- Вот, держи, - рядом возникла миссис Хадсон с коробкой и пакетом. – Это рождественский пирог. Я еще не делала пирожки с сухофруктами, но ты ведь сможешь их отвезти через неделю?

- Я надеюсь, - ответил Джон. Он засунул коробку в сумку.

- Передай ему от меня огромный привет, и скажи, я жду, что он вернется домой к следующему Рождеству, – строго сказала миссис Хадсон. – О, - она с грустью посмотрела на Джона. Он знал, как она переживает за него – семью потерял, лучший друг… да. – Я понимаю, что деревенский воздух для него полезен, но это неправильно, что он уехал с Бейкер Стрит.

Джон, который в этот момент подумал, что на самом деле это Рождество совсем не настолько плохое, как прошлое, обнял ее одной рукой.

– Он вернется к следующему Рождеству, - уверенно сказал он. - А если нет, тогда мы поедем к нему.

***

Если в Speedy’s число посетителей поубавилось, то кофейня Lucy’s была полна народу. Родственники приехали на праздники, предположил Джон, пробираясь туда, где за столиком в углу сидел заметно нервничающий Шерлок.

– Привет, - поздоровался Джон. - Ты видел объявление на двери? Они будут закрыты с Рождества до Нового Года.

- Да. И рейсы автобуса тоже сократили.

- Так что получается, мы не сможем встретиться здесь в следующие выходные, - медленно произнес Джон.

Шерлок покрутил в руке карандаш.

– Я тут подумал, - сказал он, не отрывая взгляда от стола, - может, ты будешь не против выпить чаю у меня дома в аббатстве? Автобус ходит с утра, и я бы мог забрать тебя здесь на остановке, а вечером отвезти на поезд в Харрогейт. Если, конечно, у тебя нет других планов.

- Естественно, у меня нет других планов. И я очень хочу посмотреть, как ты живешь, – Джон даже не пытался скрыть улыбку, которая, как он чувствовал, была такой же широченной, как венок на двери. – И я смогу привезти тебе рождественские пирожки. Миссис Хадсон сказала, что они как раз будут готовы.

- Тогда договорились, - сказал Шерлок с деланным безразличием, в которое ни один из них не поверил.

- Как твои исследования? – оказалось, что Шерлок вознамерился прослушать все музыкальные произведения, написанные о, во имя или против каждой из войн в истории человечества, и требовал, чтобы Джон тоже делился своим мнением о них. В один из вечеров Джон получил ссылки на «Увертюру 1812 год» и «War Pigs». Последняя теперь была у него в фаворитах. - Я послушал эту вещь Воана-Уильямса…

Июль

Пятью месяцами ранее

Даже Майкрофту Холмсу не под силу было немедленно организовать, чтобы самолет по первому требованию взлетел в одном из самых загруженных воздушных пространств в мире. Поэтому блондинка – оказалось, что ее зовут Фиби, по крайней мере, так она представилась – отвезла Джона на Бейкер Стрит, где он переоделся и собрал сумку в дорогу. В результате, когда они улетали, было уже далеко за полдень.

- Есть информация? – спросил Джон Майкрофта, который сидел напротив, хмуро уткнувшись в телефон.

Майкрофт покачал головой.

– С военного аэродрома его отвезли прямиком в больницу и сейчас оценивают его состояние. Это все, что мне известно.

Джон кивнул и отвернулся к окну, тяготясь вынужденным бездействием.

– Как проходит революция?

- Вполне неплохо. Руководители государства помещены под домашний арест, оппозиционеры распустили правительство и объявили новые выборы. Люди начали выходить из домов, и есть признаки того, что вскоре на улицах начнутся празднования. Остатки военной верхушки ясно поняли, что их ожидает, и публично заявили о поддержке народного выбора. Не было сделано ни единого выстрела.

- Хорошо, - ответил Джон. Несколько часов назад он бы искренне радовался, а сейчас мог всего лишь мог изобразить некоторое удовлетворение, что страдания Шерлока были не напрасны. – Это хорошо. Наверное.

***

После всего томительного ожидания, надежд и мучений, шести месяцев постоянных мыслей о нем, Джон Шерлока не узнал. Просто прошел мимо его кровати.

- Джон, - мягко позвал его Майкрофт.

Джон вернулся назад медленно, с изумлением глядя перед собой. Свернувшийся маленьким клубком на кровати человек лежал спиной к ним, острые позвонки торчали в разрезе больничной сорочки. Руками он обхватил голову, будто стараясь отгородиться подальше от окружающего мира. Джон автоматически бросил взгляд на капельницу: обычный физраствор, большая доза, значит, обезвоживание. Его руки. Прекрасные руки Шерлока, длинные и элегантные, были такими иссохшими, что напоминали тонкие веточки. Ногти на правой руке были грязными и обломанными, Шерлоку очень не понравились бы подобные ногти. От них оставались маленькие кровавые полумесяцы на его голом черепе. Он был обрит наголо. Наверное, он очень странно выглядит без кудрей, которые раньше так оттеняли его экзотические глаза и скулы. Может, он так старался ухватить себя за несуществующие волосы? Джон снова посмотрел на его руки, на эти знакомые-незнакомые пальцы, и почувствовал, что его затошнило – на пальцах левой руки не было трех ногтей.

Видимо, Джон покачнулся, потому что внезапно понял, что Майкрофт подхватил его под локоть. Он на мгновение прикрыл глаза, набираясь мужества, а потом справился с дурнотой и медленно обошел кровать. Кожа Шерлока цветом напоминала старый пергамент, и его трясло.

– Шерлок? – мягко сказал Джон. Его голос дрогнул. – Шерлок, это я. Это я, Джон.

Шерлок издал низкий отчаянный звук, что-то простонав, а потом поднял голову. Его взгляд был расфокусирован, а глаза слезились. Над бровью был виден багровый шрам. – Нет, - произнес он. – Ты не настоящий. Вы все не настоящие, уходите. – Он даже не посмотрел на Джона. Резко вдохнув, он схватился за живот, и сморщился от боли. Все его тело сотрясалось.

- Шерлок… - простынь съехала с худого плеча, и Джон потянулся за ней, собираясь опять накрыть дрожащее тело. – Тебе холодно?

Почувствовав прикосновение руки Джона, Шерлок закричал и дернулся, будто его обожгло. В невидящих глазах стоял ужас. Джон отскочил, испугавшись, что причинил ему боль, а затем Шерлок сложился пополам и его начало сильно тошнить. Джон тут же подставил лоток, но оказалось, что желудок Шерлока уже был пуст; рвотные спазмы вызвали только немного желчи. Джону оставалось только беспомощно за всем этим наблюдать. Через минуту рядом возник Майкрофт с мокрым полотенцем в руках.

Джон сообразил, что Майкрофт протягивает полотенце ему.

– Спасибо, - пробормотал он.

Шерлока перестало тошнить, и было видно, как он с трудом пытается восстановить дыхание. В конце концов, он неуклюже повернулся на бок и опять свернулся клубком. Джон скрипнул зубами и осторожно вложил полотенце ему в руку. Шерлок инстинктивно его взял и стал дрожащими руками вытирать лицо.

Джон поначалу не очень понимал, что происходит, но постепенно до него начало доходить. Расширенные зрачки, судороги и пот, тошнота, слезящиеся глаза и текущий нос: эти симптомы он уже наблюдал, и в Афганистане, и даже раньше. Но Шерлок был похож на жертву концлагеря, без ногтей и с синяками на руках и на спине… И где ходит этот их гребаный врач? Медсестра, что провожала их сюда, обещала его позвать.

Воспаленные глаза Шерлока сфокусировались, и на этот раз он, похоже, разглядел лицо Джона.

– Джон? – спросил он, и в этот момент Джон услышал прежнего Шерлока.

- Да, - ответил он, и заставил себя улыбнуться.

- О, - сказал Шерлок и шумно вздохнул. Он на секунду закрыл глаза, будто ошеломленный присутствием Джона, сильно содрогнулся, и снова открыл глаза. – О.

- Тебя накрыть? – Джон поднял руку, но не стал ее протягивать к нему - не хотел, чтобы Шерлок снова от него шарахнулся.

Шерлок нахмурился, и Джон понял, что тот смотрит на его поднятую левую руку – нет, даже не на руку, а на безымянный палец, на котором не было кольца.

– Нет, - в голосе Шерлока слышалось страдание, - ты не настоящий, нет! Ты - Джон, который раньше. Джона, который раньше, больше нет. Есть только Джон и Мэри, ты не настоящий… - По его щекам снова потекли слезы, и он начал дрожать еще сильнее, морщась от боли и отчаяния.