- Нет, - быстро ответил Джон, выпрямляясь в кресле. - Вы правы, я хочу поговорить о Мэри. Я хочу жить дальше, простив ее.
В принципе, ему это удалось. Помогло то, что Мэри явно очень сильно старалась, и что в их повседневной жизни она была все еще той, в кого он когда-то влюбился. Даже если он больше этого к ней не чувствовал… ну, она ведь солгала ему и стреляла в его лучшего друга. Поэтому было вполне естественным, что он не любил ее так, как прежде. Но это же нормально для семейных пар, так ведь? Они взрослые люди. Они собираются стать родителями. Брак – это труд, все так говорят, и Джон Уотсон твердо решил состояться как семьянин.
И теперь стало легче, чем когда Шерлок все еще был дома, когда его ранение было постоянным напоминанием о том, что сделала Мэри. Может, и к лучшему было, что Шерлоку удалось выторговать себе вместо тюрьмы это веселенькое приключение в Восточной Европе – без сомнений, для него это было к лучшему, но и для Джона тоже. Полгода, сказал он тогда. Когда он вернется, малышке будет сколько – пять месяцев? Можно будет спать до утра - хочется надеяться - и может у них с Шерлоком будут регулярные встречи, как у других мужиков бильярд. С таким настроем жить было намного легче.
***
Малышка родилась в холодный день в конце января. У Мэри уже несколько дней периодически случались схватки, но накануне она съездила к своей акушерке, и ей было сказано, что матка еще закрыта.
– Я уже почти неделю перехаживаю, - жаловалась она тем вечером Джону. – Я просто буду вот так безрезультатно ждать, а потом они сделают стимуляцию, которая не поможет, и все закончится кесаревым сечением, и у меня будет шрам и гадский геморрой.
- Ну если ты и ребенок будете в порядке, - сказал Джон и получил в ответ такой взгляд, что вынужден был совершить стремительное тактическое отступление. – Хорликс [1]?
Оказалось, что Мэри ошиблась. Когда Джон проснулся следующим утром, ее половина кровати уже была пуста.
– Ты там как? – громко спросил он, стоя у двери в ванную.
- Я сижу в ванне, - прокричала в ответ Мэри, - Проснулась от того, что болела спина, поэтому я решила принять ванну, а теперь схватки становятся все более регулярными. Боевая готовность, капитан.
Ни стимуляции, ни кесарева – Джон точно знал, что про геморрой уточнять не стоит - и вечером Джону, по-дурацки вспотевшему и вымотанному, вопреки тому, что самым его тяжелым физическим упражнением было сжимание и разжимание пальцев, вручили орущий сверток, из которого виднелось красное личико и почему-то серебристо-блондинистые волосы.
– О Боже, - с удивлением произнес он, - Я – папа. Посмотри на нее, она прекрасна… она похожа на тебя, она похожа на маму… она похожа…
- Она похожа на креветку, - сказала Мэри, приподнимая себя на кровати и лучезарно улыбаясь их разъяренной дочери. – И явно видно, что она унаследовала твой нрав. Передай ее мне, надо попробовать дать ей грудь.
Джон позвонил Гарри и в клинику, ощутив мимолетный приступ грусти от того, какая маленькая у него семья. Его родители уже умерли, у Мэри – та же история, правда Гарри, похоже, явно была готова немедленно попробовать себя в новой роли тети. Она следом позвонила всем их друзьям – ладно, на самом деле друзьям Мэри, - и покорно передала ему их оглушительные поздравления и обещания навестить. Потом он позвонил миссис Хадсон и Молли (еще больше восторженных криков, требования показать фото) и Лестрейду, который крики пропустил, но пообещал, что в следующий раз платит за выпивку. Пришла медсестра проверить, как Мэри, и он вышел в коридор и импульсивно набрал номер того, которому, как он думал, не будет звонить никогда.
- Джон? – из телефона раздался бесстрастный голос Майкрофта.
- Майкрофт, привет. Послушайте, у меня не было возможности связаться с Шерлоком с тех пор как он уехал - я предполагаю, он под прикрытием, а не, эм, игнорирует меня, ха-ха, я надеюсь – наша дочка сегодня родилась, Эммелин, 2 килограмма восемьсот граммов, и я подумал, если у вас есть связь с Шерлоком, вы могли бы ему передать?
Наступившая тишина была настолько полной, что Джон даже отвел телефон от уха и проверил экран, не отключен ли он.
- Алло, Майкрофт?
- В настоящее время я не имею связи с Шерлоком. - Джон еще никогда не слышал, чтобы Майкрофт разговаривал настолько резко и холодно. Он почувствовал себя неуютно, когда понял, что тот говорит так же как Шерлок, когда бывает очень, очень зол. – Я уверен, что он был бы рад узнать о вашем событии, но боюсь, что не могу сказать такого о себе. Я желаю вам большого счастья. Мои поздравления.
И Майкрофт повесил трубку.
Джон был настолько ошеломлен, что на некоторое время просто замер, с изумлением глядя на свой телефон. Что это было? Майкрофт всегда был исключительно вежлив с Джоном – если честно, то больше, чем Шерлок. И что он имел в виду, когда говорил о…
- Сэр? – позвала его медсестра, стоявшая у дверей палаты. - Мы готовы пригласить вас вернуться. Ваша супруга хочет, чтобы вы удостоились чести надеть первый подгузник.
- Спасибо вам, - сказал Джон, засовывая телефон в карман. Ощущение беспокойства не ушло.
Беспокойство его не покидало, хотя он и пытался задвинуть его подальше все то время, что был в больнице. Спустя несколько часов его выпроводили восвояси.
- Езжай домой и выспись как следует. И привези мне утром нормального кофе, - сказала ему Мэри. – И прими душ. Как ты так умудрился вспотеть? Не ты же все это проделал.
- Тужился за компанию, - ответил Джон. Он поцеловал ее в щеку, сумев увернуться от шлепка по заднице, который пыталась отвесить ему жена, и послал воздушный поцелуй туго завернутому кулечку, внутри которого была его спящая дочка. – Так, приличный кофе; еще пожелания будут?
- Чего-нибудь вкусного. Большую слоеную булочку, - мечтательно сообщила Мэри, и он почувствовал, как екнуло сердце – Шерлок, Шерлок всегда любил датские слойки, о его слабости к сладкому ходили легенды. Беспокойство снова охватило его.
– До завтра, любимая.
В лифте Джон достал телефон из кармана и стал вертеть его в руках, размышляя. Он был слишком взвинчен, чтобы спать и чувствовал, что не сможет успокоиться, пока не поймет, что настолько сильно выбило Майкрофта из равновесия. Двери лифта открылись, и он вышел, продолжая хмуро смотреть на телефон. Если позвонить, то Майкрофт скорее всего проигнорирует, а вот если написать сообщение… все читают смски, так ведь? Даже если и не отвечают.
Мы можем поговорить? Пожалуйста!
Джон засек время на телефоне и решил подождать три минуты, уставившись в темную витрину киоска с подарками. Ответа не было.
Я не знаю, что там у вас за дела, но у меня есть ощущение, что Шерлок мне что-то не сказал. ОПЯТЬ. Я действительно очень хочу понять, что происходит.
Три минуты. Ничего. Джон вышел на улицу и двинулся к стоянке такси, продолжая набирать текст.
Ну ладно. Я еду в Диоген. Думаю, там мне помогут вас найти.
Воспоминания о том, как он бодро шагал по комнатам Диогена, крича что было сил «МАЙКРОФТ ХОЛМС!», доставляли такое удовольствие – подожди, я еще Шерлоку расскажу, поймал он себя на мысли. В этот момент сердце снова екнуло – и Джон даже почти расстроился – он еще не успел засунуть телефон в карман, когда тот завибрировал.
Оставайтесь на месте. За вами выехала машина. Майкрофт Холмс.
Майкрофт оказался не в Диогене, и не в его офисе-бункере, а у себя дома, что порядком удивило Джона. Он и не думал, что у Майкрофта есть дом. Безупречно одетый и молчаливый человек – неужели у Майкрофта на самом деле был дворецкий? – принял у Джона пальто и проводил его в элегантный, обшитый деревом кабинет, и так же молча удалился.
Джон с любопытством осмотрелся. Он смутно ожидал увидеть что-то вроде штаба в стиле хай-тек, как в фильмах про Бонда, но кабинет был на удивление уютным, несмотря на внушительные размеры. Напротив разожженного камина стояли два кресла. Из одного из них ему навстречу поднялся Майкрофт.
