— Мне жаль. Думаю, мне лучше уехать.

— Нет, что ты, нет-нет. Это будет выглядеть очень некрасиво. И я не хочу, чтобы ты уезжал. Ты не виноват… Я понимаю… Это судьба.

Брайан протянул ей новую салфетку взамен размокшей.

— Но взять в семью сенса… Привязаться…. А если он потом тоже…

— Мы все смертны, — голос Брайана стал жестким. — Все. И что теперь, детей не рожать, не жениться, не заводить друзей?

— У моей начальницы родился сенс, девочка, — Сьюзан вытерла щеки, потянулась за новой салфеткой. — Она в таком ужасе…

— Да нельзя точно определить, сенс младенец или нет, — раздраженно оборвал её Брайан. — И они такие же люди, как все прочие. Рождаются у кого угодно, сами в большинстве случаев рожают обычных детей. Никакой закономерности. Ничего сделать нельзя. Стабильные десять процентов населения.

— Я знаю, знаю, но жить и знать, что твой ребенок в любой момент может превратиться…

— Они превращаются только произвольно. И только взрослыми. Просто мы не знаем, почему они этого начинают хотеть. Нам не понять.

Сьюзан вздохнула, посмотрела в окно.

— Извини, Брайан, я закатила тебе истерику… Прости. Не думай, что я стану хуже к тебе относиться или…

— А к этому мальчику?

Сьюзан замолчала, все так же не отводя взгляда от темноты за окном.

— Твой сын влюблен в него.

— Нам тоже он понравился, но…

— Но? — Брайан тоже посмотрел в стекло, где отражались они оба, белесые призраки с огромными темными глазами – дырами в ночь.

— Дай мне время, — выдавила наконец Сьюзан. — Мне нужно поговорить с Робертом, он ведь отец…

— Нужно сказать Итану.

— Да, конечно…

— Не стоит затягивать. А мальчишке просто нужно встать на учет.

Сьюзан кивнула, отбросила истерзанную салфетку, выпрямилась.

— Давай вернемся к гостям, нас уже долго нет… И мясо, наверное, приготовилось…

Брайан кивнул и вышел первым.

Джастин лежал в темноте. Тикали часы. Рядом, под рукой, чуть шипела бутылка газировки: газ выходил из-под неплотно закрытой крышечки.

Тошнота прошла, но на смену ей пришло нечто гораздо худшее. Понимание, что ему нет здесь больше места.

И что эти три неполных месяца счастья были подарком судьбы. После всего, что пришлось пережить, после побега из дома, жизни в каких-то коммунах и общагах… Почти три месяца. Ему повезло, могло не быть и этого. И могло, конечно, побыть ещё хоть немножко…

Джастин зажмурился, чтобы не заплакать. К чему это соплежуйство, какая от него польза. Только голова разболится.

Но как все хорошо складывалось! Они прожили с Итаном прекрасные 12 недель… Он даже решил познакомить Джастина со своими родителями, и они так к нему хорошо отнеслись…

Все это было слишком хорошо.

Нужно было догадаться, что катастрофа близко.

Но кто мог подумать, что катастрофа придет на семейный ужин в облике этого красивого мужчины в черном.

Друг семьи…

Они бы приняли гея — в отличие от его собственных родителей, усмехнулся Джастин про себя. Они бы даже приняли голодранца без гроша за душой.

Но сенса они не примут никогда.

Обречь себя на риск… Никто не пойдет на такое.

Может, Итан и согласился бы… Но не сейчас. Сейчас он обидится за обман. Любой обиделся бы, о таких вещах предупреждают, а он, Джастин, скрывал три месяца и скрывал совершенно сознательно, понимая, что иначе…

Нужно уйти. Дать Итану время. Всем им. Так будет лучше.

Джастин поднялся, нашел в темноте свой рюкзак. Старые привычки не подвели: смена одежды, кошелек, зубная щетка, альбом… Основное у него с собой. Случалось иметь и меньше.

Закрутил крышечку бутылки и сунул её в карман рюкзака. Пригодится.

Рама открылась легко — у Голдов дом не бедный. Второй этаж, ничего страшного.

Джастин выбрался на карниз, свесил ноги. Внизу газон, должно получиться.

От удара о землю из легких выбило воздух, на секунду Джастину показалось, что он умер, и эта мысль обрадовала: вот и всё, всё. Но пришла боль и стало очевидно — простых путей ему не дождаться. Он лежал, пока дыхание не наладилось, затем поднялся на ноги.

Вроде все было цело. Хотя болело колено и запястье.

Джастин поправил рюкзак, углубился в сад. Цикады заглушали голоса с веранды. Кто-то пел…

Забор у Голдов невысокий, декоративный. И до шоссе, кажется, не очень далеко.

— Думаешь, это хорошая мысль? — прозвучало из тени справа, и Джастин шарахнулся.

Щелкнула зажигалка, огонек высветил профиль, нахмуренные брови.

— Так всем лучше, — тихо ответил Джастин. — Они не поймут.

Брайан помолчал, затянулся.

— Зря ты им врал. Они хорошие люди, могли бы…

— Сами-то верите? — злым шепотом перебил его Джастин. — Кто примет сенса в семью?

— Почему нет? — пожал плечами Брайан. — Полно сенсов живут счастливым браком с людьми. Рожают детей…

— Я гей.

— Да без разницы. Но ложью ты все испортил.

— Это вы все испортили. Если бы вы не явились…

Брайан снова помолчал. Не считал нужным оправдываться? Давал возможность самому понять, как глупо назначать его виноватым?

Джастину хотелось развернуться и броситься бежать, но это выглядело бы так по-детски… Нет, он не побежит. И если этот… как его там… решит всех созвать — черт с ним! Джастин попрощается и потом все равно уйдет. Может, так даже лучше!

Вот только тошнит опять… И что если его поволокут в машину?

— Это с непривычки, — словно прочитал его мысли Брайан. — Я не давлю. Как ты ухитрился столько времени избегать регистрации?

— Я умный, — Джастин вызывающе поднял подбородок, что было довольно нелепо, кто это увидит в темноте. И от тошноты совершенно не помогало.

— Что в этом умного? Встань на учет и живи спокойно. Работай, учись…

— Ходи отмечаться, — Джастин не собирался поджимать хвост. В машину? Ну давайте вашу машину. Будет весело. И пусть вся семейка полюбуется, кто у них в друзьях!

— Свобода… — с непонятной тоской в голосе пробормотал Брайан. Окурок упал на землю, рассыпая искры. Брайан неторопливо их затоптал. — Подвезти до шоссе?

Джастин восхитился коварством замысла, качнул головой. Ещё один нелепый в темноте жест.

— Нет уж, я пешочком. Погода хорошая.

— Ну, иди… Постарайся не наделать глупостей.

— Вы меня отпускаете? — недоверчиво уточнил Джастин.

— Я Страж округа, — слышно было, что Брайан усмехается. — Ловить неучтенных сенсов не моя работа. Для этого есть рядовые.

— Слишком мелкая сошка?

— Да, — без обиняков признал Брайан. — Ты не опасен. Ты просто мальчишка, вообразивший себя борцом за свободу. Вас таких сотнями ловят, регистрируют и отпускают. И знаешь что? Никому не нужна ваша свобода.

— Брайан! — донеслось с веранды. — Идем, открываем ежевичное!

— Держи, — картонный прямоугольник ткнулся Джастину в руку, и от неожиданности он его взял. — Если что, обращайся ко мне лично. В каком-то смысле ты друг этой семьи, значит, ты можешь на меня рассчитывать.

Брайан развернулся и исчез так же бесшумно, как появился, но только потому, что трава в саду была густой и чуть влажной, а цикады заглушали даже голоса.

На какое-то мгновение высокий узкий силуэт уходящего мужчины стал виден на фоне освещенного окна, Джастин не стал смотреть дальше, он развернулся и потрусил к забору. Нужно добраться до шоссе, поймать попутку, а ещё лучше автобус. И ехать, ехать подальше.

В Питтсбург. Чем больше город, тем легче прятаться, это Джастин узнал на своем опыте давным-давно.

До того, как побыл счастливым.

====== Часть 2 ======

Джастин проснулся от того, что автобус резко остановился. Открыл глаза и обнаружил, что спал, уткнувшись в плечо немолодой женщины в пушистой синей кофте.

— Простите, — побормотал он.

Женщина посмотрела на него то ли с жалостью, то ли с завистью. Но точно не со злостью. Джастин попытался улыбнуться.

Утро было совсем раннее, серое, низинки за окном затягивал жидкий поземный туман. Поспал Джастин совсем немного, почти всю ночь тащился пешком по шоссе, машины, как назло, случались редко, уж больно час неурочный. Те, что были, не останавливались по той же причине. Может, это было и к лучшему, Джастин опасался иезуитской хитрости стражей — бери его тут тепленьким, сам в машину попросится. Желтый пригородный автобус нарисовался на рассвете. Продрогший и уставший Джастин бросился к нему, размахивая руками и внутренне готовый кинуться, если что, наперерез. Такие крайности не понадобились, автобус распахнул двери, принимая Джастина в душноватое тепло салона, и двинулся дальше.