходится быстро свернуть свой телефонный разговор.

Смотрю на Брайана и пытаюсь не выдать свой страх. Я принял решение. И я ни грамма не сомневаюсь в его правильности. Но в присутствии Брайана все мое спокойствие горит синим пламенем.

— В мой кабинет. Живо, — он выходит в коридор.

Я знаю, все с меня глаз не сводят. Слава богу, человек десять на селекторном совещании, и потому пропустили этот выплеск эмоций.

Я иду за Брайаном в его кабинет, закрываю за собой дверь.

— Брайан… Мистер Кинни… черт, — я опускаюсь на стул.

Брайан сидит за своим столом, сложив перед собой руки и смотрит на меня в упор. После долгой паузы он произносит:

— Продолжи, будь добр. Очень хотелось бы получить разъяснения.

— Это непросто. Это была прекрасная работа. Если отставить в сторону личное, ты очень многому меня научил. Я буду страшно скучать по Джиму, по нашей команде… они замечательные. Но… Просто настало время двигаться дальше.

— Время двигаться дальше? — он вскакивает, и я невольно жмурюсь. — Что, думаешь, я тебя ударю?

Он качает головой, а я говорю:

— На самом деле, это к лучшему. Ты ведь понимаешь?

— Я похож на человека, который думает, что это к лучшему? Я не могу потерять тебя в пользу “Огилви”. Они и так чертовы лидеры, а ты лучшее, что было в моем художественном отделе за многие годы! Я нанял тебя вопреки всем моим принципам, я сто раз говорил себе, что тебя надо уволить — я не сделал этого! И вот что получил! — Брайан бросился на кожаный диван у дальней стены, вцепился в переносицу и зажмурился.

У него болит голова. У Брайана она в последнее время часто болит. Я ему говорю, что это мигрень, но он отнекивается.

— Где твои лекарства? — я обхожу стол и открываю ящики. Брайан не отвечает. Я роюсь сам, поглядывая за ним краем глаза. Ему очень плохо, раз даже орать на меня сил нет.

Наконец нахожу флакон с таблетками среди кучи всякого барахла в дальнем углу ящика. Эти таблетки Брайану выписал какой-то врач, которого он трахнул, но они хорошо помогают. Когда мы были вместе, головные боли иногда будили Брайана посреди ночи, приходилось сидеть с ним, отвлекать разговорами, пока таблетки не подействуют. Я хватаю флакончик, замечаю, что под ним лицом вниз лежит фотография. Я автоматически её переворачиваю.

Это мы.

Месяца три назад Брайан закатил шикарную вечеринку для клиента и настоял, чтобы присутствовали все сотрудники. Понтовое мероприятие на крыше шикарного здания, все в смокингах. Мы с ним оба тогда перебрали шампанского и без конца друг друга лапали, хотя обычно скрывали наши отношения от сотрудников. И кто-то нас тогда щелкнул. На фото мы смеемся, и рука Брайана лежит на моем затылке. Он смотрит на меня с таким… обожанием… или чем-то похожим, от чего у меня внутри все обрывается. Я быстро закрываю ящик.

Удивительно, как одно маленькое обстоятельство может полностью изменить мнение о человеке.

Я сажусь рядом с Брайаном на диван, протягиваю ему пару таблеток и бутылку воды.

— Ты машину сегодня вести не сможешь, наверное.

— Я без машины, хорошая погода, пришел пешком, — выпив таблетки, Брайан откидывает голову на спинку дивана. Я ставлю бутылку с водой на пол и долго молча сижу рядом. Смотрю в щелки жалюзи на окнах, там ходят люди. Извелись уже, наверное, пытаясь догадаться, почему я так долго не выхожу. Большинство наверняка вообразило, что Брайан меня заживо сожрал. Ну а часть предполагает прощальный секс.

Брайан наконец вздыхает и открывает глаза. Значит, стало получше.

— Эй, — я тихонько касаюсь его ноги, привлекая к себе внимание, — ты как?

— Не помру, — криво улыбается он.

Мы молча смотрим друг на друга в упор, и оба понимаем, что речь уже не о головной боли.

Он делает движение, чтобы встать, я придерживаю его за руку, останавливая.

— Погоди.

Он поднимает бровь, делая свое обычное я-Брайан-Кинни лицо.

— Просто… - смотрю в пол. — Я хочу, чтобы ты знал, я искренне все говорил. И я… ну, не знаю… хотел бы, чтобы все это было проще для тебя.

Когда я поднимаю глаза на Брайана, от равнодушия на его лице и следа не осталось. И я замираю, решив, что он сейчас что-то скажет, даже дышать перестаю. Но время идет, он молчит, и я понимаю - ничего не будет. И сдаюсь.

— Я, конечно же, доработаю до конца месяца и постараюсь не создать проблем для Джима, — я быстро, чтобы он не успел меня остановить, направляюсь к двери.

— Джастин.

Мои пальцы на дверной ручке, я оборачиваюсь. Какая знакомая сцена.

Брайан встает с дивана и подходит ко мне.

— Не уходи.

— Я уже принял предложение с той работы. Я должен.

— В жопу эту работу. Мне похуй, принял так принял. Я не о работе. Просто… Не уходи.

О.

Ох.

— О, — произношу я вслух. Кажется, произношу.

Брайан садится на краешек стола, скрещивает руки на груди и смотрит на меня так пристально, что я не выдерживаю и отвожу взгляд.

Его голос разбивает тишину.

— Я прошу.

Я поднимаю на него глаза. И так и стою, как вкопанный у двери. У меня мозг взорвался, кажется. Врать не буду, я надеялся на нечто подобное. Мечтал. Но чтобы ожидать такого, надо быть совсем наивным. Неделями не было ничего, кроме равнодушия и взглядов без единого проблеска эмоций. Неделями! А теперь он просит меня… о чем?

— Просишь о чем?

— Не ломайся, — Брайан отодвигает от себя лампу и садится на стол поосновательней. — Умолять я не буду.