Никогда Стража не подчинялась власти, ни государственной, ни церковной. Стража служит Дециме и только ей.
Следующим этапом договоренностей стали попытки создать дуумвираты для руководства объединенными силами: один военный, один страж. Идея мертворожденная по определению: как могут люди с изначально конфликтными интересами совместно руководить некой структурой? Как будут решаться вопросы при равенстве голосов за и против? Рано или поздно, а скорее всего, очень скоро, возникнет вопрос о необходимости третьей стороны, которой, разумеется, будет не Стража, после чего её можно будет благополучно вычеркнуть из состава руководителей.
В некоторых странах уже произошла стремительная узурпация государством власти над Стражей. Были созданы своего рода концлагеря для Децимы и Стражи. Хотя формально последние считались охраняющими первых, никто не обманывался насчет истинного положения вещей: лагеря были окружены внешним кольцом военных. Расчет был на то, что появляющихся перерожденных постепенно будет уничтожать Стража, а люди не пострадают. Для полицейских государств, где регистрация сенсов была строго обязательной, а уклонение от неё жестоко каралось, идея выглядела здравой. Резервная Децима не появится, потому что эту никто не уничтожал, а перерожденные сенсы, запертые в двойном кольце, не успеют нанести вред людям. Гладко было на бумаге. Эти лагеря просуществовали всего несколько дней. Главным и самым неприятным сюрпризом для выбравших такой способ решения проблем государств оказался факт, что незарегистрированных сенсов оказалось довольно много даже в этих странах. Во всяком случае, достаточно, чтобы составляющие одно из защитных колец военные буквально за час перебили друг друга. Другой пример – напали на соседний город. В одной из стран военный летчик разбомбил окружение лагеря, в котором содержалось около пятидесяти тысяч человек. Вся эта человеческая масса бросилась спасаться бегством, на соседние города обрушился шквал мощных несчастий, перепуганное население сорвалось со своих мест, и ситуация моментально вышла из-под контроля. Беспорядки в этой части страны продолжались по сей день и грозили захлестнуть всю территорию государства.
Эти случаи фактически спасли независимость Стражи других стран, в том числе и Брайана как руководителя 23-го округа: не без боя, но спецназ был временно командирован под его начало, а не наоборот. Бригады стражей теперь на треть состояли из военных, а у Брайана появился советник в чине бригадного генерала, Мэттью Таппель — совершенно киношного вида сухопарый седовласый мужчина лет пятидесяти, с которым Брайан беспрерывно бодался насчет распределения обязанностей и полномочий, что на плодотворное и эффективное сотрудничество походило крайне мало. Зато Стража перешла на нормальный, штатный режим дежурств, уже ради этого стоило потерпеть попытки Таппеля показать, кто тут главный. Жандармерии наконец оставили только её работу, да и у Брайана появилась возможность более-менее нормализовать свою жизнь, он даже пару раз выбрался вечерком на Либерти с Майклом и Эмметом, где планировал увидеться с Джастином, узнать, как он устроился. Это ведь нормально, интересоваться, что вышло из твоей затеи? Вроде бы люди так делают, и это даже... мило?
Но Джастин только сухо поздоровался и ушел к другому столику. Все с таким нескрываемым интересом переводили взгляды со спины Джастина на лицо Брайана, что он решил не привлекать к теме дополнительного внимания, нет так нет. Хотя было досадно. Мальчишка явно дулся, а Брайан не понимал, по какой причине. Что не так? Конечно, Джастину досталось, но кто ему виноват, если он только за одни сутки успел дважды оказаться не там, где следовало бы, и влипнуть в неприятности? Не Брайан же ему их создал. Он вообще-то считал, что даже помог Джастину решить некоторые из них. Хотя совершенно не обязан был ни работу с жильем ему подыскивать, ни таскать его тощую задницу по подвалам. При этой мысли Брайан нашел глазами задницу Джастина, вспомнил, как болела наутро отбитая об неё ладонь… А ему ничего, небось, даже не помнит, задница-то ничуть не тощая, кругленькая… И завязочки фартука свисают ровно посредине.
Брайан поймал на себе понимающий взгляд Майкла.
И Дебби.
Блядь! Ну что за люди!
Больше он в тот вечер на Джастина не смотрел. Но через день зашел ещё раз, в качестве эксперимента, понаблюдать, что будет. Было то же самое. Джастин его игнорировал и выглядел надутым. Брайан не понимал, что происходит, но не спрашивать же, глупость какая. Он за собой никакой вины не помнил. Если мальчишка что-то напридумывал, ему-то что. Может, это переживания из-за Итана? Отсроченная реакция? Или загулявший в канадских лесах бойфренд решился наконец позвонить?
В любом случае, все сложности и непонятки были решительно отправлены нахуй. Этого добра Брайану хватало на работе.
Вот только чувство досады не притуплялось. Не то чтобы Брайан рассчитывал на благодарность, но, пожалуй, на дружеское общение… Начали они, может, не лучшим образом, но парнем Джастин оказался забавным, Брайану он, пожалуй, нравился. А вот что ему не нравилось, так это думать, зачем ему понадобилось это дружеское общение, ведь никаких друзей он с колледжа не заводил и желания такого никогда не имел.
Но что, если в тех дурацких разговорах Майки про “как же ты будешь один, когда я женюсь”, была своя неприятная правда? Казалось, что за чушь, свадьба была полгода назад, а они с Майки как виделись каждый день, так и продолжали.
Но все же что-то ушло, хоть думай об этом, хоть нет. Оно теперь доставалось Бену. Брайан заставил себя встряхнуться. Напридумывал себе тоже. Может, вся досада просто от того, что не трахнул Джастина. Хотел сохранить отношения, а вышло только хуже. Что ж, теперь уже ничего другого и не выйдет, не бегать же за ним.
Брайан легко подцепил новенького парня в белой майке и увез его на ночь к себе.
Дни шли, а ничего не решалось, Тед все так же жил в мотеле, Брайан иногда заезжал к нему, привозил что-нибудь нужное. Одежду. Книги. Потом ноут.
Понемногу привыкая к сложившейся ситуации, стал задерживаться поговорить, попить пива. Брайан понимал уже, что выдать Теда не решится, но эту тему они не обсуждали. Нужно больше информации для принятия решения, говорил себе Брайан. Выдать Теда означало убить его снова, в этот раз куда мучительней… А за что? Живой он или мертвый, Тед сидел в своей полутемной комнатушке, не делая никаких попыток контактировать с другими людьми и не набиваясь в друзья Брайану. Он сам был растерян и подавлен произошедшим.
И раз никакого решения не находилось, они оба начали подстраиваться к ситуации, как к некой данности. Брайан предложил Теду подумать о фрилансе. Не потому, что оплата мотеля подрывала его бюджет, хотя при всей своей скромности сумма была значительной для студента, скорее Брайан хотел дать Теду некую ближайшую цель, занятие. И Тед за идею ухватился, его увлечение итальянским оказалось вполне конвертируемым. Жить на такой заработок было нельзя, но Теду достаточно было оплаты мотеля и самой простой еды: оказалось, что мертвые точно так же нуждаются в питании и воде, хотя совершенно равнодушны к тому, что именно они едят. Но ведь Тед и раньше не был склонен к большому разнообразию.
Они тоже спят. Тоже пьянеют от выпивки. Чем дальше, тем меньше Брайан понимал, в чем отличие от живого человека. И что за необходимость в уничтожении вернувшихся. Теперь, если его останавливали жандармы, он уже уверенно рассказывал про недавний несчастный случай, по сути врал, потому что на самом деле прошло уже несколько месяцев. И к жандармам, к которым до этого он относился как к своего рода коллегам, появилась неприязнь. Зачем они это делают? Зачем убивают тех, кто ничем от людей не отличается? Они ведь не просто так возвращаются! Ну ладно Тед, не лучший пример, но чаще всего это люди любимые. И конечно же, близкие их прячут, кому хочется потерять любимого человека ещё раз. Наверняка для того и придумали байку, что мертвые приходят за чужой жизнью. Фильмы эти дурацкие снимают! Пропаганда. Правда, Брайан никак не мог понять, для чего все это Жандармерии, неужели ради того, чтобы их Братство существовало? А зачем они чуют мертвых? Почему в мире это именно так устроено? Ведь должна быть причина. Брайан много об этом думал и решил, что мертвые они вроде сенсов — по большей части не опасны, только некоторые могут причинить вред. А у Жандармерии сложилась традиция уничтожать всех без разбора. С сенсами ведь тоже такие попытки не раз делались, и если бы не резервная Децима, так бы превентивно и уничтожали, не видя в этом ничего странного.
